Георгий Русафов - Ваклин и его верный конь

— Скажи, мой верный конь, как мне выполнить наказ хана! Ведь эти несчастные скотинки не сегодня-завтра околеют. У них, я вижу, совсем нету зубов, а уж какие тощие — одни кости да кожа! Эх, не послушался я тебя в свое время, а теперь плакала моя головушка: ханский палач снесет ее с плеч!..

Но конь думал иначе.

— Не печалься, дорогой хозяин, — поспешил он утешить своего юного друга, — не так страшна беда, как тебе кажется. Драгоценный камень из короны Хозяйки горных озер сослужит нам добрую службу. Только знай, что это будет в первый и последний раз. Камень этот имеет волшебное свойство: если тридцать ночей кряду растирать им спину самой тощей клячи, то на тридцать первое утро ее нельзя будет узнать — она превратится в резвую лошадь. Не теряй же времени, засучивай рукава и берись за дело!

Ваклин послушался совета своего верного коня, и чудеса, одно другого удивительнее и невероятнее, не заставили себя ждать.

После первой ночи у кобыл выросли новые зубы — белые, крепкие, впору камни перемалывать!

После второй ночи ноги у них стали стройные, мускулистые, только тронь — зазвенят, словно тетива лука.

После третьей ночи ребра перестали выпирать из-под кожи, а шерсть заблестела, залоснилась. Стоило прикоснуться рукой — из-под пальцев так и сыпались искры!

На пятое утро кобылы, до недавнего времени валившиеся с ног от ветра, фыркали и ржали так голосисто, так рьяно, что с деревьев, росших возле конюшни, пооблетали все листья…

Молва о чудесах, которые творил молодой конюх, быстро облетела Страну желтых полей и вскоре достигла ушей хана Чордана. Не мешкая ни минуты, хан послал на конюшню самого хитрого боярина, наказав ему выведать любой ценой секрет Ваклинового колдовства.

Ханский посыльный прибыл в конюшню в сумерки. Улучив удобный момент, он тайком, как уж, проскользнул вовнутрь, спрятался в укромном углу и стал дожидаться прихода Ваклина.

Ждать пришлось долго — до самой полуночи. А как только пропели первые петухи, дверь тихонько заскрипела, отворилась, и в конюшню неслышными шагами вошел молодой конюх. Кобылы встретили его громким ржаньем, на радостях забили копытами.

Ваклин сунул руку за пазуху и вытащил оттуда драгоценный камень из короны Хозяйки горных озер. В ту же секунду помещение озарилось таким ярким светом, будто кто-то высыпал целую корзину звезд…

Глаза ханского соглядатая жадно сверкнули, в глубине зрачков вспыхнул злой огонь. Сердце под шелковой накидкой бешено заколотилось. Пальцы рук судорожно сжались — его так и подмывало наброситься на конюха, удушить его, завладеть драгоценным камнем, а там — будь, что будет!.. Но шпион не успел ничего предпринять: новое диво заставило его прикипеть к месту. Он увидел, что Ваклин принялся натирать волшебным камнем лошадиные спины. У боярина глаза на лоб полезли от удивления. В желании убедиться, что все это происходит с ним не во сне, а наяву, он даже ущипнул себя за щеку. До самых третьих петухов просидел он в своем укрытии, не смея шевельнуться, глядя и не веря своим глазам. А как только пропели третьи петухи и Ваклин, спрятав за пазуху волшебный камень, отправился к своему коню, лукавый царедворец выскользнул из конюшни и сломя голову помчался во дворец, чтобы поведать хану обо всем, что видел ночью.

Выслушав рассказ соглядатая, хан Чордан приказал немедленно доставить Ваклина во дворец. Молодого конюха ввели к хану, тот, яростно затопав ногами, закричал:

— Говори, холуй, где ты взял свой колдовской камень!..

