Коллектив авторов - 100 волшебных сказок

Вот толстяк и поплелся за королевичем, и, немного еще проехав, они увидели человека, который лежал, приложив ухо к земле. «Что ты тут делаешь?» – спросил королевич. «Я прислушиваюсь», – отвечал тот. «К чему же это ты так внимательно прислушиваешься?» – «Прислушиваюсь к тому, что на белом свете творится; потому от слуха моего ничто не укроется: я слышу даже, как трава растет».

Вот королевич и спросил: «Скажи, пожалуйста, что слышишь ты при дворе старой королевы, у которой дочь красавица?» – «Слышу, как свистит меч, который отрубает голову еще одному жениху». Королевич сказал: «Ты можешь мне пригодиться, пойдем со мною».

Проехав далее, увидели они на земле пару ступней и начало чьих-то ног, а далее не могли видеть; только проехав еще порядочный конец дороги, увидели они и тело, и голову этого долговязого человека. «Э-э! – сказал королевич. – Что ты за верзила такой?» – «О! это еще пустяки! – отвечал долговязый. – Коли я порастянусь хорошенько, так могу быть еще в три тысячи раз длиннее, могу быть выше самой высокой горы на земле; и я не прочь служить вам, если вы меня захватите с собою». – «Пойдем со мною, – сказал королевич, – ты можешь мне пригодиться».

Поехали далее и видят, сидит человек при дороге и глаза себе завязал. Королевич спросил его: «Что это? Глаза у тебя болят, что ли, что ты на свет смотреть не можешь?» – «Нет, – отвечал человек, – я потому не могу развязать глаза, что от моего взгляда все в прах рассыпается: так силен мой взгляд. Если это может вам пригодиться, то охотно готов служить вам». – «Пойдем со мной, – сказал королевич, – ты можешь мне пригодиться».

Поехали далее и встретили человека, который, лежа на самом солнцепеке, дрожал всеми членами. «С чего ты дрожишь? – сказал ему королевич. – Или солнце не жарко греет?» – «У меня природа совсем иная, – отвечал этот человек, – чем жарче греет солнце, тем более я зябну, и мороз меня до мозга костей пробирает; а чем холоднее на дворе, тем мне теплее: среди льда я не знаю, куда деваться от жара; а среди огня мне мочи нет от холода». – «Ты малый мудреный! – сказал королевич. – Но если хочешь мне служить, то пойдем со мною».

Поехали далее и увидели человека, который, стоя при дороге, вытягивал шею и озирался, во все стороны. Королевич спросил его: «Куда это ты так пристально смотришь?» – «У меня такие ясные очи, – сказал этот человек, – что я через леса и горы, через поля и долины, от края до края света могу видеть». Королевич сказал ему: «Коли хочешь, пойдем со мной, такого мне и недоставало».

Вот и вступил королевич со своими шестью слугами в тот город, где жила старая королева. Он не сообщил ей, кто он такой, но сказал: «Если вы желаете отдать за меня вашу красавицу-дочь, то я исполню все, что вы мне прикажете сделать».

Обрадовалась волшебница, что еще один красавецюноша попадает в ее сети, и сказала: «Трижды задам я тебе по задаче, и если ты их разрешишь, тогда будешь господином и супругом моей дочери». – «А какая будет первая задача?» – «Добудь мне кольцо, которое я в Красное море обронила».

Пошел королевич домой к своим слугам и сказал: «Нелегка первая задача!» И рассказал он им, в чем дело. Вот и сказал ему тот, что с ясными очами: «Посмотрю, где оно лежит, – и тотчас добавил: – Вон оно лежит на камне». Долговязый сказал: «Я бы его тотчас вытащил, кабы мог его увидеть». – «Коли за этим дело стало…» – сказал толстяк, прилег к воде и приник к ней губами, и волны морские полились ему в брюхо, как в пропасть, и выпил он все море, так что оно обсохло, как лужайка.

Тогда долговязый принагнулся немного и вытащил кольцо из моря, а королевич принес его к старухе. Та удивилась и сказала: «Да! Это то самое кольцо! Ну, первую задачу ты благополучно разрешил, теперь – вторую! Видишь, вон там на лугу перед моим замком пасутся триста жирных волов? Ты должен их съесть с кожей и шерстью, с костями и рогами. А в погребе у меня лежат триста бочек вина, ты и те должен вдобавок выпить, и если от волов останется хоть волосок, а от вина хоть капля, ты поплатишься жизнью».

Королевич спросил: «А могу ли я кого-нибудь к своему обеду пригласить? Ведь одному-то и кусок в глотку не полезет». Старуха злобно засмеялась и сказала: «Одного, пожалуй, пригласи для компании, но больше никого».

Тогда пошел королевич к своим слугам и сказал толстяку: «Ты должен сегодня быть моим гостем за столом, хоть раз сытно наешься». Толстяк порасправился и съел все триста волов, так что от них ни волоска не осталось, да еще и спросил: «Неужели ничего, кроме этого завтрака, не будет?»

А вино выпил он прямо из бочек, не нуждаясь в стакане, и высосал все до капли.

Когда этот обед был закончен, королевич пошел к старухе и сказал, что разрешил и вторую задачу.

Та удивилась и сказала: «Так далеко никто еще не заходил; но вроде еще одна задача у меня в запасе…» А сама подумала: «Не уйти тебе от меня! Не сносить тебе головы на плечах!..»

«Сегодня вечером, – так сказала она, – я приведу мою дочь к тебе в комнату, и ты должен ее принять в свои объятия; а как будете вы там сидеть обнявшись, то берегись, как бы не заснуть. Я приду, как будет бить полночь, и если не найду ее в твоих объятиях, то ты ее навсегда утратишь».

Королевич подумал: «Задача не трудная! Я уж не сомкну глаз». Однако же призвал своих слуг, рассказал им все и добавил: «Кто знает, какая хитрость под этим кроется! Предосторожность не мешает; посторожите же и позаботьтесь, чтобы красавица не могла уйти из моей комнаты».

С наступлением ночи пришла старуха со своей дочкой и подвела ее к королевичу, и тогда долговязый сплелся вокруг них кольцом, а толстяк загородил собою дверь, так что ни одна живая душа не могла войти в ту комнату.

Так и сидели королевич с красавицей обнявшись, и красавица не обмолвилась ни единым словом; но месяц освещал ее лицо, и королевич надивиться не мог ее красоте. Он только и делал, что на нее смотрел, и полон был любви и радости, и никакая усталость не смыкала его очей.

Это продолжалось до одиннадцати часов; но тут старуха уже напустила на них на всех свои чары, так что все они заснули, и в то же мгновение красавица была вырвана из объятий королевича.

Так и проспали они до четверти двенадцатого часа, когда уже чары не могли более действовать, и все они снова проснулись. «О, беда и горе! – воскликнул королевич. – Теперь я пропал!»

Начали было и верные слуги – его сокрушаться, но ушастый сказал: «Полно вам реветь! Дай-ка я послушаю! – потом прислушался с минуту и сказал: – Она сидит, заключенная в скалу, в трехстах часах пути отсюда и оплакивает свою долю. Ты один, долговязый, можешь пособить нам: коли ты припустишь, так в два перескока туда дойдешь». – «Ладно, – отвечал долговязый, – но пусть и востроглазый с нами идет, чтобы нам скалу-то разбить».