Брайан Джейкс - Изгнанник

Банфолд попытался выпятить грудь колесом, но вместо этого у него раздулся живот. Барлом слегка смутился от оказанного ему доверия и принялся наводить порядок в своих письменных принадлежностях.

— Все, что здесь говорилось о Сварте и его войске, должно остаться между нами, — предупредила аббатиса своих друзей. — Тогда скорее всего в аббатстве будет все спокойно. Вечерний пир не отменяется.

От Монаха не ускользнули разочарованные взгляды Сьюмина и Хартвуда.

— Не волнуйтесь, братья, вы ничего не пропустите. Когда, разбив врага, вы к нам вернетесь, я самолично закачу вам особый пир в честь победителей.

В тот вечер Мериам любовалась закатом на западной стене аббатства. Рядом с ней стояла Бриони — они были близкие подруги.

Вдруг аббатиса часто заморгала, пытаясь прогнать непрошеные слезы:

— Я вспомнила давно ушедших от нас героев, которые столько сделали, чтобы построить это замечательное аббатство из красного песчаника. В их числе и твой родной дед Гонф, и его жена Колумбина. Тут каждый уголок — винные погреба, кухня, кладовые,

Пещерный Зал, спальные покои, лазарет, лестницы и коридоры — все выстроено для нас и тех, кто придет за нами. Мы должны во что бы то ни стало сберечь это чудесное место.

Маленькая мышь пристально посмотрела на Мериам:

— Аббатиса, но почему у тебя такой грустный вид?

Мериам одарила ее своей редкой улыбкой. И, подхватив юную мышь под локоток, повела ее вниз по лестнице.

— С чего это мне грустить, когда мы отправляемся пировать? Лучшего повода для веселья просто не бывает, моя милая.

Вдруг Мериам громко рассмеялась и вместе с Бриони, визжа и хохоча, словно малышка, улепетывающая от бани, помчалась во всю прыть по лужайке.

Когда они влетели в Большой Зал, раздался гром приветствий. Все, особенно молодежь, с нетерпением ожидали начала праздника.

Проплыв к своему большому стулу, аббатиса притворно нахмурилась. Мгновенно воцарилась тишина.

Мериам подождала, пока два толстеньких кротенка подвинут ей стул, чтобы она могла сесть. Скрестив лапки, она продолжала стоя разглядывать накрытые прямоугольные столы. На белоснежных скатертях мерцали свечи и светильники. Посредине праздничного стола возвышался громадный торт Банфолда.

В зале вое еще стояла тишина, пока Мериам не произнесла благодарственное слово всем покровителям Рэдволла.

Под строгим взглядом Мериам никто не смел нарушить затянувшееся молчание. Вдруг на лице аббатисы засияла улыбка.

— Итак, не знаю, как вы, но лично я проголодалась.

Под гром смеха и аплодисментов пир в честь поминовения рэдволльских героев начался!

В половине лиги от Рэдволла в ночных лесах и реках Страны Цветущих Мхов началось движение. При серебряном свете ущербной луны добрая сотня зверей готовила оружие к бою. Хартвуд обратился к вынырнувшей из воды бравого вида выдре, вооруженной дротиком и пращой.

— Ну что, Шкипер, готовы твои воины? — поинтересовался он.

Тот хлопнул лапой по подсумку, в котором грюкнули камни:

— Полный порядок — хоть сейчас в бой, дружище!

Сьюмин похлопал по плечу небольшую, но воинственного вида белку:

— Что ты сказала своим, Рыжуха?

Облизав наконечник стрелы, белка довольно ухмыльнулась:

— Что-то про Рэдволл и что, мол, намечается крупная потасовка. Ладно, старик, показывай, куда идти.

