Владимир Лосев - Циркус

— Ты правильно говоришь, — вздохнула Паля. — Ты лети домой, а ночью опять прилетишь. И принесешь еды, а то я все ещё есть хочу, эти орехи, какие-то они совсем маленькие…

— А вы, маленькая хозяйка? — спросила горгулья. — Что вы будете делать? Я не могу вас оставить без защиты. Паля похлопала горгулью по кожистым складкам крыльев и сказала.

— Я спрячусь в норе и буду там сидеть, пока гарпии будут здесь летать, а потом вылезу и буду дальше думать, как спасти маму и папу. Лети уже, а то не успеешь, вон уже и гарпии перестали купаться и идут к воротам.

— Хорошо, — сказала горгулья. — Я улетаю. Но я вернусь, и не одна, а возьму с собой ещё своих товарищей.

— И ещё возьми с собой лентяя-Трога, хватит ему, наверно, уже спать, — сказала Паля. — Он хвастался, что если бы гарпии не напали бы на него неожиданно, он бы их всех побил. Вот пусть прилетает и бьет их. А ещё, когда я спасу маму и папу, они на нем домой полетят.

— Хорошо, маленькая хозяйка, я ему передам ваши слова, — сказала горгулья, спрыгнула со скалы, расправила крылья и полетела, и скоро стала лишь черной точкой на горизонте, а циркус стал подталкивать Палю к норе.

— Подожди, — сказала Паля. — Может быть у тебя в норе случайно есть какая-нибудь каша?

— Каши нет, — сказал циркус. — Я не ем кашу, а она вкусная?

— Раньше я думала, что невкусная, — сказала Паля. — А сейчас думаю, что очень даже ничего. Циркус встревожено посмотрел вниз.

— Спрячемся быстрее, а то они плохие, эти гарпии, никого не любят и больно дерутся.

— Ладно, давай прятаться, — согласилась Паля. — Мне сегодня драться ни с кем не хочется.

Едва они залезли в нору, как над скалой пронеслись гарпии, они внимательно смотрели по сторонам, и лица у них были очень злыми.

— Вот видишь, какие они сердитые, — сказал циркус. — Они всех убивают, кого увидят.

— А ты почему тогда здесь живешь? — спросила Паля. — Спустился бы вниз и ушел бы совсем из этого плохого места. Циркус снова её лизнул своим розовым шершавым языком.

— Здесь никого нет, а от гарпий я всегда успеваю спрятаться. Тут хорошо, когда никого нет, только еды мало.

— Да, еды мало, — вздохнула Паля. — Ну ладно, ты теперь молчи, я думать буду, как в замок злого волшебника попасть.

— А зачем тебе в замок? — спросил циркус. — Там тоже плохо, там орки, там гарпии, а ещё в самой глубине гномы и тролли.

— Гномы? Тролли? А это ещё кто такие? — спросила Паля.

— Гномы, такие маленькие человечки, они все время землю роют и камни бьют, это они этот замок в скале выдолбили, и сейчас ещё дальше долбят.

— А тролли?

— Тролли, они большие, даже больше орков, и тоже дерутся со всеми. Если ты им на глаза попадешься, то они будут за тобой целый день гонятся. Их злой волшебник держит для того, чтобы они гномов заставляли работать. Они гномов бьют, чтобы те работали…

— Откуда ты это все знаешь? — спросила Паля. — Ты говоришь это так, словно сам бывал в замке. Циркус откатился к стене и там затих, какое-то время он молчал, потом тихо сказал.

— Только ты никому не рассказывай. Ладно?

— Ладно, — согласилась Паля. — А что не рассказывать?

— Ну то, что я там бывал. Просто иногда бывает так, что есть нечего, я же здесь на скале живу, травы мало, и она невкусная, а есть всегда хочется. Ну, вот тогда я тихо пробираюсь в замок, а там всего много…

Злому волшебнику еду всё люди несут для того, чтобы он их не обижал…

— Еда, это хорошо, я бы сейчас тоже бы что-нибудь поела, — сказала Паля. — А как ты в замок пробирался?

