Хелена Бехлер - Дом под каштанами

— Как ты сюда попал, король? — спросил удивленный Пётрусь.

— Я тут живу. А вы меня искали, да? Я от вас сбежал.

— Сбежал… А мы хотели устроить такое интересное представление… Ты нам всё испортил. Почему ты сбежал?

— Что значит «почему»? У меня не было короны. Я её ждал, ждал — и напрасно. Мог ли я показаться на сцене? И бороды у меня не было. Одни только усы, но какие? Висячие. Разве это король?

Лицо у макового короля было расстроенное. Человек с висячими усами всегда выглядит расстроенным и печальным.

— Вот почему ты поёшь такую песенку, — догадалась Кася, — такую жалобную.

Король молча кивнул.

Пётрусь припомнил, что короля они делали и в самом деле кое-как, в спешке. Усы едва держались, а о короне они совсем забыли.

Король не унимался:

— Но и это ещё не всё! Королевская мантия была у меня из кукольного платья в горошек. Мантия в горошек — такого ни один король не вынесет. Про туфли я уж не говорю: обе разные, одна туфля куклы Анельки, другая — куклы Мирабельки и обе с одной ноги. И рыцарей у меня не было. Ни одного. Был только петушок без гребня да еще какие-то бестолковые и растрёпанные куклы глядели на меня, вытаращив глаза.

Кася посмотрела на королевскую мантию, на усы, на туфли.

— Всё правда! Король не врёт.

— Что ж со мной будет?

Ребята схватили короля за руки.

— Пойдём с нами! Мы всё тебе дадим: и корону и мантию и бороду. Пойдём!

Но король не пожелал. Он сел в кресло и сказал, махнув рукой:

— Нет, пока не могу. При мне должны быть рыцари. А маковки ещё не созрели. Вот сижу и пою.

И король начал снова:

— Жди нас, король!

Они вышли из домика, и Пётрусь закрыл дверь всё тем же золотым ключиком. Едва закрыл, как домик исчез. Осталось только разноцветное облачко, которое затем превратилось в маки. Они покачивались на грядке — белые, розовые, лиловые. В траве лежал тигрёнок и лизал лапу.

Мореплаватели снаряжались в путь. Кася принесла в порт моток верёвки для паруса и коробку с печеньем, которое называлось сухарями. У Пётруся торчала из кармана старая карта, а под мышкой у него был найденный на чердаке бинокль.

— В бинокль мы увидим необитаемый остров или тонущий корабль и поплывём его спасать.

Тигрёнок сидел уже под парусом и смотрел на море. Но никакого моря, собственно, не было. Был только ручеёк, махонький, берега узкие.

Пётрусь стал возле тигрёнка — с биноклем в руке, в матросской шапочке, как капитан, которому предстоит отправиться в далёкий опасный путь.

От налетевшего шквала захлопал парус, и когда Пётрусь снова поднёс бинокль к глазам, земля уже исчезла — всюду только море и море.

— Вода и небо. Но ветер благоприятный.

Плыли они долго, не раз пришлось спорить с бурей, не раз грозил ураган. Но вот в один прекрасный день на горизонте появилась тёмная полоса. Может быть, туча, а может, и остров.

— Остров! — радостно вскрикнул капитан. Он посмотрел на карту, на компас и на часы.

— Через два часа будем на берегу.

Поплыли, высадились. На острове стояла такая тишина, что он был, конечно, необитаемый. Только пальмы покачивались на знойном ветру, да щебетали птицы с длинными хвостами.

Но тишина оказалась обманчивой. Когда Кася принялась разводить костёр, а капитан занялся поисками питьевой воды, вдруг послышался дикий вопль. Какой-то человек выскочил из зарослей. На голове у него торчала странная остроконечная шляпа, за поясом было три пистолета, и все разные. Этот человек был не один, скоро целая ватага окружила Пётруся. Тот сразу понял: пираты.

Они связали ему руки, стали его обыскивать — нет ли при нём пистолета, отобрали бинокль. Они толкались, орали, грозили!.. Каси они не заметили — та укрылась за пальмой. Кася в ужасе думала:

«Как спасти Пётруся? У меня нет никакого оружия. Они ведут его в бухту, там стоит их корабль, они скоро отчалят».

В самом деле, над кустами виднелись три хлопающих на ветру залатанных паруса, три старых пушки, грозно нацеленных в разные стороны.

— Все на корабль! Поднимать паруса! Отплываем! — крикнул капитан пиратов.

Кася выпита из укрытия: она должна спасти Пётруся. Разбойники ведут его на корабль, уплывают, и Кася останется одна на необитаемом острове. Там — море, здесь — джунгли, а в них, в этих джунглях, в зелёном полумраке, притаился кто-то страшный, угрожает. Что будет ночью?

Есть ещё, правда, Тимонек. Куда он девался?

— Тигрёнок!

Одним прыжком Тимонек отчутился рядом. Но Кася забыла от страха заклинание. Ни одного слова она не помнила и только твердила: «тигрёнок, тигрёнок», но этого было недостаточно. Заклинание должно быть обязательно в рифму, и Кася выпалила наугад:

Но тигрёнок и не думал на них бросаться. И Кася крикнула в ужасе:

— Тигрёнок, спаси капитана!

Волновалась, впрочем, она напрасно: тигрёнок знал, что ему делать — он начал расти в длину, в ширину, пока не превратился в огромного тигра. Тигр наморщил нос, ощерил клыки. Не разорвёт ли он сейчас разбойников на части? Вот он двинулся своим мягким тигриным шагом на пиратов. Кася — за ним, страх у неё понемногу прошёл.

Пираты заметили тигра и остановились, как вкопанные. Вся шайка стала будто неживая. А потом послышались крики:

— Тигр! Бегите! Спасайтесь! Стреляйте!

Пираты сгрудились у корабля, и началась такая давка, что тот закачался. От страха они забыли, что у каждого за поясом кинжалы, пистолеты, у некоторых даже по три штуки сразу.

А тигр шёл своим бархатным шагом, пригнув голову, и смотрел на обезумевших разбойников зелёными глазами. В суматохе один из пиратов свалился за борт, следом ещё один, пришлось остальным их вытаскивать. Но вот корабль, распустив паруса, вышел поспешно в море, точно и он боялся, что тигр его растерзает.

Кася разрезала верёвки, которыми был связан Пётрусь.

— Ура! — крикнули оба и затеяли победный танец вокруг Тимонека. А тигрёнок смотрел на них и жмурил один глаз.

Когда садились на корабль, Пётрусь нашёл в траве шпагу.

— Это во время бегства потерял один из пиратов.