Роберт О`Брайен - Миссис Фрисби и крысы НИПЗ

Она увидела засохшую спаржу, плотную, высокую, с веточками, похожими на маленькое дерево. Она залезла на нее и начала наблюдать за фермерским двором. Мистер Фитцгиббон с сыновьями закончили смазывать трактор, и они ушли куда-то еще. Но кот все еще лежал на траве, очевидно уснув. Почему он ее не преследовал? Может быть, несмотря на близость, он не увидел ее? Она не верила в это. Единственным объяснением, которое она могла придумать, было то, что он только что плотно поел и был настолько сыт и ленив, что не стал утруждать себя подъемом. Но это было практически нереально; определенно, такого раньше не случалось. Может, он заболел?

А потом, в продолжение дня странностей и тревог, она заметила еще кое-что странное. За котом, довольно далеко, между амбаром и домом, она увидела нечто похожее на отряд серых фигур, марширующих колонной. Марширующих? Не совсем, но двигались они медленно и рядами.

Это были крысы.

Целая дюжина, сначала она не поняла, чем они были заняты. А потом разглядела, что они что-то передают друг другу. Похоже было на толстую веревку, длинную, около двух метров. Нет. Что-то более жесткое, чем веревка. Это был электрический кабель, тяжелый, черный, который используется для наружных работ и телефонных проводов. Крысы с усердием тащили его в траве в направлении большого дикого розового куста в дальнем углу двора. Миссис Фрисби на мгновение задумалась, зачем он им, но так и не смогла придумать. В том розовом кусте, спрятанный и защищенный плотными спутанными ужасно острыми шипами, был вход в крысиную нору. Все животные знали об этом и предпочитали держаться от него подальше.

Но зачем крысам понадобился такой длинный провод? Миссис Фрисби не знала. Что еще казалось более странным, как они осмелились тянуть его по двору при свете дня и на виду у кота?

Крысы были больше миссис Фрисби и могли, при необходимости, быть опасными соперниками, но они и в подметки не годились Дракону.

Она наблюдала за ними довольно долго. Было понятно, что они точно знали, что делают, крысы выглядели как хорошо натренированные солдаты. Им оставалось около двадцати метров до розового куста; как по сигналу (который, однако, было невозможно услышать), они все вместе брались за него и передвигали его примерно на полметра. Потом они останавливались, отдыхали и тянули снова. Примерно через двадцать минут первая крыса исчезла в кусте. Чуть позже последний кусочек провода оказался внутри, тянувшись, как тонкая черная змейка, и миссис Фрисби спустилась со спаржи.

Все это время кот спал.

В своих заботах о Дне переезда, в наблюдении за трактором, котом и, наконец, крысами, миссис Фрисби забыла, что изначально отправилась за кукурузой на ужин. Теперь она об этом вспомнила, поэтому вместо того, чтобы пойти домой, направилась в дальний угол сада к пню на краю леса. Она немного устала, убегая от кота, поэтому пошла медленно, наслаждаясь теплом солнышка и свежим ветром.

От этого легкого ветерка, несущего свежесть ранней весны, сухие листья там и тут шуршали, а вдоль забора двигалось что-то сиявшее на солнце. Это привлекло внимание миссис Фрисби; взглянув на предмет, увидела, что это всего лишь кусочек жести (или алюминиевой фольги), принесенный откуда-то, она вновь отвела глаза. Когда она оглянулась, именно в тот момент что-то черное камнем упало с неба, миссис Фрисби узнала своего друга – ворону Джереми.

В голове у миссис Фрисби появилась идея. Она вновь развернулась и быстрее по направлению к Джереми. Он прыгал за блестящим кусочком фольги, смотря на него то одним, то другим глазом.

Миссис Фрисби поняла, что хотя Джереми был не самым умным из ее знакомых и еще очень молод, он знал вещи и места, о которых она не имела понятия. Когда она подошла к нему, он уже взял кусочек фольги в клюв и расправил крылья, чтобы улететь.

– Пожалуйста, подожди, – прокричала она.

Он обернулся, сложил крылья и аккуратно положил фольгу на землю.

– Здравствуй, – сказал он.

– Помнишь меня?

– Конечно. Ты спасла меня от кота.

Потом он добавил:

– Как тебе этот кусочек фольги?

Миссис Фрисби посмотрела на него без энтузиазма.

– Это просто кусок фольги, – сказала она. – Не слишком большой.

– Да. Но он блестит, особенно, когда на него вот так светит солнце.

– Почему тебя так интересуют блестящие вещи?

– Ну, на самом деле меня не очень. Ну не слишком. Но у меня есть друг, которому они нравятся, поэтому когда я вижу что-то эдакое, то беру для него.

– Понятно. Это очень умно. И друг, конечно же, женского пола?

– Как ни странно, да. Это она. Как ты узнала?

– Просто предположила, – ответила миссис Фрисби. – Помнишь, ты однажды сказал, что если мне понадобится помощь, я могу к тебе обратиться?

– Да. В любое время. Просто спроси Джереми. Любая ворона найдет меня. А теперь, если позволишь…

Он наклонился, чтобы вновь поднять фольгу.

– Пожалуйста, не улетай, – сказала миссис Фрисби. – Думаю, что теперь мне нужна твоя помощь.

– А, – ответил Джереми. – Какая помощь тебе необходима? Ты голодна? Я принесу тебе зерна с чердака амбара. Я знаю, где оно хранится.

– Нет, спасибо, – сказала миссис Фрисби. – У нас достаточно еды.

И она рассказала ему, как можно короче, о Тимоти, его болезни и приближении Дня переезда. Джереми знал о Дне переезда; воронам не нужно переезжать, но они пристально следят за такими работами, как пахота и сев; своим острым зрением они видят, как маленькие животные разбегаются от плуга.

Он с сожалением кудахтнул, когда услышал историю миссис Фрисби, наклонил голову на одну сторону и задумался секунд на тридцать. От усердия его глаза закрылись.

– Не знаю, что тебе делать, – наконец сказал он. – Мне жаль. Но, может, я все-таки смогу тебе помочь. По крайней мере, я могу сказать тебе, что мы делаем, когда не знаем, что делать.

– Мы?

– Вороны. Большинство птиц.

– И что вы делаете?

– Вон там, – Джереми кивнул в сторону лесной чащи и дальних гор, поднимавшихся за забором, – в полутора километрах отсюда растет огромный бук, самый большой в лесу. Рядом с верхушкой дерева в стволе есть дупло. В дупле живет филин, самое старое животное в лесу, а некоторые говорят и в мире. Когда мы не знаем, что делать, мы спрашиваем его. Иногда он отвечает на наши вопросы, иногда нет. Все зависит от его самочувствия. Или, как раньше говорил мой отец, – от того, в каком он настроении.

Или возможно, подумала миссис Фрисби, знает он ответ или нет. Но она сказала:

– Тогда ты можешь спросить его, знает ли он, как мне помочь?

Она думала, что это маловероятно.