— Гномы, они всю скалу уже изрыли, и даже сюда наверх добрались…

— Так, — сказала задумчиво Паля. — А ты, выходит, знаешь, где они прорыли в замок такой ход, про который никто, кроме тебя, не знает.

— Ну… гномы-то знают… А может они уже и забыли, они много всяких нор роют …

— Ты мне покажешь этот ход? — спросила Паля.

— А ты не испугаешься? В замке очень страшно. Я сам, когда туда хожу, всегда боюсь.

— Я не знаю, может и испугаюсь, — сказала Паля. — Сходим в замок, тогда и узнаем. Циркус подкатился к ней и лизнул её в лицо.

— Ну, если ты не очень боишься, тогда пойдем. Только ты меня слушайся, ладно? Я-то уже там бывал и знаю, где кто там живет, где тролли ходят, а где гномы, а где дикие Трогы…

— А где моя мама и мой папа тоже знаешь?

— Нет, не знаю. Я же никогда не видел никаких мам и пап. Я тут один живу, я и тебя в первый раз увидел. Вот ты кто?

— Я — девочка, — улыбнулась Паля. — Мои мама и папа волшебники, и я, наверно, буду волшебницей, только я ещё до конца не решила.

— А… — сказал циркус. — Ты станешь такой же, как Гракс…

— Я ещё не знаю, — вздохнула Паля. — Может, я буду доброй волшебницей, а то мне злые волшебники уже почему-то не нравятся, какие-то они плохие…

— Ну, про злых волшебников я уже знаю, — сказал циркус. — А добрые они какие?

— Добрые? — задумалась Паля. — Добрые они всем помогают. Мой папа всем все строит, то дома, то мосты, то дороги разные, а мама лечит людей и животных от разных болезней.

— А ты что будешь делать?

— Мне ещё сначала надо вырасти, всякому волшебству научиться, а потом я что-нибудь придумаю.

— Что придумаешь?

— Я этого тоже ещё не знаю. Давай, пойдем лучше маму и папу из плена вытаскивать, а то мне без них грустно.

— Из плена?

— Ну… мне рассказала одна летучая мышь, у нас с ней контракт на всякие известия, что мою маму и моего папу посадили в какую-то яму, из которой они не могут выбраться.

— Это, что, плен?

— Да, — сказала Паля. — Это плен, когда никто никуда пойти не может, а сидит там, куда его посадили. Мы уже идем, или что-то другое будем делать?

— Пойдем, — сказал циркус. — Я просто хотел узнать, где этот плен. Теперь я знаю. В замке гномы яму выкопали, очень глубокую, а потом ещё странным камнем обложили. Этот камень, он холодный, как лед, и когда к нему подходишь, кажется, что он тебя съест, такой он страшный. Только он никого съесть не может потому, что он все-таки камень, а не чудище какое-то.

— Вот, и веди меня к этой яме, — сказала решительно Паля. — Я думаю, что в этой яме моя мама и мой папа и сидят.

— Ладно, пошли, — сказал циркус, он осторожно выглянул из норы и замахал своей розовой ладошкой. — И быстрее, пока гарпии над нами не летают. Он выкатился наружу, Паля вздохнула, поправила свой рюкзачок и пошла за ним. Циркус подкатился прямо к обрыву и остановился.

— Ты только здесь будь поосторожнее, — сказала он. — Здесь птицы умирают. Летят себе, летят, а только хотят вниз во двор спуститься, так сразу же падают и разбиваются. Не знаю почему…

А нора, по которой можно попасть внутрь замка, она здесь, только в неё ещё залезть надо.

Он наклонился над обрывом, если можно так сказать про мохнатый шар, и вдруг совсем пропал. Паля заглянула вниз. Видно было только двор замка, по которому толпой ходили орки, размахивая дубинами, да ещё гарпии стояли около фонтана.