Андрей Усачев - Привидение из Дедморозовки

— Эй, Мерзлякин! — закричал Варежкин вратарю соперников. — Давай спорить на брусничный кисель, что вы продуете…

— Ты и так скоро лопнешь, — отозвался Мерзлякин.

Впрочем, вскоре выяснилось, что не такой уж Варежкин непробиваемый. Нападающий Кроссовкин так разогнался в атаке, что врезался в Варежкина и загнал шайбу в ворота вместе с вратарём.

— Это нечестно! — закричал Варежкин, выпутываясь из сетки.

Но Дед Мороз покачал головой:

— Нарушения не было!

Во второй раз это же проделал капитан «Победителей» Ведёркин. И счёт стал: 3:2…

Игра накалилась так, что от снеговиков шёл пар. Но неожиданно матч прервался: в лоб игравшему за «Победителей» Чайникову попала шайба…

Дед Мороз остановил игру.

— Ты как? — спросил он хоккеиста.

— Нормально, — сказал Чайников. — Только в голове звенит что-то.

Снеговичка увели с поля, посадили на скамью, и Снегурочка стала делать ему холодный компресс.

— Защитника Чайникова заменит запасной игрок номер одиннадцать Морковкин, — объявил Дед Мороз. И игра продолжилась.

Морковкин, так долго ждавший своего выхода, носился как угорелый, бросался на шайбу и не давал противникам подойти к своим воротам.

Вскоре Ведёркин протолкнул ещё одну шайбу — и счёт сравнялся — 3:3.

На последней минуте «Победители» снова пошли в атаку. «Чемпионы» встали грудью. И у ворот Варежкина образовалась куча-мала.

— Заталкивай толстого! — завопил Мерзлякин и, покинув ворота, бросился к остальным.

И тут лёд, не выдержав тяжести десяти игроков, треснул…

Снеговики бросились врассыпную — и вовремя: ворота медленно уходили под воду. Не убежал лишь Морковкин: он подполз к краю полыньи и вцепился в штангу…

— Морковкин, ты что делаешь? Брось сейчас же! — закричала Снегурочка.

— Не брошу, — отвечал снеговичок. — Если в сетке шайба, значит, мы забили гол и победили…

— Врёшь! — завопил Варежкин. — Нет там никакой шайбы!

— А вот это мы посмотрим, — отвечал Морковкин. И, несмотря на все уговоры, бросить ворота отказывался.

Наконец кто-то сбегал за багром. Когда ворота вытащили, шайбы в сетке не было, зато там оказалась щука.

— Игра закончилась вничью, — объявил Дед Мороз. — Со счётом три-три.

— Плюс щука, — буркнул Морковкин. — Значит, мы победили…

— Это точно, — поддержал его Пират и облизнулся.

Собакам достался улов, хоккеистам — аплодисменты зрителей. Раненый Чайников чувствовал себя вполне удовлетворительно и охотно показывал вмятину на лбу ахавшим снеговичкам…

В общем, все были довольны, кроме Варежкина, проигравшего Мерзлякину свой брусничный кисель.

Игроки и зрители разошлись, обсуждая матч. Только Морковкин остался на берегу Урожайки. Снеговичок так задумался, что не услышал, как к нему подошёл Дед Мороз:

— А ты чего здесь сидишь один? Если недоволен результатом, то надо свистнуть и закричать: «Судью на мыло!»

— Нет, дедушка, я думаю: а вдруг эта щука волшебная была? Как у Емели…

Дед Мороз покачал головой и улыбнулся:

— И какое бы ты желание загадал?

— Настоящие хоккейные коньки…

— Ну, тогда считай, что волшебная!

Вечером Дед Мороз объявил, что на Новый год подарит всем снеговикам хоккейные коньки и настоящие шлемы.

За окном кружился легкий снежок.

Снеговичок Морковкин с тоской посмотрел в окно и задумался. Но в голову ничего не приходило, кроме одной неприятной мысли: если он не напишет сочинение, то в четверти у него будет двойка. А с двойкой его могут оставить в Дедморозовке и не взять на новогодние праздники. Снегурочка так и сказала. Снегурочка была строгой учительницей. С ней даже Дед Мороз не спорил.

Хорошо, что у неё были срочные дела по хозяйству. Снегурочка попросила учеников не шуметь и предупредила, что вернётся через два часа и соберёт тетради.

Тема сочинения была написана на доске крупными буквами:

«Моя родина Дедморозовка»

Не увидев за окном ничего интересного, Морковкин решил посмотреть, чем занимаются остальные. Впереди Морковкина сидела снеговичка Беломухина. Первое, что она произнесла, когда их оживили: «Ой, смотрите! Белые мухи летят!»

Эта Беломухина была странной снеговичкой: она видела всё не так, как остальные. Сугробы ей казались похожими на белых слонов, вороны — на кляксы в тетради, а кромка ельника за деревней — на большую расчёску, которой расчёсывают облака. Сначала все потешались над ней, но Дед Мороз сказал, что у Беломухиной поэтическое видение, а это редкий дар. Дедушка, как всегда, оказался прав. Беломухина стала писать стихи. По чтению и русскому языку у неё были одни пятёрки.

Морковкин заглянул снеговичке через плечо:

«Стихи…» — расстроился снеговичок. Списывать у Беломухиной было глупо. Снегурочка сразу бы догадалась. Тогда он заглянул в тетрадь к своему соседу Кроссовкину и прочёл:

«Моя родина — Дедморозовка. Третий сугроб слева от погреба…»

Морковкин решил, что начало хорошее, и тоже написал:

«Моя родина — Дедморозовка. Третий сугроб слева от погреба…»

Кроссовкин, увидев, что у него списывают, возмутился:

— Что ты врешь! У тебя не третий сугроб, а четвёртый…

— Тише, — зашумели все. — Перестаньте разговаривать.

И тут дверь со скрипом открылась. Все мгновенно затихли, решив, что вернулась учительница. Но в класс никто не вошёл. Чайников, дежурный по классу, выглянул за дверь.

— Никого, — пожал он плечами. — Наверное, ветер!

Снеговички вернулись к сочинению. А Морковкин к мыслям о неизбежной двойке. И тут снеговичок услышал тихий шелест, а затем увидел, как классный журнал на учительском столе шевелится и страницы переворачиваются сами собой…

— Смотри, — шепнул он Кроссовкину.

— Ну, что ещё? — буркнул недовольный Кроссовкин. И открыл от изумления рот. — Что это?

— Не знаю. Наверное, привидение…

— Прекратите разговаривать! — возмутилась отличница Косичкина. — Вы всем мешаете…

— Это не мы, — тихо сказал Морковкин. — Там, за столом учителя, кто-то есть…

— Где?

За столом, естественно, никого не было. Журнал лежал неподвижно и больше не перелистывался.

— Вечно этот Морковкин что-нибудь придумает, только бы не учиться, — сказала снеговичка Берёзкина.

И в этот момент упал глобус и опрокинулась чернильница.