Александр Бурцев - Народный быт Великого Севера. Том II

После сих слов сани тотчас поехали со двора, что видя, живущие в той деревне мужики удивлялись, что Емеля ехал в санях и без лошади, и так шибко, что хотя бы пара запряжена лошадей, то нельзя бы шибче ехать.

И как надобно дураку ехать в лес через город, то и поехал он по оному городу; но как он не знал того, что надобно кричать для того, чтоб не передавить народ, то он ехал по городу, а не кричал, чтоб посторонились, и передавил народу множество; и хотя за ним гнались, однако догнать его не могли; и Емеля уехал из города, а приехав к лесу, остановил свои сани.

Дурак вылез из саней и говорил:

— По щучьему веленью, а по моему прошенью, ну-ка, топор, руби-ка дрова, а вы, поленья, сами в сани кладитесь и вяжитесь!

Лишь только дурак сказал сии речи, то топор начал рубить дрова, а поленья сами клались в сани и веревкой вязались. После того как нарубил он дров, то велел еще топору рубить одну дубинку, и как топор вырубил, то он сел на воз и говорил:

— Ну-ка, по щучьему веленью, а по моему прошенью, поезжайте, сани, домой!

Сани тотчас и поехали весьма шибко, и как подъехал он к тому городу, в котором он уже передавил много народу, то и дожидались его люди, чтоб поймать. И как въехал он в город, то они его и поймали и стали тащить его с воза долой; притом начали бить. Дурак, видя, что его тащут и бьют, потихоньку сказал сии слова: «По щучьему веленью, а по моему прошенью, ну-ка, дубинка, отломай им руки и ноги». В тот час выскочила дубинка и начала всех бить, и как народ бросился бежать, дурак поехал из города в свою деревню, и дубинка, когда всех перебила, то покатилась вслед за ним же. И как приехал Емеля домой, то и влез на печь; и после того, как он уехал из города, то и стали об нем везде говорить, не столько о том, что он передавил множество народу, сколько удивлялись тому, что он ехал в санях и без лошади. И мало-помалу сии речи дошли до дворца, а потом и до самого короля; и как король услышал, то чрезвычайно захотел его видеть, и для того послал одного офицера и дал ему несколько солдат, чтобы его сыскать. Посланный от короля офицер поехал немедленно из города и напал на ту дорогу, по которой ездил дурак в лес. И как приехал офицер в ту деревню, где жил Емеля, то призвал к себе старосту и сказал ему:

— Я прислан от короля за вашим дураком, чтоб взять его и привезть к королю.

Староста тотчас показал ему тот двор, где жил Емеля, и офицер взошел в избу, спрашивал, где дурак, а он, лежа на печи, отвечал:

— На что тебе?

— Как на что? Одевайся скорее я повезу тебя к королю.

Но Емеля говорил:

— А что мне там делать?

Так он и не поехал во дворец.

Выбрал король одного умнаго человека, котораго и послал с тем, чтоб как возможно привезть дурака, хотя обманом. Посланный от короля поехал, и как приехал в ту деревню, где жил Емеля, то призвал к себе старосту и говорил ему:

— Я прислан от короля за вашим дураком, чтоб его взять; а то призови мне тех, с кем он живет.

Староста тотчас побежал и привел его невесток, и посланный от короля спрашивает их, что дурак любит, а невестки ему отвечали:

— Милостивый государь! Наш дурак любит, что ежели станешь его просить неотступно о чем, и он откажет раз-другой, а в третий уже не откажет и сделает; а не любит он того, когда с ним грубо поступают.

Посланный от короля отпустил их и не велел сказывать Емеле, что он призывал их к себе; после того, накупя изюму, черносливу и винных ягод, пошел к дураку и как пришел в избу, то подошел к печи и говорил:

— Что ты, Емеля, лежишь на печке?

И дал ему изюму, черносливу и винных ягод и говорил:

— Поедем, Емеля, со мною, я тебя отвезу к королю.

Но дурак говорил:

— Мне и тут тепло. — Ибо ничего, кроме тепла, не любил.

А посланный начал его просить:

— Пожалуйста, Емеля, поедем, там тебе будет хорошо.

— Да, — говорил дурак, — я ленюсь.

Но посланный стал его еще просить:

— Пожалуйста, поедем; там тебе король велит сшить красный кафтан, красную шапку и красные сапоги.

Дурак, услыша, что красный кафтан велят ему сшить, ежели пойдет, говорит:

— Поезжай же ты вперед, а я за тобой буду.

Посланный не стал ему более докучать, отошел от него и спрашивал тихонько у его невесток:

— Не обманывает ли меня дурак?

Но оне уверяли, что он уже не обманет.

Посланный поехал назад, а дурак после его полежал еще на печи и говорит:

— Ах, как мне не хочется к королю ехать, но так уже и быть!

Потом говорил:

— Нут-ка, по щучьему веленью, а по моему прошенью, поезжай-ка, печь, прямо в город.

Тотчас изба затрещала, и печь пошла вон из избы, и как сошла со двора, то и поехала печь столь шибко, что догнать нельзя. И он догнал еще на дороге того посланнаго, который за ним ездил, а с ним приехал и во дворец. И как король увидел, что приехал дурак, то вышел со всеми своими министрами его смотреть, и, видя, что Емеля приехал на печи, весьма король удивлялся, но дурак лежал и ничего не говорил. Потом спрашивал его король, для чего он столько передавил народу, как ездил за дровами в лес? Но Емеля говорил:

— Я чем виноват, для чего они не посторонились?

И в это время подошла к окошку королевская дочь и посмотрела на дурака; а Емеля нечаянно взглянул на то окошко, в которое она смотрела, и видя ее весьма прекрасною, дурак тихонько говорил:

— Кабы по щучьему веленью, а по моему прошенью, влюбилась эдакая красавица в меня!

И лишь только сии слова выговорил, то королевна, смотря на него, и влюбилась; а дурак после того сказал:

— Ну-ка, по щучьему веленью, а по моему прошенью, ступай-ка, печь, домой!

В тот час печь и поехала из дворца; и въехав за город, поехала на прежнее место. И Емеля жил после того несколько времени благополучно; но в городе у короля происходило другое. Ибо по дураковым словам королевская дочь влюбилась и стала просить своего отца, чтоб выдал ее за дурака в замужество. Король за то весьма разсердился на нее и на дурака и не знал, как его взять; в то время доложили королю министры, чтоб послать того офицера, который и прежде ездил за Емелей и не умел его взять, то за вину, что он его не взял, король по их совету приказал представить того офицера, и как офицер пред ним предстал, тогда король говорил ему:

— Слушай, друг мой, я тебя прежде послал за дураком, но ты его не привез; за вину твою посылаю я тебя в другой раз, и чтоб ты привез его непременно. Ежели привезешь, то будешь награжден, а ежели не привезешь, то будешь наказан.

Офицер выслушал короля, поехал немедленно за дураком, и как приехал в ту деревню, то призвал опять старосту и говорил ему:

— Вот деньги, искупи все то, что надобно завтра к обеду, и позови Емелю; и как будет он у тебя обедать, то пой его до тех пор, когда ляжет здесь спать.

Староста, зная, что он приехал от короля, принужден был его послушаться и, искупив все то, позвал и дурака. И как Емеля сказал, что будет, то и дожидался его офицер с великою радостию; а на другой день пришел дурак, то и начал его староста поить и напоил его так, что Емеля лег спать; офицер, видя, что он спит, в тот час связал и приказал подать кибитку; и как подали, то положили дурака.