Александр Мадисон - Сердце спящего духа

– Ты???

– Я… почти год не виделись, – виновато развёл руками собеседник.

– Больше, – машинально заметил Рене.

– Ай-ай-яй, – зацокал монах, – Как летит время… вырос-то как, возмужал. Окреп. Настоящий Герой!

Рене вдруг вспомнил слова учителя и нащупал в кармане бубенчик. Не полегчало. В его голове метались мысли. Бились, ища выхода. И не находили. Юноша растерялся. Этого не могло быть. Седой старик, которого сарская малышня в приюте за глаза прозвала монахом. Который рассказывал Рене историю его страны и ласково хлопал по спине. Единственный, кто в том жестоком приютском мире вызывал чувство привязанности, почти дружбы. Тот, кто научил его читать… это… оказывается…

– Иверт!

Рене вздрогнул, услышав за спиной вопль. Молодой пограничник влетел в зал. Попытался пасть на колени, но по инерции распластался на полу, гулко ударился лбом о камень и так и подъехал к монаху, на животе…

– Иверт, это Великий Воин, – заверещал он, ещё не успев остановиться, – Это – Другой Великий Воин. У него могучий меч. Он разрушил мою границу. Я привёл его к тебе. Иверт! Сделай меня главным пограничником! Иверт! Я… это я привёл его! Сделай меня главным пограничником, Иверт!

– Встань! Как звать тебя?

Пограничник встал.

– Тэрид…

– Завтра отправляйся назад, Тэрид. Ни о чём не беспокойся. Я знаю этого юношу. Построй свою границу заново и верно служи людям. Построй её немножко подальше.

– Как? Великий Иверт, Ты отсылаешь меня ещё дальше от себя?

– Нет, Тэрид. Ещё дальше от себя я отсылаю границу. Ты же сам сказал, что к нам пришёл Великий Воин. Значит, нас станет больше. Великие Воины так глупы. А раз нас станет больше, то и земли нам понадобится больше! Старайся. Счастья и радости тебе!

Глаза парня озарились ужасом и растерянностью.

– Иверт… я привёл… я… главный пограничник, Иверт… – невнятно бормотал он.

– Главным пограничником станут другие. Более достойные. Радуйся за них. Иди…

Понурившись, парень побрёл прочь. Рене проводил его взглядом. В груди всё вскипело.

– Иверт, освободи людей! – воскликнул он, выхватывая меч.

– Рене, – укоризненно покачал головой Иверт, – Я никого не брал в плен, чтобы освобождать.

– А эти люди? Отпусти их!

– Рене, я их не держу! – Иверт развёл руки, – Не веришь? Пойдём, я покажу тебе.

Колдун обошёл Рене и встал в центре зала. Юноша приблизился и встал рядом. Пол вздрогнул, центр зала начал опускаться. Этажом ниже показался коридор, ведущий в заднюю часть замка. Развернувшись, Иверт вошёл в проход.

Коридор вывел их на большую арену под открытым небом. По кругу вдоль арены располагались трибуны. Бесконечные ряды скамеек уходили высоко вверх. Зрителей не было. Трибуны были пусты. В центре арены Рене заметил огонь. Маленький трепетный язычок. Он горел прямо в воздухе, на уровне груди. Пламя не было ярким и не казалось горячим. Оно не ослепляло. Более того, оно было почти незаметным. Даже находясь рядом с ним, Рене не чувствовал жара. Такое пламя даёт тонкая плёнка горящего спирта.

– Что это? – удивился юноша.

– Пламя, – ответил колдун, – Неугасимое Пламя.

– Ты… – задохнулся от ярости Рене, – Ты отнял у людей Неугасимое Пламя?

– Отнял? – Иверт криво усмехнулся, – Это была честная сделка. Архот взял серебряную монету. Номут – золотое кольцо. А мне досталось Пламя. Это – моя доля!

– Неправда! Сделка не была честной! – вскричал Рене, – Ты должен отдать его!

