Лемони Сникет - Скользкий склон

Скауты радостно последовали за Брюсом к шесту, выкрикивая на ходу:

— Снежные Скауты активны, бесстрашны, выносливы, гостеприимны, добры, естественны, жизнерадостны, здоровы, искренны, красноречивы, любознательны, молчаливы, неутомимы, основательны, послушны, разумны, спокойны, толковы, упорны, филантропичны, хитры, целеустремлённы, человечны, шаловливы, щеголеваты, энергичны, юны и явственны — всегда, каждое утро, каждый полдень, каждую ночь и весь день напролёт!

Само собой разумеется, в речёвке как таковой ничего плохого нет — это всего-навсего набор слов, которые кажутся вам важными, созданный, чтобы напоминать о том, как следует идти по жизни. Если вам, к примеру, представляется, что начитанные люди менее прочих склонны творить зло, и если мир, полный людей, сидящих себе смирно с хорошими книжками в руках, для вас притягательней, нежели мир, полный раскола, сирен и прочего шума и беспокойства, тогда всякий раз, входя в библиотеку, можно твердить про себя, что «здесь царит покой», и это будет чем-то вроде речёвки, напоминающей о том, что чтение — главная цель. Если же вам думается, будто всех начитанных людей надо сжигать, а их состояния присваивать, можно к любому приказу, который вы отдаёте своим сотоварищам, добавлять речёвку о сладости и красоте огня. Однако, какую бы речёвку вы себе ни избрали, при её составлении следует учитывать два основных соображения. Во-первых, речёвка должна иметь смысл, так что если в неё входит слово «явственный», то имеется в виду, что особое значение придаётся отчётливости и недвусмысленности, что само по себе неплохо, но слово «явственный» не может относиться к человеку. Во-вторых, речёвка непременно должна быть относительно короткой, так что, если группа негодяев заманивает вас в ловушку, состоящую из сети и дрессированных измученных орлов, у вас останется больше времени для спасения.

К несчастью, Алфавитная речёвка Снежных Скаутов не отвечала ни одному из этих требований. Когда они клялись быть «явственными», человек с бородой, но без волос щёлкнул в воздухе хлыстом, и орлы, которые сидели на плечах у негодяев, забили крыльями и, вцепившись когтями в толстые оплечья, подняли обоих злодеев высоко в воздух, а когда речёвка закончилась и все Снежные Скауты глубоко вздыхали, чтобы изобразить шум снежного вихря, женщина с волосами, но без бороды поднесла к губам свисток и издала долгий свист, который Бодлеры помнили ещё с тех пор, как их заставляли бегать кругами в Пруфрокской подготовительной школе. Трое Бодлеров и Куигли стояли и смотрели, как остальные орлы стремительно планируют к земле, хватают сеть и, напряжённо хлопая крыльями, поднимают в воздух всех, кто на ней оказался, — так можно убрать со стола тарелки, просто подняв скатерть за углы. Если вы прибегнете к столь необычному методу уборки со стола, вас скорее всего выставят из ресторана или отправят в вашу комнату, и результаты подобного поступка на Коварной Горе были не менее разрушительными. В считанные секунды все Снежные Скауты и все сотоварищи Олафа оказались плотно упакованы в поднебесном мешке, который несли орлы. Избежать участи новобранцев удалось лишь одному человеку, кроме, разумеется, Бодлеров и Куигли Квегмайра, — это была Кармелита Спатс, которая осталась стоять рядом с Графом Олафом и его подругой.

— Что происходит? — спросил Брюс, глядя из сети на Графа Олафа. — Что вы сделали?

— Я одержал победу, — ответил Граф Олаф. — Я снова одержал победу! Давным-давно я обманом выудил у вас коллекцию рептилий, которая была мне нужна для личных целей! — Тут Бодлеры потрясений переглянулись, внезапно осознав, где видели Брюса. — А теперь я выманил у вас коллекцию детей!

— И что теперь с нами будет? — испуганно спросил один из Снежных Скаутов.

— А мне наплевать, — заявил другой Снежный Скаут, которого, видимо, уже поразил стокгольмский синдром. — Мы каждый год залезаем на Коварную Гору и делаем одно и то же! Хоть бы в этом году всё изменилось!

— А меня-то почему зачислили в новобранцы? — спросил крюкастый, и Бодлеры увидели, как он одним крюком лихорадочно пытается разорвать сеть. — Я же и так уже работаю на вас!

— Не бойся, крючок, — глумливо ответила Эсме. — Всё ради главной цели!

— Н-но! — воскликнул человек с бородой, но без волос, щёлкая хлыстом в воздухе.

Орлы, вскрикивая от ужаса, потащили сеть по небу прочь от Коварной Горы.

— Олаф, вызнай у этих гнусных сирот, где находится сахарница, — велела женщина с волосами, но без бороды. — До встречи в последнем убежище!

— Теперь, когда у нас в распоряжении орлы, — хрипло прорычал зловещий мужчина, — мы можем наконец добраться до автономного летучего дома и уничтожить его вместе с волонтёрами!

Бодлеры ахнули и в ужасе уставились на Куигли. Ведь не было никаких сомнений в том, что злодей говорит о том устройстве, которое создал Гектор в Городе Почитателей Ворон и при помощи которого удалось спастись Дункану и Айседоре.

— Счастливо оставаться! — издевательски воскликнула женщина с волосами, но без бороды, и орлы унесли её прочь.

Граф Олаф пробормотал что-то себе под нос, а потом повернулся и грозно двинулся на Бодлеров.

— Мне нужен один из вас, чтобы выяснить, где же сахарница, и завладеть вашим состоянием, — проговорил он, ярко сверкая глазами. — Только вот кто?

— Это трудный вопрос, — подхватила Эсме. — Держать служанку-младенца было восхитительно. Но ведь если разбить очки Клауса и глядеть, как он на всё натыкается, будет тоже очень забавно!

— Зато у Вайолет волосы самые длинные! — встряла Кармелита, и Бодлеры отступили к расколотому водопаду. Куигли тоже — он оказался у них за спиной. — Её можно за них всё время дёргать, а если станет скучно, то привязывать к волосам всякую всячину!

— И то и другое будет просто замечательно! — похвалил Кармелиту Граф Олаф. — Я и забыл, какая ты прелестная девчушка. Хочешь к нам примкнуть?

— Примкнуть к вам? — переспросила Кармелита.

— Взгляни, какое стильное у меня платье, — сказала Кармелите Эсме. — Если ты к нам примкнёшь, я накуплю тебе всяких модных нарядов!

Кармелита явно задумалась и посмотрела сначала на детей, а потом на двух негодяев, которые стояли рядом с ней и гнусно улыбались. Трое Бодлеров обменялись с Куигли взглядами, полными ужаса и отчаяния. Брат и сестра помнили, как чудовищно вела себя Кармелита в школе, но им и в голову не приходило, что она может захотеть примкнуть к ещё более чудовищной компании.

— Не верь им, Кармелита! — сказал Куигли и вытащил из кармана лиловую записную книжку. — Они сожгут дом твоих родителей! У меня здесь всё записано!

— Чему ты поверишь, Кармелита, — дурацкой записной книжке или словам взрослого человека? — спросил Граф Олаф.