Шалва Амонашвили - Амон-Ра

— А что, что, расскажи! — допытывался глупец.

— А было то, что этот медведь взял и посадил нашему десятнику на шею одного мальчика, недоумка, обезьяну…

— Ха-ха-ха… — засмеялись легионеры, — вот было зрелище…

— А этот самый ублюдок так испугался, что у него на груди десятника скрутились ноги… И так длилось в течение всей недели… Никто не смог расцепить ноги ублюдка… Чуть не задушил нашего десятника…

История десятника с "ублюдком" развеселила всех, и каждый захотел внести свою долю в восстановление факта. А любопытствующий "глупец" все задавал вопросы. Легионеры ехали и хохотали.

— Как задушил?!

— Представь себе, сидит на шее недоумок…

— … а ноги скручены прямо у подбородка десятника…

— … ха-ха-ха…

— … и он не может освободить голову…

— … из объятья ног… ха-ха-ха…

— И что дальше?

— Что же оставалось нашему любимому десятнику… ха-ха-ха…

— … ходил он всю неделю… ха-ха-ха…

— … с ублюдком на шее…

— Как?!

— Хочешь, сяду я тебе на шею и покажу, как… ха-ха..

— Всю неделю?!

— Да говорят же тебе, всю неделю ходил наш десятник…

— В один прекрасный день у ублюдка расстроился желудок… ха-ха-ха…

— Что-что?!

— … выходит наш десятник из своего убежища, а на шее этот ублюдок, вцепившись ему в волосы, орет: спусти меня вниз… а ноги-то скручены, а десятник с трудом выдавливает из горла слова… ха-ха…

— … десятник ему: тот день, когда ты раскрутишь ноги, станет днем твоей смерти… ха-ха…

— Значит, ему было лучше оставаться на шее десятника?!

— Ну, конечно… Построил нас десятник и приказал следовать за ним… он впереди с ублюдком на шее, мы за ним… ха-ха-ха…

— … а ублюдок смотрит на нас сверху и морщится, кривится… ха-ха… оказывается, от расстройства желудка вздулся живот… болит… ой, не могу… ха-ха-ха…

— … он не мог больше терпеть и вдруг… ха-ха-ха… раздался такой гром…

— … ха-ха-ха…

— … десятник не понял, откуда гром… испугался… ха-ха-ха… бежит… ха-ха-ха… не догнать…

— … а на него водопадом льется… ха-ха-ха… желтая каша…

— И что потом было?! — любопытствовал "глупый" и тоже смеялся.

— Привели к нему врачей…

— К кому? К ублюдку?..

— Да нет… к десятнику… они посмотрели, как ублюдок держит голову десятника скрюченными ногами… ой-ой-ой, говорят, плохи дела… ха-ха…

— И что?

— … одно из двух, говорят: или мальчику надо отсечь одну ногу, чтобы высвободить десятника, или же десятнику надо отсечь голову… ха-ха… иначе разнять их, говорят, не сможем…

— Что ты?! Неужели так и было?!.

— … они сказали об этом сотнику… а он, ха-ха, пошутил… мальчик, говорит, пригодится, посыльным будет… ха-ха-ха…

— … да, я сам слышал… ха-ха… лучше, говорит, отсеките голову десятнику и выбросите на помойку… ха-ха… в ней, говорит, все равно нет мозгов… ха-ха… набита она глупостями…

— … а десятник поверил, что сотник предпочел ублюдка…

— Ай-ай-ай…

— … и решил повеситься… — И что, повесился?!

— … хотел… ха-ха-ха… но не вышло… хотя привязал веревку к дереву и повесился… ха-ха…

— Значит, все-таки повесился?!

— … говорю же, не получилось… тот ублюдок взял и зубами перегрыз веревку… ха-ха…

— … несчастный подумал, что его вместе с сотником тоже бросят в могилу… ха-ха-ха…

— Ну и дела…

— … оба разом рухнули на землю… ха-ха-ха…

— … ха-ха-ха… и ублюдок тут же разнял ноги… — Ты смотри!..

