Андрей Усачев - Чудеса в Дедморозовке

— Теперь понятно, почему в подвале всё время картошка рассыпана, — нахмурилась Снегурочка. — Не вижу ничего смешного.

— Сейчас увидишь. — Дед достал из кармана небольшой красный мешочек, похожий на кисет. — Вот он — мешок-со-смехом!

— Ты что, Мерзлякина уменьшил? — ахнула внучка.

— Да нет же. Это просто такой новогодний сюрприз. Думаешь, там подарок, а там ничего, кроме смеха.

Дед Мороз развязал верёвочку. И из мешка послышалось:

— Хи-хи-хи… Хы-хы-хы… Гу-гу-гу…

— По-моему, не смешно, — сказала Снегурочка. — Непонятное изобретение.

— Чего ж тут непонятного? Мешок-со-смехом — это радость в чистом виде! Просто ты расстроилась из-за картошки. А вот дёрнешь за верёвочку — настроение сразу и улучшится.

Дед Мороз ушёл в мастерскую. А Снегурочка отправилась в подвал собирать рассыпанную картошку. Когда она возвращалась обратно, то ещё издалека услышала, как из дома доносится:

— Хи-хи-хи, хо-хо-хо, гу-гу-гу…

Снегурочка заглянула в окно. На столе, рядом с мешком, сидел кот Пушок. Он то засовывал в мешок, то вытаскивал лапу, пытаясь поймать невидимую мышь.

Вид у кота был глупый и обиженный: кто-то явно потешался над ним:

— Хи-хи-хи, гу-гу-гу…

Но кто смеялся над ним, Пушок понять не мог, и снова, и снова засовывал лапу в мешок-со-смехом.

«Вот дурачок-то!» — подумала Снегурочка и, не удержавшись, тихонько засмеялась.

В Дедморозовке нет электричества. Но тёмными зимними ночами деревня ярко освещена. Горит свет и в избе Деда Мороза, и в школе, и в оранжерее, а на берёзах и рябинах — вдоль всей улицы — висят разноцветные фонари.

— Как это так? — удивитесь вы. — Электричества нет, а лампочки горят?

Ну, во-первых, это не лампочки, а баночки. А во-вторых… лучше всё по порядку.

Открытие это Дед Мороз совершил во время одной из поездок на Северный полюс. Неподалёку от полюса у него есть небольшой домик, сложенный из ледяных кирпичей. Эскимосы называют такие дома — иглу. А Дед Мороз звал своё жилище по-русски — дача. Особенно он любил выезжать туда летом. Но иногда, на несколько дней, выбирался и среди зимы.

— Не хочешь съездить со мной на дачу? — спрашивал он у внучки, собирая рыболовные снасти.

— Что мне там делать? Снег мести? — отвечала она. — А тут у меня хозяйство!

Снегурочка прекрасно понимала, что дедушке нужно отдохнуть и побыть в одиночестве.

— Смотри не простудись! — наказывала внучка, укладывая в нарты запасные валенки и полушубок.

— Никогда! — торжественно обещал дед. И собачья упряжка стрелой летела на север.

На даче у Деда Мороза было два любимых занятия: рыбалка и рисование.

Некоторые удивятся: что можно рисовать на Северном полюсе? Белый снег, белых медведей, тюленей?

Не угадали. Прежде всего — северное сияние! Это самая прекрасная картина в мире: небо переливается всеми цветами радуги, как хвост сказочной Жар-птицы. А внизу, по бесконечным снегам, волнами бегут разноцветные тени…

«Жаль, внучка этой красоты не видит», — переживал Дед Мороз. И однажды в голову ему пришла отличная идея.

Когда-то, давным-давно, Дед Мороз изобрёл посох, который мог управлять погодой и вызывать снег. Дедушка пользовался им крайне редко, так как считал, что в дела природы лучше не вмешиваться. Но ему очень хотелось порадовать внучку…

В общем, он достал свой волшебный посох, стукнул им об лёд, произнёс заклинание и… с неба пошёл снег.

Снег этот был не обычный, а цветной — окрашенный северным сиянием. Мало того, он светился, как будто с неба падали не снежинки, а светлячки.

Одна из лаек сунула в разноцветный сугроб нос — и он засиял, как небольшая лампочка.

— Осторожно, — предупредил Дед Мороз собак. — А то вы будете выглядеть, как собаки Баскервилей.

Кто такие собаки Баскервилей, лайки не знали, но всё же на всякий случай отбежали подальше.

А дед набрал разноцветного снега в пустую стеклянную банку, набил им запасные валенки, положенные заботливой внучкой, и отправился в обратный путь.

Дома он поставил банку с северным сиянием на стол. И по стенам побежали разноцветные зайчики.

— Ну, как? — спросил он.

— Потрясающе, — сказала Снегурочка. — Только посмотри, что у тебя с новыми валенками? Они в каких-то разводах.

— Кажется, снег начал таять, — сообразил дедушка. — Скорее тащи банки из-под огурцов.

Дед весь перепачкался, но выглядел очень довольным:

— Вот это урожай! Десять литров стопроцентного северного сияния!

— И что мы с ним будем делать? — спросила Снегурочка.

— Займёмся освещением деревни!

В тот же день Дед Мороз разлил северное сияние по полулитровым банкам, крепко закрутил их крышками. Несколько банок он оставил в доме, а остальные развесил по деревьям.

Для того, чтобы гасить свет, дед сконструировал специальные колпачки для банок: поднял колпачок — свет загорелся, опустил — погас.

— И правда красиво! — сказала Снегурочка.

— И за электричество платить не надо, — добавил дедушка.

В следующий раз Дед Мороз привёз с полюса полные нарты банок с цветным снегом.

— Зачем тебе столько? — удивилась Снегурочка.

— Скоро увидишь.

Целую неделю дед сидел в своей мастерской и сумел разложить северное сияние по цветам.

— Сто тридцать два волшебных цвета! — с гордостью сказал он Снегурочке. — Это самые лучшие и яркие краски в мире. Представь, какие красивые получатся ёлочные игрушки!

Любимым развлечением снеговиков были снежки, а местом для стрельбищ — стоявшая на краю деревни баня, под крышей которой висел небольшой ярко-красный фонарь.

— А давайте стрелять, кто попадёт в банку! — предложил снеговичок Пряжкин по прозвищу Пряжкин-Фуражкин.

Все стали по очереди метать снежки. Самым метким оказался Кастрюльников.

Трах!

Банка треснула, и северное сияние вылилось на снег.

— Ох, и влетит нам от дедушки!

— А если её заклеить, а свет обратно запихнуть?

Пряжкин полез на крышу снимать банку. А Кастрюльников стал соскребать светящийся снег.

— Ничего не выйдет, — осмотрев треснутое стекло, сказал Чайников. — Нужна или новая банка, или…

— Или что?

— Или надо сознаваться!

— А может, дедушка не заметит? — спросил Кастрюльников.

— Как это не заметит? — хмыкнул Мерзлякин. — Ты посмотри на свои руки!

Руки Кастрюльникова светились красным светом. Снеговичок стал оттирать их чистым снегом, но краска не оттиралась.