Александр Бурцев - Народный быт Великого Севера. Том II

Дружевна еще более полюбила его и раз, беседуя с ним, высказала ему, что никак не верит, чтобы он мог быть сын простолюдина.

— Да, княжна, — отвечал ей на это Бова, — твое предчувствие справедливо: я сын славнаго Гвидона, а мать моя Милитриса Кирбитовна, дочь знаменитаго князя Кирбита Верзеуловича.

Обрадованная княжна была вне себя от восторга. Теперь ей не стыдно было оказать своему любимцу ласку и ея сердце могло биться свободней при той страсти, которую она уже питала к нему.

Казалось, все благоприятствовало Бове: его ожидали и почести и слава, а вдобавок и еще любовь княжны Дружевны, которой так домогались многие из храбрых и сильных князей. — Но взамен всего этого коварная зависть готовила ему удар и удар решительный.

— Он должен непременно погибнуть!

Так разсуждал один из придворных князя Зензевея, — и с этою целью изготовил подложное письмо, передал его Бове и от имени князя велел ему тотчас же отвезти пакет к князю Султану Султановичу, отцу убитаго Лукопера.

Не подозревая нисколько злодейскаго умысла, Бова поспешно сел на коня и отправился по назначению. Путь был не близок: солнце сильно палила землю; пот крупными каплями катился с лица утомленнаго путника. Ему захотелось пить; но куда ни озирался он, нигде не было ни одного ручья, из котораго мог бы утолить свою жажду. — Бова поехал далее. Вдруг видит в стороне дуб, под которым стоит старик и пьет из кружки воду. Он живо подскакал к нему и спросил:

— Кто ты такой, старичок?

— Я странник, — отвечал тот.

— Дело похвальное, — заметил Бова, — однако я вижу, что ты пьешь воду, а меня Вильно мучит жажда: сделай одолжение, позволь и мне напиться.

— Изволь, я налью тебе в кружку воды, — сказал странник. — После чего он отвернулся, наполнил кружку водою и незаметно всыпал в воду усыпительнаго порошку. Бова, чувствуя жажду, с жадностью выпил всю воду. Не прошло и двух минут, как его одолела сильная дремота, он упал с коня и заснул крепчайшим сном. Но каково же было его негодование, когда, проснувшись, он увидел, что возле него не было ни меча-кладенца, ни коня богатырскаго. Почтенный старик, тоже скрывшийся из глаз, лишил его и того и другого.

— Ах, проклятый бродяга, — говорил в досаде Бова, — какую сыграл со мною пакостную штуку.

Потужил, погоревал Бова о своих верных товарищах, но делать было нечего пошел пешком. Чрез несколько дней, пред глазами его открылся обширный город. Он направил шаги свои прямо к нему и перваго встретившагося ему прохожаго спросил:

— Скажи, любезный, как называется этот городок и кому он принадлежит?

— Он принадлежит славному и знаменитому князю Султану Султановичу, — отвечал прохожий.

— А! его-то мне и нужно, — сказал про себя Бова и пошел прямо во дворец к Султану.

Султан распечатал письмо и вдруг суровое лицо его побагровело. Он взглянул на Бову с яростным видом и вскричал:

— А! это ты, злодей, убил моего сына Лукопера и побил все мое храброе воинство. Хорошо, что ты сам пришел ко мне на смерть. Теперь ты жив не останешься. Эй, стража! — продолжал он, захлопав в ладоши.

Стража немедленно явилась.

— Возьмите вот этого злодея и отведите прямо на виселицу, — приказал Султан.

Стража появилась и повели Бову на виселицу.

Грустно стало Бове. Он никак не ожидал, чтобы Зензевей вместо благодарности отослал его на явную смерть. Но, рассуждал Бова, неужели в самом деле я должен погибнуть как преступник? И за что же? За то, что верно служил Зензевею, что несколько раз спасал его от врагов… Нет, этого не будет! Я не позволю лишить себя жизни, не предприняв ничего к своей защите.

В одно мгновение бросился он на близ стоявшаго воина, вырвал у него саблю и начал работать ею направо и налево. Головы летели, как мячики, трупы ложились, как снопы, у ног богатыря; многие были побиты, а другие от страха разбежались.

Увидя себя на свободе, Бова выбежал за город. Но Султан, уведомленный о поражении своей стражи, приказал трубить в рог и со стотысячным войском погнался за Бовою. Его схватили, и Султан стал говорить ему.

— Ты хотел убежать от казни, но я все-таки велю тебя повесить.

Бову повели обратно в город и отдали под крепкую стражу; необыкновенная красота юноши на этот раз спасла его.

У Султана Султановича была дочь, прекрасная Мельчигрия Султановна. Увидя Бову, она влюбилась в него и ей стало жаль такого красавца. Она пошла к отцу своему и стала просить его об оказании милости витязю.

— Государь мой батюшка! — говорила она, сына своего не воскресить тебе, а войска побитаго не воротить; так не вели же казнить этого богатыря. Пусть он останется между нами, привыкнет к нашим обычаям и возьмет меня за себя в замужество; такой храбрый и сильный богатырь, как он, может быть очень полезен для нашего отечества.

Выслушав слова своей дочери, Султан разсудил, что в самом деле полезно было бы иметь его зятем, а потому приказал тотчас освободить Бову. Мельчигрия призвала его к себе и сказала:

— Из сожаления к тебе, я выпросила тебе свободу у моего родителя; но за это, в знак благодарности, ты должен взять меня за себя замуж.

Живо тут представилась воображению Бовы княжна Дружевна и он впервые почувствовал, что его сердце ни к кому не могло питать столько страсти, как к ней. Не желая однако же огорчить Мельчигрию, он уклончиво отвечал ей.

— Прекрасная княжна Мельчигрия! Я еще очень молод и мне рано думать о женитьбе, а потому взять тебя замуж я не могу.

Оскорбленная дерзким ответом, Мельчигрия объявила отцу своему, что решительно отказалась от вероломнаго богатыря и теперь он может поступать с ним как ему угодно.

Разгневанный Султан приказал посадить Бову в темницу. Прошло три дня, назначена была казнь заключенному. Воины подошли уже к башне и стали отодвигать тяжелые засовы, которыми были заперты железныя двери.

Услышав этот стук, который был для него предвестником близкой казни, Бова стал осматриваться кругом и что же? Вдруг видит он в углу темницы меч-кладенец, точь-в-точь как тот, который был похищен у него странником. Он схватил его и приготовился к обороне.

Между тем двери темницы отворились и вошли воины, чтобы взять Бову и вести его на казнь. Но он не допустил до себя дотронуться; взмахнул раза два мечом и из посланных стражей не осталось ни одного, все были убиты; некому было известить Султана о случившемся.

Уложив стражу на месте, Бова бросился бежать за город. Он уж успел достигнуть морскаго берега к корабельной пристани, у которой стоял корабль, готовый к отплытию. Корабельщики приняли его и подняли все паруса. Корабль поплыл с такой быстротою, что и сам сокол на всем лету не перегнал бы его.

Через несколько дней плавания показался вдали берег, на котором раскинут был обширный город. На встречу попалась им рыболовная лодка. Бова подал знак, чтоб она приблизилась, и спросил сидевшаго в ней старика: