Михаэль Энде - Джим Пуговка и машинист Лукас

Обитатели драконьего города носились как оголтелые, не разбирая дороги, — им ничего не стоило отпихнуть кого-нибудь в сторону, сбить с ног, отдавить кому-нибудь хвост, а то и просто без всякого стеснения пройтись по чьей-нибудь голове, — в общем, особым дружелюбием и приветливостью они не отличались.

Проезжая по городу, Джим и Лукас не упустили случая, чтобы заглянуть в окна драконьих пещер и посмотреть, чем же занимаются дома жители этого города. Одни драконы варили себе кофе, другие пекли блины, используя при этом огонь, который извергался у них из ноздрей. Кофе, конечно, был особый, драконий, и блины тоже готовились по особому рецепту — из смолы и костной муки, с добавлением яда и желчи, осколков стекла и ржавых канцелярских кнопок.

Много всякой всячины повидали здесь друзья. Только одного они нигде не обнаружили — детей. Ни маленьких дракончиков, ни нормальных детей. У настоящих драконов, надо сказать, детей не бывает. Да и зачем им дети, если они не умирают, разве что кто-нибудь посторонний возьмет да ненароком убьет одного-другого дракона. А так они живут себе поживают и только неторопливо стареют. То, что другие дети тоже не попадались, было даже в какой-то степени хорошо. Ведь где бы они тут играли? На улицах их сразу же затоптали бы насмерть, а садиков и лужаек здесь и в помине не было. Равно как и деревьев, кустиков, травки и тому подобного. И над всеми этими бесчисленными вонючими шумными улицами, напоминающими ущелья, нависали мрачные стены кратера. Да, лучшего названия, чем Бедландия, такому городу и не придумать.

Покружив немного по городу, друзья решили, что пора бы поискать Старую улицу. Но тут-то возникло одно непредвиденное обстоятельство: как, спрашивается, найти в таком огромном городе Старую улицу? Ведь не выйдешь из паровоза и не спросишь у прохожего?! Оставалось только одно — кататься по городу до тех пор, пока случайно не обнаружится эта самая Старая улица. Так можно было проездить целую вечность, но ничего другого не оставалось, и друзья отправились на поиски. К счастью, им повезло. Доехав до ближайшего перекрестка, Лукас осторожно посмотрел в щелку и увидел на углу каменный столб с указателем: Старая улица.

Теперь нужно было только внимательно следить за номерами, которые были высечены на стенах домов.

Довольно скоро он обнаружил нужный номер — 133.

— Ты боишься, Джим? — спросил тихонько Лукас. Джим на секунду задумался и вспомнил о мнимом великане, а также о том, что многое лишь издалека кажется страшным.

— Нет, Лукас, не боюсь, — решительно сказал он. — Может, только самую капельку, — добавил он, чтобы быть уж совсем честным.

— Ну ладно, тогда вперед! — скомандовал Лукас.

— Вперед! — отозвался Джим.

Лукас осторожно зарулил в гигантские ворота. Они очутились в очень просторном подъезде, который по своим размерам чем-то напоминал вокзал. Мощная винтовая лестница уходила в какие-то заоблачные выси. Было совершенно непонятно, где она кончается. Призрачный свет слабо освещал этот громадный зал. И что удивительно, у лестницы не было ни одной ступеньки, она плавно поднималась вверх наподобие улицы, идущей в гору. Надо сказать, что во всей Бедландии ступеньки были отменены. По вполне понятной причине: ведь если ступеньки большие, то они не подходят маленьким драконам (тем, что вроде сурков), а маленькие ступеньки, наоборот, никак не годятся большим драконам (тем, что вроде товарных составов). Вот почему в Бедландии отказались от ступенек. К тому же лестницы без ступенек оказывались очень удобными в одном отношении.

По ним можно было легко съезжать вниз, как с горки. Что и продемонстрировал друзьям один дракон, который уселся на свой покрытый чешуей хвост, будто на салазки, и со свистом пронесся по гладкой спирали лестницы.

Отсутствие ступенек пришлось как нельзя кстати нашим путешественникам. Потому что обыкновенные ступеньки Кристофу было бы нипочем не одолеть. А так они могли спокойно себе катить как по рельсам.

Так они катились и катились без каких бы то ни было помех, пока наконец не добрались до третьего этажа.

Перед первой дверью с левой стороны они притормозили. Дверь эта была такой огромной, что в нее мог запросто въехать двухэтажный автобус. Но, к сожалению, дверь эта, представлявшая собою мощную каменную плиту, была плотно закрыта. Посередине красовалась надпись:

А ниже была приделана специальная каменная ручка, чтобы стучать, — череп с зажатым в зубах кольцом. Лукас тихонько прочитал Джиму надпись.

— Постучим? — неуверенно спросил Джим. Лукас покачал головой. Соблюдая осторожность, он выглянул из окошка, чтобы оценить ситуацию.

Убедившись, что поблизости никого нет, Лукас выскочил из паровоза и со всей силой уперся в каменную дверь. Ему пришлось изрядно попотеть, чтобы сдвинуть ее с места. Получилась довольно большая щель. Справившись с дверью, Лукас быстро запрыгнул обратно.

— Лучше не оставлять здесь Кристи одного, — шепотом объяснил он Джиму и, нажав на рычаг, зарулил прямо в квартиру, стараясь производить как можно меньше шуму. Проехав немножко, он снова вылез из кабины, поставил плиту на место и махнул Джиму, чтобы тот тоже спускался вниз.

— А разве можно без разрешения входить в чужую квартиру, да еще с паровозом? — робко спросил Джим.

— К сожалению, другого выхода у нас нет, — тихо ответил Лукас. — Надо сначала разобраться в обстановке.

Они загнали Кристи в угол и велели ему стоять тут тише воды, ниже травы. А сами крадучись пошли по длинному темному коридору. У каждой двери они останавливались и осторожно заглядывали в комнаты. Нигде ни души. Ни людей, ни драконов. Вся мебель в комнатах была сделана из камня — каменные столы, кресла, диваны с каменными подушками. А на одной стене даже висели каменные часы, жуткое тиканье которых гулким эхом отзывалось в зловещей тишине. Окон в комнатах не было, только высоко под потолком виднелись дыры, сквозь которые проникал слабый дневной свет.

Когда друзья уже добрались почти до самого конца коридора, они вдруг услышали чей-то противный визгливый голос, который доносился из последней комнаты. Там явно кто-то отчаянно ругался. Потом все стихло. Джим и Лукас напряженно прислушивались. В какой-то момент им даже показалось, будто они ясно различают детский голосок, который что-то, запинаясь, говорит. Друзья многозначительно переглянулись и устремились к таинственной двери.