Витауте Жилинскайте - Робот и бабочка

— Ой-ой-ой! — вопили другие не успевшие удрать червяки. — Конец нам пришел! Конец! Все пропало!

А наш храбрец все полз и полз, пока не наткнулся на лопату и не почувствовал, что его извлекают на белый свет. Вытащили, ухватили двумя толстыми пропахшими табаком пальцами и бросили в банку, где уже копошились десятки других пленников. Все они извивались и вертелись, словно на горячей сковородке. Вопли, крики, жалобы, мольбы о помощи… А откуда здесь ждать помощи?

Потом началось самое страшное: толстые пальцы залезли в банку и начали по одиночке выуживать оттуда червяков. Вытаскивали и насаживали на крючок.

— Прощайте, братцы! — доносилось снаружи, потом — бульк! — и больше никто ничего не видел и не слышал.

Пришел черед покидать банку и нашему червяку. Он не пикнул, когда пальцы стиснули его с боков и вкололи в спину острое жало крючка. Даже в этот момент, пусть ему было и очень больно, отважный червяк мечтал о переменах и увлекательных приключениях.

Свистнула в воздухе тонкая леска, и червячок стукнулся о поверхность воды; полетели брызги, и он медленно-медленно, увлекаемый свинцовым грузилом, опустился в глубину таинственного подводного царства…

Оглушили его неслыханные звуки, опьянили новые запахи. Вода прохладной ладонью нежно прикасалась к его ране, поглаживала ее, успокаивала боль. Вокруг, иногда касаясь его, колыхались длинные тонкие водоросли, а внизу, вероятно, по самому дну, что-то мурлыча себе под нос, медленно двигалось какое-то существо. Это была двустворчатая ракушка. Видеть ее червяк не мог: только слышал, как трется песок об ее панцирь.

«Вот и начались долгожданные перемены!» — поздравил сам себя червяк, не забывая при этом вежливо здороваться с обитателями озера:

— Добрый день! Здравствуйте.

Но ему никто не отвечал — только булькала вода и бежали вверх пузырьки: это свалилась на бок, поспешно закрывая свои створки, ракушка, ошеломленная непривычным приветствием.

— Я тут у вас впервые, — оживленно говорил червяк, не зная, слушает ли его кто-нибудь. — В жизни еще не доводилось мне бывать в ваших местах. Я ведь родился в другой среде. Может, кому случалось гостить у нас?

Тут одна бойкая молодая рыбешка, вероятно, такая же сорвиголова, как и наш храбрец, решилась подплыть поближе и спросила:

— В какой такой другой среде? Где же твоя родина?

— Счастлив познакомиться с вами, — обрадовался червяк, услышав ее голос. — И благодарю за внимание! А моя родина не особенно глубоко под землей, в торфяном слое. Ползаем мы там в кромешной тьме среди корешков, камешков и всяких жучиных личинок.

Заинтересовавшись их беседой, к червяку подплыло еще несколько рыбок.

— Какой странный червяк, — переговаривались они между собой. — Уж не хочет ли он заманить нас на крючок?

— Очень даже обидно, что вы так плохо обо мне думаете! — горячо принялся разубеждать их червяк. — Меня ведь самого на крючок насадили, такого я и своему злейшему врагу не пожелал бы, а вы думаете, что я вас заманиваю! Кстати, добрый день, забыл поздороваться.

— Добрый день, — уже дружелюбнее отозвались рыбки.

Подползла поближе и ракушка, которая раньше свалилась на бок и сомкнула створки; приковылял задом наперед рак, подплыл большущий лещ, выбрался из тины юркий вьюн, похожий на червяка.

— На крючке висишь, но не кричишь и не пищишь. Даже удивительно, что не пищишь, — сказал он червяку. Его самого частенько называли пискуном.

— А почему я должен пищать? — удивился червяк.

— Потому что все твои родичи, как только попадают к нам, сразу диск поднимают, одни охи да ахи от них слышишь.

— Или теряют сознание от страха, — солидно добавил лещ.

— У нас даже поговорка есть, — улыбнулась первая бойкая рыбешка: — «Раскис, как червяк на крючке».

— Понимаете, — принялся оправдывать свою родню червяк, — это они от испуга. У нас такие ужасы про подводных хищников рассказывают, что…

Окончить ему не удалось — нетерпеливый рыболов, не дождавшись поклевки, дернул удилище и вытащил червяка из воды. Снова взмахнул удочкой высоко над головой и забросил наживку как можно дальше. Это пошло червяку на пользу — успел глотнуть кислорода, а то совсем было уже задохнулся в воде.

— Вот он я снова! Добрый день! — радостно поздоровался он, возвратившись обратно. — Хочу задать один вопрос: а вам не надоедает все время в воде плавать? Тут и дышать-то нечем.

— Конечно, надоедает, да еще как! — вздохнула бойкая рыбешка. — Я бы что угодно отдала, только бы в новые места попасть. Как-то раз даже попыталась выпрыгнуть на берег, но чуть не задохнулась без воды, еле-еле вынырнула из воздуха.

— Как мы с вами похожи! — обрадовался червяк. — Я ведь тоже сам рыболову в руки полез, чтобы белый свет повидать. Но, — нехотя признался он, — в воде мне не очень сладко. Задыхаюсь. Такие-то дела.

Услышав это, вьюн быстренько поднялся на поверхность, высунулся наружу, набрал полные жабры воздуха и, вернувшись к червяку, осыпал его пузырьками.

— Вот спасибо! Совсем другая жизнь! — облегченно вздохнул червяк. — Какие вы здесь внимательные! Сердечное спасибо!

А вокруг него собралась уже целая толпа озерных обитателей: несколько окуней, десятки ракушек, плотвички, вьюны, а уж всяких мальков и не счесть! Позабыв взаимные распри и прошлые обиды, они толпились около землянина и, затаив дыхание, внимали каждому его слову.

— Мои родители, родители моих родителей и родители родителей моих родителей, говоря короче, все мои предки, — принялся излагать червяк историю своего рода, — с незапамятных времен роются в земле. Но наши легенды, которые передаются из поколения в поколение, гласят, что раньше, еще до незапамятных времен, были мы водяными жителями и только голод и опасности выгнали нас из воды. Думаете, это очень увлекательно — все время копаться в земле? Препаршивое, доложу я вам, занятие: но — необходимое! Мы заглатываем землю, а вместе с ней — кусочки пищи, так и боремся с голодом.

— Ого! Сколько же приходится вам трудиться, чтобы найти кусочек еды! — пожалела червяка бойкая рыбешка.

— Это еще что! Самое главное — не попадать в зубы к кроту. Представьте себе это чудовище — жирное, почти слепое, как и мы, но ненасытное, словно бездонный колодец. Крот половину моих сородичей слопал. Я было и сам чуть…

И снова не удалось ему договорить: рыболов опять дернул удилище, вытащил из воды, проверил, хорошо ли он насажен, и забросил обратно.

— Какая это радость — вернуться к друзьям! — погружаясь в воду, вслух рассуждал червяк, хотя, как и раньше, пребольно стукнулся боком о поверхность.

Оказывается, внизу его ждали — раки накопали клешнями свежего ила и разложили на дне под червяком.