Михаил Васильченко - Изумрудное кольцо

Подошла Домна к бариновой постели, глянула на него и зашамкала:

Кинулись тут звездочеты-знахари, открыли барину рот, а там и впрямь рыбья кость стоит. Видно, барин за обедом подавился.

Стали звездочеты спорить, как ту кость из горла достать. Один говорит — спрыснуть с уголька, другой — сбросить с потолка, а самый старый звездочет бородой тряхнул и промолвил басом:

— Кость эта адскою силою внутрь введена и достанет ее только смерть одна…

Барыня — ах! — и хлоп на пол. А Домна говорит:

— Хоронить барина не к спеху, выйдет косточка от смеха.

Кинулась барыня к Домне:

— Бабуся, миленькая, вылечи барина, я тебя озолочу.

А Домна в ответ:

— Ладно, барыня, не убивайся, вылечу твоего барина, только поклянись перед миром, что будешь исполнять, что прикажу.

— Буду, бабуся, клянусь тебе.

— Ну ладно. Есть ли у вас бочка с дегтем?

— Есть.

— Несите сюда.

Принесли.

— Есть ли у вас старая перина?

— Есть.

— Принесите ее и распорите.

Принесли и распороли.

— Подымите бариновы подушки, чтобы ему все видно было.

Подняли.

— А теперь, барыня, покажи, как лягушки в болоте от цапли прыгают.

Барыня круть-верть, не хочет лягушкой прыгать, а Домна свое:

— Взялась за два гужа, не говори, что не дюжа. Прыгай, барыня, в деготь, ежели хочешь барина спасти.

Делать нечего, как была барыня в кружевах, так и прыгнула в бочку с дегтем. Вылезла черная-черная, черней трубочиста.

А Домна опять:

— Покажи, барыня, как сивка-бурка весной по траве катается.

Барыня и туда и сюда, а Домна не отступается:

— Назвалась, барыня, груздем — полезай в кузов. Хочешь барина сберечь, катайся, барыня, по перине.

Ничего не поделаешь: барыня — бух в распоротую перину… Встала чучело чучелом — не петух, не курица, слепой глянет, зажмурится.

А Домна не унимается:

— Покажи, барыня, как на балу кадриль танцуешь.

Пошла барыня кадриль танцевать, вся в перьях да в дегте. Звездочеты, слуги, прислужники — все так и попадали на пол со смеху. Глядел-глядел барин, покраснел с натуги да как расхохочется, так у него кость из горла и выскочила. Смеется барин, аж постель трясется.

Тут барыня как завизжит, как затопочет на Домну ногами:

— Пошла вон, старая! Как смела меня, барыню, перед миром так опозорить?!

Поклонилась Домна барину с барыней и пошла прочь со двора.

В ту пору пропало у царя кольцо самоцветное, драгоценное. Кинулись на поиски все царевы сыщики, искали-искали, за сто верст кругом все перевернули, ничего не нашли.

И дошел до царя слух о старой Домне, что умеет, мол, она людей угадывать, болезни лечить, пропажу находить.

Приказал царь привести к нему Домну. Поехал за Домной в деревню сам царский возница. А этот возница вместе с царским поваром кольцо-то и украли.

Решил возница проверить — верно ли, что Домна такая отгадчица. Положил в телегу дров, закрыл их сеном и поехал в деревню за Домной.

Встречает на дороге седую старушку:

— А не укажешь ли, бабуся, где тут Домна-отгадчица живет?

— Между небом и землей, стоит сама перед тобой, — ответила Домна.

— А, это ты и есть! Ну, вот и хорошо. Поедем со мной, Домна, к царю-батюшке, он тебя ко двору требует.

Вздохнула Домна:

— Привалило горюшко на седую головушку. Садись, Домна, на сухие бревна…

«Догадалась, окаянная», — подумал возница в испуге.

Приехали ко дворцу. Повел возница Домну на кухню. Повар тоже решил Домну проверить — подал ей жареную ворону под соусом.

Оглядела Домна царскую кухню и зашамкала:

— Залетела ворона в царские хоромы, да не знает, как вырваться.

Испугался повар:

— И впрямь старая все отгадывает. Этак она и нас с головой выдаст.

Отвели Домну в горницу, заперли двери и стали ее допрашивать:

— Знаешь ли ты, бабка, зачем тебя к царю вызвали?

А Домна в ответ:

— Не сберег царь кольца, не остался б без венца…

— Угадала! — задрожали воры и спрашивают: — Скажи, бабка, а как ты воров ищешь?

— А чего их искать, касатики? Их и так за сто верст видно, шапка-то на воре огнем горит.

Схватились воры за шапки и повалились Домне в ноги:

— Не губи нас, Домнушка, видим мы, что ты все знаешь. Скажи, куда нам кольцо подкинуть, чтобы царь нас не казнил смертной казнью? Выручи нас, Домнушка!

— Ладно, — говорит Домна, — я вас, так и быть, выручу. Есть ли у вас во дворе птица какая-нибудь приметная?

— Есть, — говорит повар, — индюк хромоногий.

— Возьмите кольцо, закатайте его в тесто и дайте тому индюку проглотить.

Так они и сделали. На другой день вызывает царь к себе Домну и спрашивает:

— Ну, старуха, найдешь кольцо — озолочу, не найдешь — поколочу.

— Не гони коня, царь, кнутом, гони овсом, — прошамкала старуха.

— Ладно, старая, не болтай лишнего, говори, кто украл мое кольцо.

Забормотала тут Домна по-индюшиному:

— Это она про хромого индюка, — зашептали слуги.

— Что это еще за хромой индюк? Несите его сюда скорей! — приказал царь.

Принесли во дворец хромого индюка, разрезали ему живот и нашли там самоцветное кольцо.

Просиял от радости царь и говорит милостиво:

— Молодец, старая. Оставайся у меня при дворе, будешь у меня старшею судомойкою, сытно есть, сладко спать.

А Домна в ответ:

— Благодарствую на ласковом слове! Золоченая клетка соловью не утеха — отпусти меня, царь, домой на вольную волю. Мне царева одежа — к лицу негожа, мне царевы корки — на потребу горьки.

И пошла Домна снова по миру сказки складывать, загадки отгадывать, людей веселить.

Жила-была одна старушка, а у нее были три дочери-красавицы. Старшая — Арина — первая на селе рукодельница, средняя — Татьяна — первая на селе повариха, а младшая — Марина — первая на селе певунья да плясунья. Слава о трех сестрах за сто верст кругом шла.

Однажды, в самую полночь, над старухиной хатой загремел гром, распахнулись двери, всю комнату дымом заволокло. Очнулась мать-старушка, глянула — нет старшей дочери Арины, исчезла неведомо куда. Заплакала мать, заплакали сестры, но слезами горю не поможешь.

Наступила вторая ночь, заперла старуха наглухо двери и окна. Легли спать. И опять в самую полночь ударила молния, загремел гром, слетели с окон ставни, повылетали стекла, наполнилась комната дымом. Очнулась старуха и видит — исчезла средняя дочь, Татьяна.