Дик Кинг-Смит - Чудной Фрэнк

Когда он и не пошевелился, она нашла длинную палку, зашла в воду, насколько позволили её резиновые сапоги, зацепила палкой Фрэнка и вытащила пловца на берег. Джемима взяла его на руки и понесла к курятнику, но когда она подошла, чтобы открыть дверь, он начал брыкаться, вырываться, пронзительно и сердито кричать: „Фрэнк!“ Тогда она отнесла его к утятнику. Как только она открыла дверь утятника, он спрыгнул с её рук и помчался в сарайчик.

Закрыв дверь, Джемима послушала пару секунд. Внутри утки тихо забормотали, утята запищали. „Как гостеприимные хозяева ", – подумала она.

В ответ её молодой петушок несколько раз произнёс своё имя.

„Странно, – подумала Джемима. – Это скорее уже „Кряэк!“, чем „Фрэнк!““

– Как тебе вот это, Том? – поинтересовалась Кэрри Тэбб у мужа, протягивая результаты своего рукоделия.

Фермер взял и внимательно осмотрел.

– Вот это да! Это же полтора размера утиной лапы, – восхитился он. – Грандиозная пара ласт!

– Конечно, больше похожи на галоши, – сказала мама Джемимы. – Не забывай, что Фрэнку придётся в них не только хорошо плавать, но и уверенно ходить.

– Когда ты собираешься их примерить на него?

– Завтра утром. Джемима поймает Фрэнка, когда будет выпускать куриц.

– Нет, она не поймает, – сказала Джемима, входя. – Он не захотел спать с курами. Он устроился в утятнике. А зачем, собственно, мне нужно его ловить?

Её мама и папа показали – одна с гордостью, другой с несколько озадаченным видом – на странную пару искусственных перепончатых лап, ярко-жёлтых, с пятью жёсткими когтями (которые раньше были пятью пальцами). Внутри перчаток была прочная пластмасса, вырезанная в форме утиной лапы.

– О, мам, ты умница! – восхитилась Джемима. – Мне не терпится проверить их в деле, точнее, на Фрэнке и в воде.

– Ну, ты уж потерпи, пожалуйста, пока я не закончу утреннюю дойку, – рассмеялся папа. – Я не хочу пропустить такое зрелище.

На следующий день, когда фермер пришёл в сад, его жена и дочь уже были готовы и ждали. Они обули Фрэнка в новые лапы и надёжно прикрепили манжеты перчаток к его ногам. Это было что-то невообразимое: из костюмчика-скафандрика, в котором можно было узнать старую зелёную грелку, торчали коричневые голова, крылья и хвостик, и вся эта чудная конструкция стояла, покачиваясь на ладошках Джемимы, на жёлтых перепончатых лапах из резиновых перчаток!

Джемима поставила юного петушка на траву. Какое-то мгновение Фрэнк спокойно постоял, озадаченный странными штуками, которые были одеты у него на лапах. Потом он попробовал сделать несколько шагов, высоко поднимая каждую ногу, а затем ставя её плоско на землю, как человек в снегоступах. Несколько раз он наступил сам себе на новые лапы-ласты, но довольно быстро он освоился и уверенно потопал к пруду. С брызгами он вошёл в воду и брёл, пока глубина не позволила плыть.

Джемима крепко держалась за руку мамы.

– Мамочка, всё же получится, правда? – переживала она.

– Скрестим пальцы, – предложила мама, и они все трое скрестили на удачу пальцы.

Они заметили, что Фрэнк начал делать сильные толчки своими длинными ногами – такие же движения, как будто бы бежит по земле – и тут же он начал двигаться вперёд, сначала медленно, затем быстрее, быстрее, пока не поплыл с такой скоростью, на которую не могла надеяться ни одна утка. А утки поспешно убирались с его пути, дабы в них не врезалась эта скоростная водоплавающая птица.

– Клёво! – в восторге кричали утята, когда он со свистом проносился мимо. – Круто, приятель, круто!

Фермер Тэбб выразил общее впечатление:

– Чудная уточка!

Джерти и Милдред откладывали в курятнике свои дневные яйца и поэтому ничего не знали о новых лапах Фрэнка.

Они сидели в соседних гнёздах, и Милдред – помня нагоняй, который она недавно получила за болтовню, когда Джерти откладывала яйцо – держала свой клюв закрытым.

Как только Милдред управилась и вышла, Джерти отложила своё яйцо, а затем взглянула на яйцо Милдред. Ей было приятно, что это было белое яйцо довольно скромного размера. „Неважная порода, – с удовлетворением отметила Милдред. – Я всегда это знала“. И тут она увидела, что Милдред сломя голову мчится назад.

– Быстрее, дорогая, – запыхалась Милдред. – Иди посмотри на своего Фрэнка!

– Я больше не хочу иметь ничего общего с этим мальчишкой, – раздражённо отмахнулась Джерти. – Он ставит меня в тупик. Я не в силах понять его.

– Но ты должна пойти и посмотреть, – настаивала Милдред. – Он действительно плавает!

Любопытство – сильный инстинкт, и Джерти не могла сопротивляться ему, устремляясь к пруду. Почти около самого дальнего берега она разглядела своего сына, держащегося на воде, вполне уверенно.

– Если ты называешь это плаванием, моя дорогая Милдред, – с сарказмом произнесла Джерти, – то тебе необходимо проверить свои мозги – если они у тебя есть, конечно. Фрэнк просто держится на воде, что он и раньше уже делал, благодаря этому ужасному резиновому костюму.

А на самом деле в это время Фрэнк восстанавливал дыхание после большого числа скоростных кругов по водоёму, но когда он заметил свою маму на противоположном берегу, он закричал:

– Мама! Смотри! – и понёсся к ней с такой скоростью, какую только смогли развить его лапы-ласты. А это было очень быстро. Он выскочил из воды и гордо встал перед мамой, в плавательном костюме и новой жёлтой обувке.