Шалва Амонашвили - Амон-Ра

Из ворот они вышли на дорогу.

Дети, несущие людям радостную весть, бегали, прыгали, пританцовывали и кричали во весь голос:

— Идет Иисус… Аллилуйя… Христос идет… Аллилуйя!..

Люди выбегали из своих домов, и вскоре вся дорога заполнилась желающими видеть Мессию. Многие несли с собой ковры и стелили их на дорогу. Женщины усыпали дорогу цветами. В середине и вдоль дороги собрались больные, калеки, слепые, глухие. Сыновья на носилках вынесли своего парализованного отца, надеясь, что Иисус исцелит его. Люди не могли скрыть надежду и восторг.

Юстиниан, видевший это зрелище, вдруг почувствовал в душе какой-то свет. Он высвободил руку от Амон-Pa и быстро побежал к дворцу. Вскоре он и его слуги вынесли огромные ковры и постелили на дороге. Юстиниан сам уложил большой красочный ковер перед дворцом.

Тем временем издалека показался идущий по дороге народ.

— Вижу Иисуса… Идет Христос… Идут…

Люди зашумели.

Иисус Христос сидел на осле. На нем было белое платье.

С обеих сторон от Него шли апостолы, за ними шли ученики, а дальше — большая толпа людей.

Процессия постепенно двигалась вперед.

— Иисус… Аллилуйя… Иисус… Аллилуйя… — кричали дети, женщины, старики.

Дождь цветов не прекращался.

Иисус и его ученики приблизились к дворцу Юстиниана. Ожидающие Иисуса больные и калеки перекрыли Ему путь и попросили исцелить их. Ученики попытались оттеснить толпу, но Иисус остановил их. Он слез с осла и обратился к больным и калекам:

— Пусть каждому дастся по мере собственной веры! — и протянул к ним руки.

Августа, Юстиниан, Амон-Pa и все, которые стояли близко от Иисуса, или кто сидел на дереве, или был высок, стали свидетелями свершения чуда. Глухой начал причитать, что к нему вернулся слух; слепой в недоумении смотрел вокруг и приговаривал: "Вижу, вижу"; парализованный слез с носилок и воскликнул: "Исцелился я, дети мои…"; согнутая до земли женщина выпрямилась; человек, тело которого было покрыто неизлечимыми язвами, очистился и заплакал от радости. Люди окружали то одного, то другого, чтобы собственными глазами удостовериться в их исцелении.

Исцелились многие, но некоторые остались такими же, какими были: был слепым и остался слепым, был немым и остался немым, был калекой и остался калекой.

— Исцели нас тоже, Иисус!

— Господи, помоги нам тоже!

— Спаси нас, Господи!

Упрашивали они Иисуса и злились на Него: что это за Мессия, злословили они, одних исцеляет, а других — нет.

Иисус с жалостью взглянул на них.

— Вы есть нарушители Закона Божия! — сказал Он им. — Не каждый, кто зовет Меня "Господи, Господи", будет очищен, и не каждый исцелится! Также не каждый войдет в Царство Небесное! Зачем зовете меня "Господи, Господи", и не делаете, что говорю вам?

Иисус остановился напротив дворца.

— Андрей, вот мой маленький пастух! — обратился он к стоящему рядом Андрею и протянул руку в сторону Амон-Pa. Потом Он указал на Августу и добавил: — Истинно говорю тебе, ангел ангелу крылья поправляет!

Андрей послал ученику-племяннику сердечную улыбку и мысленно сказал ему: "Я горжусь тобой, мой мальчик!"

Амон-Pa ответил тоже мысленно: "Андрей, мой любимый учитель, спасибо тебе!"

Августа зачарованно всматривалась в Иисуса Христа и сердцем воспринимала каждое Его слово, каждое движение, Его голос, Его облик. Иисус продолжил путь. Амон-Pa проводил Его взглядом, пока вся процессия не скрылась за склоном горы. Сердце его было переполнено мощными потоками голубого огня.

Собравшиеся на дороге люди еще долго говорили об Иисусе Христе, о Его заповедях, о притчах.

Исцелившиеся с охотой рассказывали всем, от каких мук спас их Иисус. Те же, которые не исцелились, говорили о Нем плохо, но их редко кто слушал.

Юстиниан ясно и четко услышал, как сказал Иисус Христос: "Ангел ангелу крылья поправляет", и конечно же, догадался, что Он говорит это, имея в виду Августу и Амон-Ра.

Сегодняшний день потряс душу Юстиниана, пробудил ее и поставил перед выбором.

Только что перед его дворцом по дороге прошел Мессия. Он еще ничего не знал о том, чему Иисус Христос учил народ, не знал ни о Царстве Небесном, ни о заповедях. Но живой образ Его, голос Его, деяния Его произвели на Юстиниана неизгладимое впечатление. Он своим внутренним чутьем понял, что действительно увидел Сына Божия, который несет людям Закон обновления жизни. Сказанное Иисусом — "Ангел ангелу крылья поправляет" — удивило его и заставило глубоко задуматься. "Что могут означать эти слова? — размышлял он. — Конечно, Амон-Pa заботится о выздоровлении Августы, но, видимо, он имел в виду не только это. Почему Он назвал их ангелами, ведь крылья нужны для полета. О каких крыльях идет речь?" С этими вопросами он обратился к самому себе и сделал вывод о том, что Амон-Ра, этот маленький мальчик, которому только девять лет, свершает дела Божий. Значит, и излечение Августы есть воля Божия.

Всякие сомнения Юстиниана в отношении Амон-Ра распались и улетучились разом.

Августа, Юстиниан и Амон-Pa еще долго стояли на дороге, слушая, что говорили люди об Иисусе, что рассказывали те, которых Он исцелил.

Амон-Pa опять крепко держал руку Августы. Другой рукой он взял за руку Юстиниана и повернул их к дворцу. Из маленькой ладони мальчика к сердцу Юстиниана хлынул поток необычного тепла, влился в кровь, и все тело Юстиниана зазвучало. "Удивительно!" — произнес он про себя.

— Амон-Ра, — обратился Юстиниан к мальчику, когда они вошли в покои дворца, — можно ли присутствовать мне при твоих беседах с Августой? Я вам мешать не буду!

Юстиниан с горечью вспомнил, как он поступил с мальчиком три дня тому назад, хотя для Амон-Ра этого прошлого уже не существовало.

— Хорошо, приходите, — ответил он своим спокойным и добрым голосом.

Прошло еще три дня духовного и физического обновления.

Августа менялась каждый день: с ее лица совсем исчезли последние следы длительной болезни, и к ней вернулась ее удивительная красота. Душа Августы выдержала сложное испытание — она возвысилась и наполнилась верой и любовью к Богу.

Во дворце закипела жизнь, излучающая радость.

В саду умножились соловьи: соловей Августы пригласил всех выдающихся соловьев из разных стран и краев и устроил праздник соловьиных трелей и песен. Вся эта дивная музыка переполняла сердце роз любовью, и они буйно расцвели — в саду воцарилось восхитительное благоухание.

Ручеек расширился и расшумелся, он вырвался из своего русла и теперь танцевал, плескался и обрызгивал прохладным дождем все вокруг.

Сад навестили олени с изумительными, высокими ветвистыми рогами, они увлеченно играли с Августой и своим присутствием делали цветущий сад райским.