Лев Кузьмин - Баба Яга и ее внучки Ягобабочки

— Ответ мой, конечно, будет! Но никак не пойму, откуда ты такая справедливая явилась?

— Тебе уже сказано: из сундучка! — обиделась, засверкала глазами змея.

— Не верю! — спокойно пожал плечами мальчик.

Он взял из рук несчастного старика сундучок, раскрыл, поставил на землю, оглядел так и этак.

— Не верю, не верю и не верю! Сундучок для тебя слишком тесен. Ты говоришь неправду!

— Ах, я лгу?! — возмутилась змея и прянула с шеи старика на землю, выпустила из себя воздух, стала опять юркой змейкой и свернулась в сундучке кольцом.

— Теперь видишь?

— Теперь вижу, — говорит мальчик, — но всё равно твоя голова торчит выше крышки. Голова в сундучке не помещается.

— Пожалуйста! — говорит змея. — Поместится и голова!

Она спряталась в сундучке вся с головой, и мальчик тут же захлопнул крышку, защёлкнул замок.

— Вот так-то! — сказал мальчик. — А теперь, змея, слушай мой ответ… Отзываться на добро полагается только добром! А кто не желает за добро сказать даже спасибо, тот рано или поздно себя же и накажет. Ты, змея, хотела погубить доброго старика — так пусть будет плохо тебе.

И тут старик, хотя и был старше мальчика ровно в двенадцать раз, низенько поклонился ему:

— Я обязан тебе жизнью!

И опять все сбежались на площадь, опять все собрались вместе и сказали хором:

— Этот мальчик, наш земляк, в самом деле очень смел и, главное, очень толков! Откуда что только у него взялось?

А мальчик глянул на своего отца, улыбнулся:

— Всё, пожалуй, началось с того красного яблока, когда оно приплыло по воде, по арыку…

Работал у бая пастушок-подросток Алим.

Все пастушка любили за то, что он чудесно играл на самодельной тростниковой дудочке.

Каждый вечер после работы собирались послушать Алимову дудочку байские батраки-работники, приходила отдохнуть под напевы дудочки вся байская прислуга. И лишь хозяин-бай ворчал:

— Проклятый пастушонок! Дудит и дудит! Разве за это я его пою и кормлю?

И пусть Алим на пастбище старался, но бай всё равно бранил его беспрестанно. Не мог терпеть бай, чтобы простые работники чему-то радовались. И вот однажды из рук пастушонка тростниковую дудочку он выхватил, растоптал, а самого пастушонка вытолкал вон:

— Уходи из моего дома! Посмотрим, как ты без крыши над головой, без куска хлеба заиграешь!

Поплёлся пастушок по пыльной дороге один-одинёшенек, сам не зная куда. Идёт, обливается слезами. А навстречу — старый человек в зелёной тюбетейке, в зелёном халате, с зелёным, в листиках, посохом в руке.

Спрашивает он пастушка:

— О чём плачешь, сынок?

— Как не плакать! Прогнал меня хозяин с работы и даже дудочку растоптал.

— Идём жить ко мне. Мы с тобой и дудочку новую смастерим, и найдём, как расквитаться со злым баем.

Стал пастушок Алим жить у этого старичка. И было тут Алиму куда как неплохо.

Домишко старичка — простой, в два оконца — стоял на опушке прохладного леса; в лесу на ветвях было полно всяких ягод, нашлась и подходящая тростинка для новой дудочки. А играть на ней старичок научил пастушка так, что слетались на песенку дудочки птицы, сбегались даже лесные звери.

Алим наигрывает, а птицы и звери слушают. Послушают-послушают, да ещё и попляшут. Затем Алиму кивают радостно: «Мол, спасибо тебе, наш новый дружок! Мы очень благодарны тебе, наш лесной пастушок!»

Ну, а злой бай жил себе да жил, но вот однажды утром проснулся, громким голосом требует к себе своих сыновей.

Те примчались:

— Что такое? Что такое?

— А вот что! Приснился мне невиданный зайчонок… Весь он — пушистей пуха пушистого, белей снега чистого, на лбу чёрная звёздочка! Желаю, чтобы вы этого зайчонка немедленно изловили и доставили ко мне!

— Где мы его, невиданного, изловим? — оторопели сыновья. — В наших краях таких зайчат и в помине нет.

— Ах вы, бездельники! Не хотите уважить родного отца? Мигом отправляйтесь в лес! Кто принесёт мне такого зайчонка, только тому и оставлю потом, после смерти своей, всё моё богатство!

Старший сын, глянув на разгневанного родителя, подумал: «После смерти твоей я и так всё получу!» Но тут же спохватился: «А вдруг братья меня обойдут? Нет уж! Отправлюсь зайчонка искать!»

И он пошёл в лес.

А на пороге лесного домишки сидит тот самый старый старичок в зелёном халате. Он байского сына спрашивает:

— Куда направился? Не зайчонка ли искать?

Удивился байский сын, что этому лесному старику всё известно, и сказал:

— Да!

— Ну что ж, — махнул рукой старичок, — иди в самую чащу леса. За чащей светлая поляна. На поляне пастушок пасёт стадо, он тебе и поможет.

Отыскал байский сын за чащей светлую поляну, там играет на дудочке пастушок. А вокруг качают рожками, приплясывают дикие козлята, взбрыкивают копытцами, танцуют лесные поросята — полосатые кабанчики.

«Вот так стадо! — вновь удивился байский сын. — Я думал, этот пастушонок пасёт коров, а он тешит лесных зверят. Но и это не плохо! Мне звериный пастух и надобен…»

И он рассказал про свою задачу-незадачу пастушку. А пастушок, когда понял, что перед ним байский сын, даже засмеялся:

— Помогу непременно! Бай — мой лучший приятель! Но только, чур: зайчонка ты в руки получишь, но если не удержишь, то я уже — ни при чём… Согласен?

— Согласен! — сказал старший байский сын.

И дудочка снова залилась весёлой песенкой, и рядом с пастушком откуда ни возьмись встал на лужайке столбиком точно такой зайчонок, какой приснился баю: пушистей пуха пушистого, белей снега чистого, на лбу чёрная звёздочка.

Пастушонок поднял зайчонка за длинные уши, подал байскому сыну:

— Неси домой, к папаше! Только держи крепче!

Обхватил байский сын зайчонка обеими руками, радостно пошагал домой.

А пастушок немножко обождал, да и снова поднёс к губам дудочку.

— Зайчик, не зевай! Из плена удирай! — пропела дудочка.

Зайчик песенку услышал, да и — брык-брык! — вырвался из рук байского сына, ускакал стремглав в лес.

Бегал, бегал байский сын по лесу, лазил, лазил по колючей чаще — нигде зайчика так и не нашёл.

Вернулся к пастушку, говорит:

— Убежал зайчонок! Как теперь быть?

— Не знаю, — отвивает пастушок. — Мы же уговаривались: если зайчонка не удержишь, то я — не в ответе.

Вернулся старший байский сын к отцу с пустыми руками. Бай шумит, бай выходит из себя.

Но тут заявил средний сын:

— Я принесу зайчонка! Я удержу его в руках!

И отправился к пастушку, да только и у него ничего не вышло. И этот байский сын лишь набегался по лесной чаще за белым зайчонком попусту.