Святослав Дармодехин - Волшебная калебаса (Cказки старого Муссы)

Страшные звуки вылетали из огромной пропасти — рта. Шакала мороз по ушам продрал, он пробормотал: — Вот так чудо… Говорящее дерево!

Произнес он эти слова и упал замертво. Солнце спряталось за могучий уступ Бандиагара. Ночь послала на землю сумерки. Они сделали лес синим и тихим. Шакал очнулся под баобабом оттого, что с шумом наклонились сильные ветви и подхватили его, дрожащего и всхлипывающего. Ветки поставили шакала на лапы.

— Нелегкая занесла меня сюда, — стонал шакал и поджимал застывающий от ужаса хвост, и переставлял гнущиеся лапы.

Вдруг грянул гром, и дерево заговорило.

— Запомни, шакал! Запомни: каждый, кто, увидев меня, произносит: говорящее дерево, — мгновенно умирает. Ты тоже был мертв, но я, баобаб, оживил тебя. От тебя падалью пахнет. А я не могу этого терпеть. Убирайся вон!

Едва ветки отпустили шакала, как его и след простыл. За песчаным уступом шакал упал в изнеможении. Отдышавшись, первым делом выругался.

— Ух ты, проклятое! Чтоб ты сгнило! Из-за тебя у меня звон в ушах, словно наступили дожди. Из-за тебя у меня пустой желудок и дрожат лапы. Чтоб тебя громом разбило! Чтоб тебя молния подожгла!

Кое-как дополз шакал до своей норы и лег на пороге. Ползти вглубь не было сил. Отлежался, отдышался и задумался. А засыпая, шакал вздохнул облегченно: придумал кое-что.

Наутро шакал проснулся в хорошем настроении. Высунул морду из норы и зажмурился: солнце стояло высоко. Тявкнул шакал огорченно — проспал! — и побежал, не умываясь, в саванну. Скоро в высокой траве увидел он жирную цесарку. Повилял ожившим хвостом и заговорил ласково:

— Хочешь, цесарка, я покажу тебе чудо? Такого ни ты, ни твои родители не видывали.

— Да ну?! — всплеснула крыльями цесарка. — Что такое? Что такое?

Шакал оглянулся, на всякий случай поджал хвост и прошептал:

— Говорящее дерево…

Тут он совсем перепугался: спрятал морду в лапы и перестал дышать. Но все было тихо, только цесарка хлопала крыльями.

— Говорящее дерево?! Говорящее дерево?!

Тогда шакал приоткрыл глаз, оглядел зеленую саванну, чистое небо и осмелел.

— Говорящее, цесарка. Клянусь спелыми бананами!

— Шакал! Шакал! Покажи мне это дерево. Покажи! — кудахтала цесарка.

— Хорошо, — важно согласился шакал. — Но только смотри: подойдешь к баобабу, крикни: говорящее дерево. Иначе он рассердится и захлещет нас колючими ветками.

Цесарка согласилась, и они, не мешкая, отправились в путь.

Скоро шакал привел цесарку к волшебному баобабу. Цесарка крикнула:

— Говорящее дерево!

И тут же упала и умерла. Шакал набросился на нее и съел.

Шло время. Шакал жил припеваючи. С помощью баобаба он растерзал газель, барана и даже глупого быка. Но как-то заприметил шакала африканский заяц. Он очень хитрый и любопытный. Все подсматривает, все подглядывает из своих кустов, хотя и знает, что поступает нехорошо. Зато африканского зайца трудно перехитрить и обмануть.

Заяц увидел шакала, когда тот вел к волшебному дереву быка. Прячась в высокой траве саванны, заяц поскакал за ними. Из любопытства. Он страшно удивился и испугался при виде дерева-чудовища. Заяц притаился в зарослях, смотрел, как шакал пожирал быка, и негодовал — ну и подлый же этот шакал! Однако из кустов не вылез.

Съев быка, шакал несколько дней пролежал в норе — не мог двинуться от обжорства. Проголодавшись, он опять прибежал в саванну искать дураков. Здесь ему повстречался заяц.

— А, серый! Как делишки? Хочешь, я покажу тебе чудо?

— Какое чудо, шакал?

— Говорящий баобаб, заяц!

Хитрый заяц повел ушами, но промолчал.

— Идем, длинноухий. Так и быть, отведу тебя к чуду. Только запомни: увидишь его — воскликни: говорящее дерево! А то захлещет он нас колючими ветками.

Заяц подумал, пошевелил усами и говорит:

— Я, шакал, плохо запоминаю. Память отшибло. Однажды о камень головой стукнулся. Пребольно!

— Это же совсем просто, серый! Всего два слова: говорящее дерево. Повтори!

Заяц повторил первое слово, а второе забыл. Потом повторил второе, а забыл первое. Долго бился с ним шакал. Только к вечеру заяц запомнил оба слова.

— Наконец-то! — обрадовался шакал. — Идем скорее.

Недалеко от баобаба они остановились. Шакал подтолкнул зайца вперед.

— Э-э-э-э… — задрожал, заикаясь, заяц. — Э-э-э… де-ре-во…

— Какое, говори! — рычал издали шакал.

— Э-э-э… — забыл… я старый… память отшибло, я головой стукнулся… Подскажи, шакал.

— Говорящее дерево, дурак! — рявкнул шакал и сразу упал замертво. А заяц отпрыгнул подальше, спрятался в кустарнике и ждал.

Говорящее дерево больше не оживило шакала. Ночью его растерзали другие шакалы. Заяц все это видел и рассказал жителям леса и саванны про говорящее дерево и о предательстве шакала. Африканские звери собрались к баобабу и заклеймили весь шакалий род вечным проклятием и позором. С тех пор шакалы выползают из своих нор лишь по ночам, едят дохлятину и воют от тоски и одиночества так нудно и злобно, что даже лев просыпается в своей пещере и плюется от отвращения.

Пальмовая мышь рассказала зайцу, будто на небольшом песчаном острове, что выступает на середине Нигера, растут очень вкусные бананы.

Заяц бананы любил и решил непременно побывать на острове.

Как-то сидел он на берегу Нигера, посматривал на банановый остров и облизывал длинные усы — так зайцу хотелось полакомиться! Мимо важно прошагал журавль. Заяц окликнул его и попросил перенести на остров. Журавль согласился. К тому же он сам собирался проведать на банановом острове своих дальних родственников.

Скоро заяц сидел на острове и уплетал бананы. Они в самом деле оказались превкусными, и длинноухий сразу объел три куста. На четвертом у него заболел живот. Тогда он растянулся на теплом песке и сладко задремал. К вечеру он проснулся здоровым и веселым. Выкупался в Нигере. Попрыгал по оранжевому песку и объел еще один банановый куст. А потом пришла ночь, и заяц заснул.

Утром солнце осветило спящего зайца и его следы на берегу. Заяц потянулся, просыпаясь, потер лапой, запачканной желтым банановым соком, глаза и огляделся. Он очень удивился: весь берег был в заячьих следах. Словно на остров переселилась не одна тысяча зайцев. Но умный заяц скоро понял, что это его собственные следы. Он засмеялся, довольный: вот сколько наследил он за один только день!