Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Карельские сказки

Идут втроем. Шли близко ли, далеко ли, стало вдруг смеркаться. И чем дальше идут, тем темнее становится. Удивились путники: ведь только что было утро, почему же среди бела дня ночь наступила? Идут они, идут — совсем темно стало, как в осеннюю ночь. Видят впереди что-то ровное, словно море, а на берегу не то город, не то крепость — в темноте-то не разобрать.

У самой крепостной стены стояла бедная избушка, в которой жила старая вдова. Зашли в нее путники и спрашивают:

— Что это за земля, где среди бела дня ночь наступает?

— Ох, сыночки! Уже три года не видим мы ни солнца, ни месяца, ни зари. Один злой человек проклял солнышко, потому что жгло его сильно, вот девятиглавый змей и похитил солнце. Другой злодей месяц проклял, потому что мешал он ему воровать и темные дела творить. И шестиглавый змей похитил месяц. А третий дурной человек зарю утреннюю проклял: лентяй был, так заря, видишь ли, ему спать мешала по утрам. Трехглавый змей и унес зарю.

— А нельзя ли этому горю помочь? — спросил Ольховая Чурка.

— Ох, сынок, — говорит старая вдова, — есть у нашего царя волшебный напиток: слабые его и пить не могут — обжигает как огонь. Вот если бы кто смог три чаши этого напитка выпить, тот освободил бы зарю, кто бы выпил шесть чаш — освободил бы месяц, а кто бы девять чаш осушил — тот и солнце бы освободил… Только нет таких силачей у нас.

— А не попробовать ли нам? — говорит Ольховая Чурка.

Пошли они к царю.

А было у царя свое горе великое. Трехглавый змей, который зарю утреннюю унес, потребовал старшую дочь царя на съедение.

Принесли тот волшебный напиток огненный, налили первую чашу. Удильщик взял и выпил ее до дна — не поморщился. Налили другую чашу — выпил, и третью выпил. Скалолом шесть чаш выпил, а Ольховая Чурка — все девять до дна осушил. Разнеслась весть по округе: нашлись богатыри, которые могут зарю, месяц и солнце освободить!

Попросили Удильщик, Скалолом и Ольховая Чурка им мечи сковать: первому трехпудовый, второму шестипудовый, а Ольховой Чурке девятипудовый меч. Взяли они мечи и пошли к старой вдове.

Наступил вечер, когда трехглавый змей должен был выйти из моря за старшей дочерью царя. Привели слуги девушку на берег и на камень усадили. Приходит Удильщик и говорит ей:

— Когда змей будет из моря выходить, разбуди меня.

Положил он голову царевне на колени и крепко заснул. Прошло сколько-то времени, всколыхнулось море раз, другой, третий. Царевна начала Удильщика трясти, а он не просыпается. Вот уже голова змея показалась над водой. Тут у царевны от страха сил прибавилось, встряхнула она Удильщика что было силы! Он вскочил, схватил свой трехпудовый меч и пошел на змея. Увидел змей молодца и говорит:

— Ху-ху, человечьим духом пахнет! Хотел одну съесть, а пришли двое.

— Раньше времени не радуйся! Сперва поборемся, — говорит Удильщик.

— Коли ты такой сильный, то выдохни, чтоб здесь железное поле было, где нам биться, — говорит змей.

— Зачем тебе, толстобрюхому, железное поле? Я и на песке тебе головы отрублю.

И стали они биться. Снес Удильщик змею голову, другую, а третью отрубить не может. Крикнул он:

— Смотри, дом твой горит!

Оглянулся змей, тут Удильщик и третью голову отрубил. Царская дочь подарила ему свое именное кольцо, и отправился Удильщик к старушке вдове, где его ждали товарищи.

А утром рано люди проснулись — на небе утренняя заря сияет.

Но скоро опять потемнело. Пошел Ольховая Чурка с товарищами по городищу гулять. Узнали они, что шестиглавый змей требует среднюю дочь царя.

Настал вечер. Теперь пришел черед Скалолому идти со змеем биться. Приходит он на берег моря, а средняя дочь царя уже там сидит на камне, слезами заливается. Подходит к ней Скалолом и говорит:

— Не горюй, девушка, авось все обойдется. Я тут немного посплю, а ты жди, когда змей будет подниматься. Тогда меня разбуди. Если не проснусь, то уколи меня булавкой.

Положил Скалолом голову царевне на колени и заснул крепким сном. А царевна глаз не спускает с моря. Вот всколыхнулось море раз, другой, третий. Стала царская дочь тормошить Скалолома, а тот никак не просыпается. Вот уже море четвертый раз всколыхнулось и в пятый, а царевна все не может разбудить своего спасителя. Вспомнила наконец о булавке, уколола руку Скалолома. Тот мигом вскочил на ноги и схватил свой шестипудовый меч.

Вышел из воды шестиглавый змей и говорит:

— Ху-ху! Человечьим духом пахнет. Хотел одну съесть, а пришли двое! То-то ужин добрый будет.

— Раньше времени-то не хвались! Давай сперва силами померяемся, — говорит Скалолом.

— Ну, коли ты такой сильный, так выдохни, чтоб здесь медное поле стало, где нам биться, — говорит змей.

— Зачем тебе, толстобрюхому, медное поле? Я и на песке тебе головы поотрубаю.

И пошел Скалолом на змея. Бились, бились они, отрубил молодец змею голову, вторую и третью, но змей не поддается. Уже четвертая, пятая голова скатились на песок, а у змея будто и силы не убавилось. Никак не может Скалолом шестую, последнюю голову одолеть. Пошел на хитрость, крикнул:

— Смотри-ка, змей, дети твои на тебя дивуются, что ты безголовый стал!

Змей оглянулся — и шестая голова на песок скатилась. И тут из моря выплыла луна, которую змей на дно морское упрятал. А царевна на радостях подарила своему спасителю именное кольцо. Пошел Скалолом к старой вдове, где его дожидались Удильщик да Ольховая Чурка.

Пошли утром товарищи по городищу гулять: народ ликует, как в великий праздник. Но не успели люди вдоволь нарадоваться, как разнеслась молва: сам девятиглавый змей требует на съедение младшую дочь царя.

Настал вечер, привели царские слуги царевну на берег моря, на камень усадили. Сидит она на камне и горько плачет. Подходит к ней Ольховая Чурка и говорит:

— Раньше времени, девушка, не горюй! Я немного посплю, а как начнет змей выходить, ты меня разбуди. Если не добудишься, то вынь мой нож из ножен и ткни меня в руку.

Положил голову на колени девушке и заснул. Мало ли, много ли времени прошло, всколыхнулось море раз, другой, третий… Царевна давай молодца будить, тормошить, а Ольховая Чурка все спит. Всколыхнулось море в четвертый, в пятый раз, волны до неба взметнулись, а она все не может его разбудить. Вот уже в восьмой раз вздыбилось море, огненные полосы пробежали по гребням волн. Тут царевна вспомнила о ноже и ткнула острием Ольховую Чурку в руку. Когда море в девятый раз вздыбилось, он уже был на ногах. Вышел из воды девятиглавый змей, увидел Ольховую Чурку и говорит: