Лия Гераскина - В стране невыученных уроков

Добрые знаки волновались все больше и больше. Восклицательный твердил, что я не понимаю опасности, которая надо мной нависла. Вопросительный задал мне кучу вопросов и под конец поинтересовался, нет ли у меня какой-нибудь просьбы.

Чего бы это попросить? Мы с Кузей посоветовались и решили, что сейчас самое время позавтракать. Знаки объяснили мне: я получу все, что пожелаю, если правильно напишу свое желание. Конечно, тут же выскочила доска и повисла передо мной. Чтобы не ошибиться, мы с Кузей обсудили этот вопрос еще раз. Кот не мог придумать ничего более вкусного, чем любительская колбаса. Я больше люблю полтавскую. Но в словах «любительская» и «полтавская» можно наделать пропасть ошибок. Поэтому я решил попросить просто колбасы. Но есть колбасу без хлеба не очень-то вкусно. И поэтому для начала я написал на доске: «Хлеп». Но никакого хлеба мы с Кузей не увидели.

— Где же ваш хлеб?

— Написано неправильно! — хором ответили знаки.

— Не знать, как пишется такое важное слово! — проворчал кот.

Придется есть колбасу без хлеба. Делать нечего.

Я взял мел и крупно вывел: «Калбаса».

— Неправильно! — закричали знаки.

Я стер и написал: «Калбоса».

— Неправильно! — завопили знаки.

Я опять стер и написал: «Колбоса».

— Неправильно! — заорали знаки. Я разозлился и швырнул мел. Они просто издевались надо мной.

— Поели и хлеба, и колбасы, — вздохнул Кузя. — Непонятно, зачем мальчики ходят в школу. Неужели тебя там не научили правильно написать хоть одно съедобное слово?

Одно съедобное слово я, пожалуй, мог бы написать правильно. Я стер «колбасу» и написал «лук». Тотчас же появились Точки и внесли на блюде очищенный лук. Кот обиделся и зафыркал. Он не ел лука. Я его тоже не любил. А есть хотелось ужасно. Мы начали жевать лук. Из глаз потекли слезы.

Вдруг раздался гонг.

— Не плачь! — крикнул Восклицательный. — Еще есть надежда!

— Как ты относишься к Запятой, мальчик? — спросил Вопросительный.

— По мне, она вовсе не нужна, — ответил я откровенно. — Читать можно и без нее. Ведь когда читаешь, то не обращаешь на запятые никакого внимания. А вот когда пишешь и забудешь ее поставить, тебе непременно попадет.

Восклицательный еще больше расстроился и стал охать на все лады.

— А ты знаешь, что запятая может решить судьбу человека? — спросил Вопросительный.

— Хватит рассказывать сказки, я не маленький!

— Мы с хозяином уже давно не котята, — поддержал меня Кузя.

В зал вошли Запятая и несколько Точек, которые несли большой свернутый лист бумаги.

— Это приговор, — объявила Запятая.

Точки развернули лист. Я прочел:

— Казнить нельзя! Помиловать! Ура! Помиловать! — радовался Восклицательный. — Казнить нельзя! Ура! Прекрасно! Великодушно! Ура! Чудесно!

— Вы думаете, казнить нельзя? — серьезно спросил Вопросительный. Видно, он сильно сомневался.

О чем они говорят? Кого казнить? Меня? Да какое они имеют право? Нет, нет, это какая-то ошибка!

Но Запятая ехидно посмотрела на меня и сказала:

— Знаки неверно понимают приговор. Казнить тебя надо, помиловать нельзя. Вот так надо и понимать.

— За что казнить? — закричал я. — За что?

— За невежество, лень и незнание родного языка.

— Но ведь тут ясно написано: казнить нельзя.

— Это нечестно! Мы будем жаловаться, — вопил Кузя, хватая запятую за хвостик.

— Ах! Ох! Ужасно! Не переживу! — стонал Восклицательный.

Мне стало страшно. Хорошо же расправились со мной мои учебники! Вот как начались обещанные опасности. Просто не дали человеку оглядеться как следует — и пожалуйста, сразу вынесли смертный приговор. Тут уж хочешь или не хочешь, а справляйся сам. Пожаловаться некому. Здесь никто не защитит. Ни родители, ни учителя. Милиции и суда здесь тоже, конечно, нет. Прямо как в старое время. Что царь захотел, то и делал. Вообще этого царя, его величество Глагол Повелительного Наклонения, следовало бы тоже ликвидировать, как класс. Распоряжается тут всей грамматикой!..

Восклицательный ломал ручки и все время выкрикивал какие-то междометия. Из его глазок катились мелкие слезки Вопросительный приставал к Запятой:

— Неужели вы ничем не можете помочь несчастному мальчику?

Они все-таки были славные ребята, эти знаки!

Запятая немного поломалась, но потом ответила, что я сам мог бы себе помочь, если бы знал, где надо поставить запятую в приговоре.

— Пусть он наконец поймет, какое значение имеет запятая, — важно сказала горбунья. — Запятая даже может спасти человеку жизнь. Вот пусть Перестукин и постарается спасти себя, если он этого хочет.

Конечно, я этого хотел!

Запятая хлопнула в ладошки, и на стене появились огромные часы. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать.

— Пять минут на размышление, — скрипела старуха. — Ровно в двенадцать запятая должна стоять на месте. В двенадцать часов и одну минуту уже будет поздно.

Она сунула мне в руку большой карандаш и сказала:

— Раз!

Часы тут же принялись громко отстукивать и отсчитывать время: «Тик-так, тик-так, тик-так». Вот протекают несколько раз — и минута долой. А их всего пять.

— Вопросы будут? — дрожащим голосом спросил Вопросительный.

— Будут, — обрадовался я. — Куда мне поставить запятую?

— Увы! Решай сам! — заплакал Восклицательный.

Кузя подбежал к нему и стал ласкаться.

— Подскажи, подскажи моему хозяину, где надо поставить эту проклятую запятую, — умолял Кузя. — Подскажи, просят же тебя как человека!

— Подсказать? — завизжала Запятая. — Ни в коем случае! У нас подсказка строго запрещена!

А часы тикали. Я взглянул на них и обомлел: они уже успели отстучать три минуты.

— Зови Географию! — завопил Кузя. — Разве ты не боишься смерти?

Я боялся смерти. Но… а как же тогда быть с закаливанием воли? Я же должен презирать опасность, а не бояться ее? А если я сейчас струшу, где я потом опять достану себе опасность? Нет, это мне никак не подходит. Звать никого нельзя. Что я, в самом деле, скажу Географии? «Здравствуйте, уважаемая География! Извините за беспокойство, но я, понимаете, немножко сдрейфил…»

А часы тикали.

— Торопись, мальчик! — закричал Восклицательный. — Ох! Ах! Увы!