Пал Бекеш - Горе-волшебник

— Один бродячий волшебник из Германии научил нас в школе, — объяснил Жужик. — А оказывается, у нас оно не действует.

— Может, стоило бы попробовать волшебство местного значения, то есть применительно к нашим условиям, — робко посоветовал Джинн Папаша.

— Если ты такой умный, тогда валяй, колдуй сам! — резко оборвал его волшебник.

— Ладно-ладно, молчу, — пошел на попятную джинн.

Жужик прошелся взад-вперед по площадке перед котлом, меряя железную громадину сердитым взглядом.

— Знать бы по крайней мере, с кем предстоит иметь дело, — рассуждал он вслух. — Что он собою представляет, этот Тарахтяший-Трескучий Тролль, грозный, злобный, да вдобавок заразный. Человек это или зверь, существо или сущность, мальчик или девочка? С чем его едят… а может, пьют? Одиночка он или их целая ватага? Обросший перьями или безволосый? Четырехлапый или сороконожка? Стоглавый или вообще безголовый? Семи пядей во лбу или без единой извилины? Ровным счетом ничего мне о нем не известно, а значит, бей наугад, пали в божий свет, как в копеечку, — авось попадешь в цель.

Вдали снова послышался устрашающий стук, треск и грохот, адский шум все усиливался, разрастался, возвещая о приближении Тарахтящего Тролля.

— Давай, колдуй поживее, — поторопил волшебника Капля-Кроха.

— Давай-давай! — подстегнул Илюша Кирюша.

— Давай-давай! — эхом откликнулись оба джинна.

— Да не подгоняйте вы меня! — отмахнулся от них Жужик и продолжил размышления вслух. — Значит, так. Первым делом подобрать заклинание, чтобы открыть дверцу котла, потом заставить Тролля выбраться наружу. Ну а когда он вылезет из котла и панцирь больше не будет ему зашитой, тогда-то он узнает у нас, почем фунт лиха. Раз по башке, бум по шее, трах поддых, вжик по копытам, и готово дело, с копыт долой!

Оглушительная трескотня в трубах становилась все громче и ближе. Волшебник лихорадочно листал спасительное пособие и вдруг наткнулся на знакомый, испытанный совет: «Начнем, а там посмотрим!» А сноска внизу страницы и вовсе служила прямым руководством к действию: «Да-да, проще простого — вперед, очертя голову!»

— Очертя голову! — с энтузиазмом воскликнул Жужик; если на тебя с надеждой взирает весь мир, старайся не подкачать.

— Очертя голову! — крикнул он для верности еще раз и с размаха плюхнулся на живот, так что бетонный пол под ним загудел. Но вот беда: падая, он зацепил длинную металлическую рукоятку, которая простиралась от дверцы котла аж до самой середины подвала. Что и говорить, бросок был не похож на плавный ласточкин полет, однако неожиданно возымел волшебное действие: прокопченная до черноты дверца котла со скрипом распахнулась. Судя по всему, рукоятка наподобие рычага служила именно этой цели. Несчастный Жужик кое-как поднялся на ноги и только начал было бормотать что-то в свое оправдание, как вдруг почувствовал, что в подвале царит гробовая тишина.

Умолк Тарахтящий, Трескучий Тролль, не пикнув, замерли Илюша Кирюша и Капля-Кроха, Джинн Папаша и Джинн Сын. И все они, разинув рот, уставились в распахнутое жерло котла.

Из темного проема высунулся, принюхиваясь, крохотный белый носик, затем показались красные глазки-бусинки, и на пол спрыгнула малюсенькая белая мышка с длинным хвостом. Блаженно потягиваясь, она радостно подрагивала усиками и явно чувствовала себя на седьмом небе.

— Спасибо! — прочувствованно сказала мышка. — Сердечно благодарю!

— Ты кто такая? — спросил Илюша Кирюша.

— Наверное, еще одна пленница Трескучего Тролля? — предположил Джинн Сын.

— Еще чего! — захихикала мышка. — Я и есть Тарахтящий Тролль.

— Ты?! — изумлению собравшихся не было границ.

— Ну да, — часто-часто закивала белая мышка. — И бесконечно признательная вам за то, что избавили меня от этой роли. Вы даже представить себе не можете, какая это тяжелая и неприятная задача — быть Трещалкой-в-Трубе, или Тарахтящим Троллем!

— Значит, это твои художества! — с угрозой вышел вперед Илюша Кирюша.

— Но я не виновата! Ни капельки, ни чуточки не виновата! — Белая мышь с испуганным писком забилась в угол.

— Ты всего лишь выполняла приказ, так, что ли? — Джинн Папаша и Джинн Сын также приготовились наказать виновницу. — Старая песня, сколько раз мы ее слышали!

— Не трогайте меня, умоляю! — дрожала всем телом крохотная мышка. — По прихоти судьбы, а не по собственной воле сделалась я тарахтящим чудищем. Я нырнула в котел, рассчитывая хоть чем-нибудь поживиться, потому как живот подвело от голода. А дверца возьми и захлопнись! С тех пор я и мечусь по трубам вверх-вниз в поисках выхода. Трубы-то железные, вот и грохочут, как сотни трещоток и барабанов, куда ни сунься. Судите сами, разве моя вина в том, что я всего лишь хотела выбраться из этого кошмарного лабиринта!

— Пожалуй, — произнес Илюша Кирюша по некотором размышлении, — она и правда не виновата.

— Вот и я говорю то же самое! — радостно пискнула мышка и завиляла хвостом, что мышам совсем не свойственно. — Спасибо, что вызволили меня, спасибо за все! — И с тем — глазками моргнула, усами шевельнула, хвостиком вильнула, да и была такова.

Маленькая группа долго стояла перед распахнутым котлом, молча переваривая случившееся. Первым пришел в себя Жужик.

— Ведь если разобраться, — наконец произнес он, — то я одолел Трескучего Тролля. Победил окончательно и бесповоротно! Ну, разве я не молодец? — И Жужик похлопал себя по плечу.

Великий Изготовитель ключей поджидал их в коридоре перед дверью. Лицо его разгладилось, аккуратно расчесанная борода сверкала белизною, и оба глаза встали на место: правый глаз не западал, а левый не выкатывался из орбиты. Он поочередно обнял каждого, а затем, на ощупь прихватив Каплю-Кроху, приласкал и его тоже.

— Гип-гип, ура! Этакое счастье мне и во сне не снилось! Все беды-напасти отступили, и я снова здоров, как прежде! Избавлением своим я обязан вам, за что бесконечно благодарен!

— В первую очередь — мне, — сказал Жужик, скромно потупясь, чтобы не встречаться взглядом с Илюшей Кирюшей.

— Что я могу ради вас сделать? — с готовностью вопросил Великий Изготовитель ключей, приплясывая на радостях.

— У нас к вам очень большая просьба, — начал Илюша Кирюша. — Нам нужен ключ от квартиры 111 на десятом этаже, где в угловой башне томится в заточении принцесса Лореаль.