— Только, чур, без лишнего шума, ладно? Сьюмин нырнул в темноту и остолбенел, увидев перед собой долговязого зайца с громадным суком в лапе и колчаном стрел такой величины, которые ему до сих пор и не снились. Сьюмин в недоумении заморгал, а Рыжуха лишь небрежно махнула пушистым хвостом:

— Этого бродягу мы несколько лет назад нашли в лесах. Стреляет, как молния, хоть стрелы у него величиной с копье. Не поверишь, но он хочет быть белкой, как мы. Правда, как боец он стоит пятерых, но ест за десятерых.

Заяц и впрямь представлял собой любопытное зрелище: его калачик-хвост петлей обхватывала бечевка, которая через спину была привязана к ушам. Обычно немногословный, Сьюмин улыбнулся и шепнул Рыжухе:

— Как его зовут?

— Это тебе ни к чему, — отрезала она. Сьюмин прокашлялся, чтобы не рассмеяться:

— Нет, к чему! Воительница ухмыльнулась:

— Тогда пойди и спроси его сам.

— Как тебя зовут, заяц? — обратился Сьюмин к чудаковатому зайцу.

Согнув длинные лапы, заяц тотчас взлетел на нижние ветки чахлого дуба.

— Ну что, старик, видишь, природа врет. Теперь я белка. Хотя я и выгляжу как заяц, но внутри во мне живет истинная белка.

Сьюмин старался не выдать своего изумления:

— Я же не спрашиваю, кто ты, заяц или белка, я спрашиваю, как тебя зовут. Ну так как?

Белкозаяц скакнул вверх на следующую ветку, с нее вниз и приземлился прямо перед Сьюмином.

— Ни к чему тебе это знать, — заявил он.

— Нет, надо.

— Ладно, будь по-твоему. Меня зовут Вилтурио Лонгбэроу Сакферт Токсофола Федлрик Фритилле-ри Уайлфрэнд Хердлфрейм Лонгэроу Лиуэлт Пугнацио Синабар Хилветер…

— Хватит, хватит. Ты был прав, мне ни к чему знать!

Белкозаяц ущипнул тетиву лука, и та отозвалась мелодичным звуком.

— Но ты вполне можешь называть меня Джодом, — произнес он. — Хочешь знать, откуда взялось это короткое имя?

Рыжуха метнула на него сердитый взгляд:

— Нет, он не хочет. Пошли, уже пора! Воинствующая братия направилась на север, где разбил лагерь Сварт Шестикогть. Зашуршали кусты, послышался плеск воды, и через мгновение все стихло: воины растворились в лесу, словно развеявшийся на ветру туман.

В Саламандастроне наступила суровая зима. Снаружи волны обрушивались на покрытый ледяной коркой песчаный берег. Внутри горы было тепло и сухо. Доблестные зайцы Дозорного Отряда позаботились о том, чтобы их семьям жилось уютно.

Всю зиму покой Блика бессменно охраняла молодая и очень сильная зайчиха по имени Росянка. Личные покои барсука находились довольно высоко, на уровне спален зайцев. Они были просторны, удобны, но без излишеств, — словом, под стать самому Лорду Барсуку.

В самое первое утро, проснувшись и осознав, где он находится, Блик лениво скатился с устланного подушками выступа скалы, служившего ему кроватью. Он широко распахнул деревянные ставни прямоугольного окна, выдолбленного в скале, и долго смотрел на бледно-лиловое небо. За спиной барсука скрипнула кедровая дверь, но он даже не шелохнулся.

Росянка подошла к окну и тихонько окликнула барсука:

— Блик, пойдем завтракать. Потом я тебе тут все покажу и постараюсь ответить на все вопросы.

В трапезной был настоящий хаос. Зайцы всегда слыли отменными едоками и изо всех сил старались это доказать. За длинным рядом столов теснились долговязые крепкие зайцы и внушительных размеров зайчихи; юные зайчата, перекидывающиеся друг с другом взглядами и тем временем уплетающие за обе щеки еду, и совсем невоспитанные малыши, которые яростно работали челюстями, успевая наградить соседа тумаком.