Дагмар Нормет - Засыпайка в рыбацкой деревне

— Я еще совсем сонный от ночного трулльства и прулльства, — пожаловался Засыпайка.

— Тогда спи, — посоветовал ему Мати.

— Уже пробовал, — признался Засыпайка, — но никак не выходит. У меня такое чувство, что я вообще разучился спать.

Мати озабоченно изучал своего друга. Он действительно выглядел довольно жалко: раскачивался на своих коротких ножках, будто стоял на доске посреди бушующего моря. Рот у него от постоянных зевков перекосился, а глаза то и дело закрывались.

— А вообще ты умеешь спать? — спросил Мати.

— Кажется даааа, — зевнул Засыпайка. — А ты?

— Что я? — не понял Мати.

— Ты умеешь спать?

— Я! — засмеялся мальчик. — Ты же сам укладываешь меня спать!

— Не может быть! — Засыпайка покачал головой.

Очевидно, от тяжких переживаний прошлой ночи он был не в себе. И внезапно у Мати родилась идея.

Я знаю, как ты можешь заснуть! — радостно крикнул он. — Ты посмотришь на себя и заснешь!

— Как это я могу посмотреть на себя? — не понял Засыпайка.

— Иди сюда! — Мати схватил друга за руку и повел его в комнату к большому настенному зеркалу.

— Посмотри в зеркало! — потребовал Мати.

Засыпайка посмотрел.

— Кого ты там видишь?

— Себя, — признал Засыпайка.

Тогда Мати принес диванную подушку и положил ее на пол перед зеркалом.

— Иди, встань на подушку! — скомандовал он.

Засыпайка послушно влез на подушку.

— А теперь сними шапку и посмотри своему отражению в глаза! — продолжал Мати. А сам отвернулся, чтобы при виде Засыпайки без шапки не уснуть самому.

Засыпайка с интересом поизучал свое отражение в зеркале, остался им вполне доволен и стянул с головы шапку. Он зарябил, растаял и исчез. После этого Мати отволок подушку за свою кровать. Здесь Засыпайка мог безмятежно спать, не попав никому под ноги.

Время тянулось как-то сонно. Мати с нетерпением ждал дня рождения, но часы словно замедлили свой ход. Наконец настал вечер. Мати лежал в постели и слушал звуки, доносившиеся с веранды. Уснуть бы поскорее. Утром проснешься, и день рождения уже наступил!

Но интересно — когда появляются подарки? Каждый год, когда он просыпался утром в свой день рождения, подарки уже лежали на столе. Нет, сегодня он будет сторожить!

За кроватью кто-то скребся. Неужели мышь? Потом послышались возня, кряхтение и позевывание, и вылез Засыпайка. Свежий и отдохнувший, он приступил к своей ежевечерней работе.

— Спокойной ночи, Мати! — произнес он и стянул с головы волшебную шапку.

Мати быстро зажмурился. Засыпайка надел шапку и приготовился уходить.

— А я не сплю! — радостно сообщил Мати и открыл глаза.

Раз! — Засыпайка стянул шапку. А Мати снова зажмурился. Засыпайка пошел к двери.

— А я все равно не сплю! — торжествовал мальчик.

— Что ты фокусничаешь! — рассердился Засыпайка. — Мне некогда с тобой возиться, я и так опоздал. Надо спешить, чтобы все деревенские смогли отдохнуть.

— Я хочу посмотреть, как появятся подарки! — Мати был непреклонен.

— Хорошо, — вздохнул Засыпайка и протянул другу волшебную шапку.

— Беги на веранду и спрячься под стол! Там и отдашь мне шапку.

Когда мама пару часов спустя зашла к сыну, постель была пуста. Начались поиски, которые продолжались, пока дедушка не сообразил заглянуть под стол на веранде. Он взял спящего мальчика на руки и отнес его в постель. Но как Мати удалось незамеченным пробраться на веранду и спрятаться под столом, не смог понять никто.

Когда Мати проснулся утром в свой день рождения, выяснилось, что он все-таки проспал появление подарков. Одним прыжком мальчик вскочил, и вот он в пижаме уже стоит в дверях, жмурясь от яркого солнечного света.

— Смотри, герой дня уже на ногах! — заметил дедушка.

— Начинаем! — скомандовала прабабушка, приехавшая утром из Таллинна.

Они выстроилась в ряд — бабуля, бабушка, дедушка, мама и папа, глубоко вдохнули и запели поздравительную песенку:

— Знаешь, Мати, — сказала мама, — эту песенку сочинила для тебя бабушка!

— Это мы вдвоем с дедом сообразили, — скромно сказала бабушка Салме.

— В сарае с сетями, когда руки работают, отчего бы не посочинять, — усмехнулся дедушка.

На столе ждали подарки: губная гармошка, книга сказок, надувной мяч, качели, которые папа пообещал повесить во дворе, и связанный мамой шерстяной жилет. Посмотрев подарки, Мати побежал к морю мыться.

А потом вся семья села за праздничный стол. Утро ушло на то, чтобы научиться играть на губной гармошке. Потом Мати с папой и мамой пошли на берег загорать, играть в мяч и купаться.

В пять часов пришли гости: Алина со своим черничным пирогом и семья лесничего — Майли с дядей и тетей. Майли принесла Мати букетик ромашек и плитку шоколада. А тетя с почты — поздравительную телеграмму от таллиннских бабушки и дедушки.

И снова на веранде накрыли кофейный стол. Детям там не сиделось. Они побежали во двор — играть в мяч и качаться на качелях. А взрослые с удовольствием беседовали.

— Дело идет к вечеру, — заметила Алина через несколько часов, взглянув на синеющую бухту.

— Кофе это хорошо, но не хватает именинного костра! — сказал папа, вставая из-за стола.

Все пошли к морю, где уже была сложена груда хвороста. Папа был ловкий костровой — огонь зажегся от одной-единственной спички. Сухие ветки горели с треском. И вскоре на прибрежных камнях пылал великолепный именинный костер.

Мама расстелила на камне пеструю клеенку и поставила на нее три миски: в одной были свежие огурцы, в другой помидоры, а в третьей — порезанная на кусочки колбаса. Дети нанизывали куски колбасы на деревянные палочки и поджаривали их на углях. А чтобы утолить жажду, пустили по кругу кувшин с морсом. Вот это был ужин!

Невидимый Засыпайка сидел поодаль, на камне у самой воды и оттуда мрачно следил за костром и гостями. Хорошо им веселиться! Они уже поздравили именинника и отдали еду подарки. А он, Засыпайка, никак не может придумать, что подарить другу на день рождения. Подарить бы мяч — но их у Мати уже четыре штуки. Грузовик — но машинами забит весь угол на веранде! Все у него есть, а чего нет, то можно купить в магазине. А Засыпайке хотелось подарить что-нибудь такое, чего не смог бы принести никто другой. Что-нибудь такое, что всегда напоминало бы Мати об этом именинном костре на берегу моря и о его друге Засыпайке.