Рут Томпсон - Капитан Несалага из страны Оз

— Нет, капитан, — ответил Тенди. Он хотел шагнуть навстречу капитану, но ноги его не слушались. Он весь дрожал. — Нарвал жив, но весь опутан побегами и не может пошевелиться.

— Опутан? — повторил капитан и побежал к борту посмотреть под воду.

— Лианой-вязалкой с Острова Спотыкач, — объяснил Тенди и торопливо, в двух словах, рассказал, как его выбросило за борт и что было дальше.

— Клянусь бизанью, — воскликнул капитан, — это самый невероятный и счастливый день в моей жизни! Ты спас корабль и всех нас, мой мальчик! Как бы нам только теперь освободиться от этого буйного единорога? А бивень так и оставим. Пускай у нас будет ещё и костяная мачта. Разрази меня гром! Ты только представь себе: мы возвращаемся домой, нас встречают, и вот мы вплываем в родную реку с четырьмя мачтами вместо трёх! Эй, за бортом! Кобо! Можешь ты вместе со мной поднырнуть под днище?

— Конечно! Я могу оставаться под водой столько, сколько вам надо, — заверила гиппопотамша. Вытряхнув воду из ушей, она весело поглядела на капитана. — Видите, я вам чистую правду рассказала про эти лианы!

Никобо уже и сама успела заглянуть под днище и знала, что нарвал находится там, спутанный. Она чуть не лопалась от гордости за мальчика и за родной остров, на котором выросла спасительная лиана, одолевшая такого грозного зверя.

— Да уж, чище не бывает! — громовым голосом воскликнул капитан и побежал за кислородным шлемом и пилой с алмазными зубьями. Ахт был так измучен, что не мог подняться, но Тенди и Роджер, усевшийся на леер, смотрели, как Нед в водолазном шлеме спустился по верёвочному трапу и влез на спину Никобо. В следующую минуту гиппопотамша исчезла под водой, корабль снова задрожал, и они поняли, что Несалага трудится вовсю. К счастью, между днищем корабля и головой нарвала осталось достаточно места, чтобы Никобо могла там поместиться, а пила у Неда была такая острая, что не прошло и пяти минут, как он полностью отпилил гигантскую костяную колонну вровень с днищем, а все щели прочно законопатил.

Опутанный лианами нарвал не мог пошевелиться. Хотя ему было совсем не больно, когда капитан отпиливал рог, но он так кричал, что и Несалага, и Никобо с облегчением вздохнули, когда опасная операция была завершена. Отплыв немного в сторону, Никобо стала толкать головой связанного зверя, пока не вытолкнула его из-под корабля. Роджер и Тенди завопили от удивления и восторга, когда запелёнутый в побеги, словно невиданная исполинская мумия, нарвал поднялся на поверхность и угрюмо поплыл на восток. Только теперь они увидели, какой он громадный — раза в три длиннее корабля.

— Удивительно, как это Нед не привязал его к кораблю и не потащил с нами, — вздохнул Ахт. Он как раз поднялся на ноги и бессильно прислонился к лееру. — Вот это был бы улов, а, приятель?

— А зато какая у нас новая великолепная мачта! — воскликнул Тенди, приветственно помахивая рукой Никобо и капитану, которые плыли вдоль борта.

— Ну тебя, ты ещё хуже Неда! — проворчал Ахт, печально потирая свои синяки. — А четвёртая мачта — именно то, чего нам больше всего не хватало. И как мы раньше тремя обходились?

— Как же мы эту мачту будем называть? — спросил Тенди на следующее утро, когда они с капитаном восторженно разглядывали блестящую белоснежную колонну, возвышающуюся между грот-мачтой и бизанью.

— Даже не знаю. Может, кит-мачта? — задумчиво проговорил Нед, потирая подбородок. — Наше счастье, что бивень был такой острый и протаранил днище, не разломав корабль в щепки. Но уж зато теперь мы абсолютные чемпионы всех времен и народов по рыбачьим рассказам. Корабль, который нарвал поддел рогом! И знаешь, что самое замечательное? Никто не сможет сказать, что мы преувеличиваем и подвираем — доказательство-то вот оно, налицо! Ха-ха! Прямо перед глазами! — И капитан радостно похлопал рукой по кит-мачте.

— Кобо говорит, что лиана засохнет не раньше чем дня через два. Ну, это ничего, не страшно, пусть отдохнёт немного. И я думаю, что у него со временем отрастёт новый рог.

— Я тоже так думаю, — согласился Нед, подмигивая Салли, которая встала на задние лапки в чашечке его трубки. — Эх, если бы эта девчушка умела говорить, она бы нам много чего порассказала о жизни в кратере вулкана. Сколько ценной для науки информации пропадает!

— А Роджер научил Мормышку говорить «Эй, на борту!», — заметил Тенди, подходя к борту и мечтательно глядя на пенящуюся воду. — А ваш отросток морского дерева со вчерашнего дня подрос на целый вершок, капитан.

— Да неужели? — Несалага от радости выпустил три дымовых кольца. Потом он пошёл на корму взглянуть на компас. — Что ж, малыш, если и дальше так пойдёт, то домой мы явимся нагруженные до отказа.

При упоминании дома Тенди каждый раз вздрагивал. Своим родным домом он теперь считал «Полумесяц». Ему нестерпимо было думать о том, что его высадят в Озамастане и оставят на берегу, а «Полумесяц» поплывет дальше без него.

«Ничего, может быть, мы так и не найдем Озамастан, — думал мальчик, карабкаясь на верхушку мачты, где его ждал Роджер. — Может быть, капитан ошибся, и Озамастан лежит на севере, а не на юге».

Утешенный этой мыслью, Тенди ловко залез на салинг фок-мачты. Роджер внимательно что-то разглядывал в подзорную трубу, и как раз в ту минуту, когда Тенди уселся рядом, Грамотная Птица испустила громкий крик, а перья у неё на голове встали дыбом.

— Что такое? Что ты там увидел? — воскликнул маленький король, поднеся ладонь ко лбу и водя глазами по сторонам. — Я ничего не вижу.

— На, посмотри, — произнёс испуганный Роджер, протягивая мальчику подзорную трубу. — Посмотри сам, авось скажешь, что это мне померещилось.

Тенди, не зная, чего ожидать, припал глазами к подзорной трубе и тоже вскрикнул от ужаса.

— Провал! — прошептал он. — Пропасть… Бездна!

Он бессильно опустил руку с подзорной трубой и беспомощно уставился на Роджера.

— Вот и я увидел пропасть, — хрипло сказал Роджер. — Неслыханное дело. Провал в земле — это пожалуйста, сколько угодно, но в море?.. Невероятно! Эй, на палубе! Эй! — Роджер завопил пронзительно и громко, словно пожарная сирена. — Капитан! Стоп! Остановите корабль! Прямо по курсу пропасть!

Несалага немало удивился, но остановил корабль — он привык доверять Роджеру. И вовремя, потому что прямо по курсу на расстоянии корабельного корпуса внезапно в морской воде разверзлась глубокая пропасть. По краям её клубилась пена и закипали лёгкие водовороты, но сама пропасть была пуста и неподвижна — ничто, один воздух. Собравшись на носу, экипаж «Полумесяца» с ужасом и недоумением смотрел перед собой.