Ольга Чайковская - Летающее счастье

В этой книжке есть разные сказочные истории. Тут волшебницы дарят людям свои волшебные подарки (правда, не всегда безопасные), доблестные рыцари доблестно сражаются с великанами, плуты необыкновенным образом плутуют, ведьмы вершат свои злые и коварные дела, а добрые герои борются с ними и побеждают — словом, тут много сказок.

Дело в том, что семья, о которой эта книга написана, — девочка Валя, её брат Павлик, их мама, папа и бабушка — очень любят сказки, и друг другу их часто рассказывают.

Сказки эти не простые, а все со значением. Они помогают ребятам многое понять и во многом разобраться.

И видно, недаром семья любит сказки. В её жизни, самой простой и обыкновенной, стали происходить очень странные события, просто удивительные.

Как они происходили и чем закончились — об этом вы узнаете, когда прочтёте книжку до конца.

— Мы всё-таки берём тебя с собой, — сказал сын.

Я была польщена.

Обычно они, мои дети, уходили в лес вдвоём, если не считать, конечно, кота и пса, но этих я в расчёт не принимала. (Как мы порой бываем легкомысленны! Как недальновидны! Да если бы знать наперёд!)

Всё-таки согласитесь: странная это компания — мальчик, девочка, пёс и кот. Брать в поход собаку — в этом, разумеется, нет ничего удивительного. Но при чём тут кот Васька? Что делать в лесу ему, толстому меховому коту, который ходит только по дорожкам, да и то при условии, что они сухие?

Всё же дети мои упорно уходили именно в такой компании и никогда никого с собой не брали.

А теперь вдруг пригласили меня.

В тот же день я пошла купить себе новую ковбойку, а вечером ещё раз почистила туристские брюки и вымыла запылившиеся кеды.

И вот мы идём! За плечами у нас ладно уложенные рюкзачки — у меня побольше, у ребят поменьше, — рядом с нами по дорожке перебирает меховыми лапами Васька, а Ральф носится кругами, развевая уши и хвост.

Было земляничное время года. Я думаю, что нет на свете ничего лучше, чем поляна, усыпанная нагретыми на солнце ягодами. И пахнет над нею только что не вареньем.

Мы нашли именно такую поляну и решили на ней остановиться.

— На кой она нужна, эта земляника! — сказал вдруг кот.

Может быть, я ослышалась?!

— А что же тебе нужно? — спросил сын.

— Ясно дело, колбасы, — холодно ответил Васька, — в крайнем случае, варёной. Хотя я предпочитаю копчёную.

— Он… разговаривает? — спросила я.

— Мы же совсем забыли! — воскликнул сын. — Надо же так! Валь, мы забыли сказать! В том-то всё дело, что он разговаривает!

— Может быть, ты тоже умеешь разговаривать? — спросила я нашего пса Ральфа.

— Да… — тихо ответил он.

Он был очень стеснителен.

Дети мне объяснили. Всё оказалось очень просто: при взрослых звери наши не решаются разговаривать, взрослые очень умны и образованны — они обязательно станут над ними смеяться.

Мы решили, что из всех взрослых ты одна нам подходишь, — сказала дочь.

Комплимент показался мне сомнительным — ведь получалось, что я не так-то уж умна и образованна.

К тому же ты здорово рассказываешь сказки, — поспешно прибавил мой догадливый сын, — а сказки у костра — это было бы, знаешь, неплохо.

И в конце концов я всё же снова была польщена.

Итак, мы решили остановиться на поляне, тем более что шли мы с раннего утра и нам давно пора было отдохнуть и подкрепиться.

— Собирайте валежник, — сказал сын, который был командиром нашего похода, — а мы с Валей пойдём за водой.

Речка была недалеко; мы только что переходили её по высокому мостику.

Все принялись за работу. Ральф, как бывалый турист, уже тащил в зубах отличную сухую ветку. А кот Васька развалился на солнышке.

— Как тебе не стыдно! — сказал сын. — Вставай сейчас же! Ну!

— «Ну» стоит в конюшне, — нахально отвечал кот, не разлепляя глаз.

Его шкурка нагрелась от солнца, и теперь на поляне пахло не только земляникой, но ещё и разогретой кошачьей шерстью.

Я не стану вам рассказывать, как мы разожгли костёр, — скажу только, что бледное пламя, казалось, вспыхнуло в воздухе и словно бы горело над землёй, — как забулькала и сварилась картошка, как мы развернули наши запасы и как отлично обедали. Я была назначена не только сказочником похода, но и завхозом: мне доверили раздачу порций. Все были довольны мною, кроме кота, который утверждал, что ему, как не евшему картошки, следовало бы дать побольше колбасы.

Он что-то жарко шептал на ухо сыну. Мне послышалось:

— Я говорил, не нужно было её брать.

После обеда, когда мы отдыхали в тенёчке, мои дети сразу вспомнили, что я не только завхоз, но ещё и сказочник.

— Я расскажу вам сказку про колобок, — начала я.

— О господи, — сказал кот, — наизусть знаем: «Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл…»

— Торопишься, кот, — сказала я.

— Надо наконец поставить его на место! — не выдержал Ральф, но тут же завилял хвостом и отвёл глаза.

Он был очень стеснителен.

— Все знают эту сказку, — сказала дочь. — Даже у нас на коврике, когда мы были маленькими, была нарисована Лиса Патрикеевна, а на хитром её носу сидел этот бедный дурачок.

— Верно, — сказал сын, — сидел.

— Но мой колобок сделан совсем не из муки, — возразила я, — а из риса. Значит, это другая сказка. Её, наверно, придумали в Японии, Индии — словом, в какой-нибудь стране, где вместо хлеба едят рис.

— Ну тогда рассказывай, — сказали хором мои дорогие дети, а Ральф захлопал хвостом по земле.

И я начала так:

Начинается моя сказка почти так же, как и наш «Колобок».

Жила-была старушка, очень бедная, в доме у неё было совсем пусто и нечего было есть. Вытряхнула она из мешка последнюю горстку риса и испекла колобок.

И тоже положила его на окно студиться.

И тоже он у неё с окна удрал.

А дальше всё пойдёт у нас уже по-другому.

Дело в том, что старушка наша была очень смешлива. Увидев, как колобок сам собой катит по дорожке, она залилась смехом. А поскольку к тому же она была ещё и очень проворная, она кинулась следом за ним.

Он катится, она за ним с хохотом бежит.

И вдруг колобок исчез из виду. В земле была дыра, он туда и провалился.

Но старушка ко всему тому была ещё и очень храбрая. Она прыгнула следом за ним и так быстро полетела вниз, что в глазах у неё потемнело.

Очнувшись, она увидела, что лежит на цветущем лугу, а мимо вьётся дорожка. Встала она, пошла по этой дорожке, шла, шла, глядит: стоит деревянный человек. Старушка вежливо с ним поздоровалась и спросила, не видел ли он её колобка.