— … вскочил десятник на ноги… ха-ха… сейчас ты у меня увидишь, орет он, как сидеть на моей шее… все… ты мертвец… ха-ха-ха…

— … и ублюдок тоже вскочил и побежал… ха-ха… погнался за ним десятник… ха-ха… а ублюдок-то от смерти бежит…

— … весь день гнался он за ним… ха-ха… как собака язык высунул… ха-ха… не смог поймать…

— Значит, ничего у него не вышло?

— Да еще как вышло… такое вышло… ха-ха… такое…

— … споткнулся он о камень… сломал себе ногу и нос… валялся он отдельно от своей ноги и носа…

— Как это так?!

— Ногу-то сразу нашли, она все же большая часть тела… но нос искали долго… ха-ха…

— Он остался в живых?! Он остался без ноги и носа?!

— Было бы хорошо, если бы так…

— Это еще почему?!

— … позвали знахарей… они уложили его на столе… ха-ха… наоборот… ха-ха… по ошибке…

— … и пришили ногу наоборот… ты понял… ха-ха-ха…

— Не может быть!..

— Все может быть… и нос тоже… ха-ха… его же уложили на столе наоборот… нос тоже пришили ноздрями вверх… ха-ха-ха…

— … и дышит он теперь сверху, и сопли текут у него сверху… ха-ха… не научился пока нос вытирать…

— Как он ходит с такой… перевернутой ногой?!

— Скажу, когда он на ноги встанет… ха-ха… — И что он сейчас делает?

— Лежит… стонет… и все мечтает… ха-ха… увидеть этого ублюдка… — И все началось по вине этого мальчика, за которым мы гнались весь день… Эй, где сейчас твой медведь?

Легионеры еще долго веселились.

Было уже темно, когда доехали до казармы.

Героду Антипе доложили: мальчика, которого вы ищете, поймали и привели.

— Приведите ко мне немедленно! — приказал четвертовластник.

Герод Антипа знал, что мальчику или, как его там, Амон-Pa, всего девять лет, однако после стольких разговоров о нем у Антипы создалось впечатление, что ему представят высокого мускулистого драчуна, этакого хулигана. Он очень удивился, когда увидел мальчика худого, небольшого роста, с красивым и добрым лицом.

— Вы не ошиблись? — накричал он на легионеров. — Действительно ли это тот?

— Спросите у него, господин, сам скажет! — доложил десятник.

— Как тебя зовут? — спросил он мальчика.

— Амон-Ра, — ответил мальчик слабым и усталым голосом.

— Значит, ты и есть тот, кого я ищу?

Амон-Pa не ответил.

— Почему ты обманул моих легионеров, сказав, что Иисуса нет у Горы Оливковых Деревьев?

Ответа не последовало.

— Это ты вылечил Августу?

И на этот раз он не получил ответа.

Четвертовластник гневно посмотрел на него. "Смеется надо мной этот сопляк", — подумал он. Но так как было уже поздно, и четвертовластник нуждался в отдыхе, он приказал десятнику избить мальчика и бросить в темницу.

— Утром я сам допрошу его! — сказал он.

Десятник забрал Амон-Pa и позвал своих легионеров.

— Этого мальчика надо хорошенько избить, чтобы научить уму-разуму, так приказал Антипа! — сказал он им.

Легионеры не замедлили исполнить приказ. Они схватили палки, раздели мальчика, бросили его на землю и по очереди начали бить. Били они беспощадно. Амон-Pa ни разу не застонал, не закричал, как будто и не чувствовал боли. Лежал он на земле с закрытыми глазами, умчавшись куда-то далеко-далеко.

Легионеры облили его холодной водой, чтобы привести в чувство и продолжить издеваться над ним: надавали щелчков, оплевали лицо. Наконец проткнули ему уши ржавыми гвоздями. Они веселились, смеялись и сквернословили.