Горемычному Ваклину ничего другого не оставалось, как рассказать хану все, что он знал со слов своего верного коня про драгоценный камень Хозяйки горных озер. Хан Чордан слушал его рассказ, довольно потирая руки.

— Ну, раз тебе удалось раздобыть самый крупный камень из короны Хозяйки горных озер, — сказал хан, — то ты сможешь без труда завладеть и всей короной… Делай, что хочешь, только через три дня доставь мне корону Хозяйки горных озер в целости и сохранности, а не то на четвертый день мои палачи порубят тебя на куски! Ну же, пошевеливайся, спасай свою шкуру!

Пошел Ваклин к своему верному коню, сказал, какая новая беда свалилась на его голову.

— Просто ума не приложу, как я добуду эту корону! — воскликнул он, горестно вздохнув.

— Да, дело это не простое, — озабоченно промолвил конь. — Дай-ка я наведаюсь к столетним ханским кобылам, которым ты воротил молодость и силу. Они повидали на своем долгом веку не одну страну, слыхивали множество всяких былей и небылиц… Авось, найдется среди них такая, что знает, где хранит свою корону Хозяйка горных озер.

И, оборотившись тощей клячей, верный конь отправился к кобылам, что резвились на лужайке перед конюшней, словно малые жеребята, притаился и стал ждать. Глядит: по дороге, ведущей в столицу, скачет кобыла, вся в мыле от быстрого бега. Прискакала, стала как вкопанная и, тревожно раздув ноздри, проржала три раза, да так жалобно, что товарки ее, вмиг присмирев, испуганно обступили ее плотным кольцом.

— Что случилось, сестрица? — заржали они в один голос. — Чем ты так растревожена? Какая еще напасть готова обрушиться на наши головы?

— Ох, дорогие сестрицы, ни вам, ни мне никакая беда не грозит. Горе нашему молодому конюху, чужеземцу, что вернул нам молодую силу!..

— Что же с ним стряслось? Говори! Ведь нынче ночью он был здоровехонек.

— Ох, сестрицы! Черные тучи сгустились над его буйной головушкой!

Кобыла рассказала про ханский наказ и про то, какая лютая казнь ждет конюха, если он через три дня не доставит хану корону Хозяйки горных озер…

Услыхав такую весть, кобылы повесили головы и стали думать-гадать, как помочь своему благодетелю, как отвести от него страшную беду, спасти от острых ятаганов ханских палачей. Долго-долго думали они, но ничего не могли придумать.

Первой нарушила молчание самая старая кобыла:

— Э, сестрицы, это еще не напасть! Бывают беды и похуже. Горю конюха можно пособить. В молодости, помню, я слыхала, что Хозяйка горных озер каждый вечер перед тем как лечь спать запирает свою корону в золотой ларец, а ларец тот опускает на дно озера, что лежит за горами Трах и Бух… Эти две соседние горы с незапамятных времен бьются одна о другую и не пускают к озеру ни одной живой души…

— Ох, сестрица, — перебили старшую сестру остальные кобылы, — где нашему конюху, пришельцу из чужедальней стороны, добраться до того озера! Нет, не достать ему золотой ларец с короной… Ведь как только он попытается проникнуть к озеру, горы, о которых ты рассказываешь, сотрут его в порошок!

— И эту беду можно одолеть. Бабка моя покойница рассказывала, — а ей про то поведала её бабка, — что в трехстах шагах от гор Трах и Бух есть белая, круглая, как яйцо, скала. Так вот, если после полночи, когда пропоют вторые петухи, трижды дотронуться до той скалы пучком разрыв-травы, она расколется надвое и из трещины выкатятся две серебряные коробочки. В каждой из них по золотой лампаде, а в каждой лампаде по девять капель лампадного масла. Стоит засветить эти лампады у подножия гор Трах и Бух, как они перестанут биться одна о другую и не сдвинутся с места, пока не выгорит все масло… Если наш конюх успеет за это время добраться до озера, достать с его дна золотой ларец и воротиться обратно, жизнь его будет спасена.