– Отдать? Кому? Уж не той ли груде камней, в которую твоя девчонка превратила его прошлого обладателя? Как ты себе это представляешь?

– Отдай его людям, – уже не так уверенно произнёс Рене.

– A-а… бери! Бери, человек! – Иверт вскинул руку в приглашающем жесте, – Ну… что же ты?

Рене озадаченно умолк.

– Я лишь храню пламя. Впрочем, даже не храню. Оно само себя хранит! Отдать его людям? А знаешь ли ты, сколько их приходит сюда с одной лишь целью: взять? Украсть! Отщипнуть хотя бы кусочек! Зажечь лучинку! Ты думаешь, это дар? Это – проклятье! Ты хочешь раздать его людям и ради этого готов обнажить меч? Не спеши. Завтра я без драки предоставлю тебе такую возможность! Только ты уж извини, тут ещё кое-кто на него претендует. Она пришла раньше. Прости, но даму придётся пропустить вперёд. Твой номер второй…

Рене поднялся рано. Утро выдалось холодным. С неба сыпал мелкий снежок. Первый этой осенью. На душе было противно. Словно кошки скребли. Не шёл из головы вчерашний разговор с Ивертом. Кажется, он юродствовал. Ох, не зря учитель предупреждал, что Иверт умён и изворотлив, как змея. Позиция у него – лучше некуда: “Ничего не брал, ни с кем не воевал. Пришёл – входи, хочешь – бери”. Просто добрый дедушка какой-то! Колдун что-то задумал, это ясно. Вот только что? И Ири-Тао говорила, что будто бы нельзя взять долю монаха… что те, кто за ней пошёл, сгинули. Что же получается?

“А получается неприятная вещь, – рассудил Рене, – Получается, что Иверт нарочно толкает меня на Пламя! Нельзя его брать. Нельзя!”

Скрипнула дверь.

– Уже проснулся? – Иверт был кроток, как овечка.

– Я не возьму Пламя, Иверт. Оно мне не нужно, – без предисловий заявил Рене.

Иверт криво усмехнулся.

– Куда же ты денешься?

– Я не возьму Пламя! – твёрдо повторил юноша.

– Пойдём, я кое-что тебе покажу, – вместо ответа ухмыльнулся колдун.

“Какая противная сегодня погода, – подумал Рене, поёжившись от холода, – И людей нет. Вчера в это время они все работали. Странно”.

Как и в прошлый раз, дворец оставил в душе юноши неприятное впечатление. Сегодня, припорошенный первым снегом, несмотря на белый цвет, он казался ещё массивнее, ещё темнее. Пройдя знакомой анфиладой, они вышли в круглый зал, где вчера Рене встретил Иверта. В центре зала стояли две фигуры. Одна – высокая. Женщина. В тёмном плаще с капюшоном. На пальцах – золотые перстни. На шее – богатые украшения. Фигура повернулась и кинула презрительный взгляд в сторону юноши.

Релина…

Вторая – чуть меньше юноши. Почти девочка. Одета проще. Овчинный полушубок. На голове – лёгкий платок. Две задорные светлые косички…

– Ирмуна?

– Рене!

Девушка радостно кинулась на шею, осыпая поцелуями мокрые щёки.

– Тебе удалось выжить?

– Странный вопрос для встречи, ты не находишь, Рене?..

– Значит, ты победила Архота?

– Увы, – Ирмуна развела руками.

– А Ири-Тао? Что с ней?

Девушка печально опустила глаза.

– Понятно, – сквозь зубы процедил юноша, – Он ответит за это.

– Не сейчас, Рене. И не так, как ты думаешь. Мы не будем мстить.

– Что? – вскричал юноша, – Ты в своём уме? Ты ему простишь Ири-Тао?

– Успокойся, Рене, – спокойно ответила Ирмуна, – Архот всего лишь нищий. Глупо мстить нищему, правда?