Александр Бурцев - Народный быт Великого Севера. Том I

В один прекрасный день, человек этот, дал своему работнику несколько денег, приказав купить на данные деньги десяток яиц для него, и купив, сварить их так, чтобы они были не очень густы и не очень жидки. Получив этот приказ, работник живо собрался и съездил в город, где купил назначенное ему количество яиц и поехал с ними обратно, варить яйца эти всмятку.

Приступив к варке и стараясь точно выполнить желание хозяина, он стал внимательно следить за их готовностию, зная, что в случае неудачи, его хозяин, будучи крайне вспыльчивого характера, может очень прогневаться на него. А потому работник ежеминутно наблюдал с особенным вниманием за варившимися в кастрюле яйцами. Но как ни старался он о том, чтобы яйца не переварились или не доварились, — все-таки никак не мог узнать определенно о внутреннем состоянии их, и поэтому решился на единственное, по его мнению, средство, приготовить яйца, как желал его хозяин: он взял одно яйцо и, разбив его, — вылил себе в рот. Потом, желая справиться о другом яйце, — он поступил по примеру первого, а затем стал удостоверяться о готовности варившихся яиц, продолжая над ними одинаковый с первым способ.

В скором времени от десятка осталось всего три штуки яиц, которые работник не решился уже пробовать, а, вынув из кастрюли, и положив на тарелку, — подал их своему хозяину.

Увидев вместо десяти только три яйца, хозяин, вспыхнув, громогласно закричал на своего работника: «Как, разве я приказывал тебе купить столько, сколько лежит здесь, предо мною?!» Испугавшись хозяйского гнева, работник со страхом отвечал своему сердитому хозяину: — «Милостивый государь! я в тонности исполнил ваше приказание и купил ровно столько, сколько вы приказать изволили; но, желая угодить вашей милости и приготовить яйца такими, как вы того хотели, я, боясь, как бы они не переварились, и вместо всмятку, чтобы не сделались бы вкрутую, я их пробовал и семь штук из них употребил на пробу».

— «Ах ты, плут этакой! — вскричал хозяин, — как, ты их съел?!» — последний вопрос рассерженный хозяин повторил три раза. При таком обороте дела бедный работник растерялся окончательно и не знал, что сказать и что ему делать и, предположив, что хозяин повторением вопроса желает узнать, как именно ел он варившиеся яйца, купленные для хозяйского стола, работник решился показать хозяину над последними оставшимися тремя наглядный пример того, как пробовал он первые семь штук, и, взяв эти три яйца с тарелки, последовательно разбил и выпил одно за другим все три штуки, проговорив при этом: — «Вот, сударь, как я их ел».

Как ни был раздражен и разгневан в этот момент хозяин, но, видя такую своеобразную находчивость и сообразительность в своем виноватом работнике, не мог удержаться от смеха и на сей раз простил его за сделанный им проступок.

По прошествии некоторого времени после описанного выше случая, хозяин, собираясь ехать в гости к своей сестре, сказал своему работнику, чтобы он приготовился сам, а также подготовил бы и все необходимое для дороги к утру другого дня. Выслушав приказание хозяина, работник спросил его: — «Не прикажете ли захватить с собою заодно и хорошего завтрака или ужина?»

Но хозяин восстал против намерения своего работника, строго запретив ему обременять какими бы то ни было лишними припасами ехавшую лошадь, добавив при этом, что надеется приехать к месту назначения еще задолго до захождения солнца.

Но работник, зная быстроту бега хозяйской лошади, рассудил иначе, и запасся на дорогу изрядным количеством разных съестных припасов на ужин, припрятав весь запас как можно подалее от глаз хозяина.

На другой день, едва только утренняя заря успела прогнать ночную тьму, как хозяин приказал своему работнику подавать лошадь и, сев в экипаж, они тронулись в назначенный путь. Ехали они долго, а проехали только половину пути, и хозяин, видя, что ошибся в своем предположении, стал говорить своему работнику, что, как ни торопись, а до ночи им, пожалуй, все равно не успеть добраться до конечной цели их пути; да к тому же начинало уже и смеркаться, и, понимая теперь ясно, что далее, в ночной темноте, ехать будет не особенно-то хорошо да и не совсем безопасно, — хозяин тотчас же приказал своему работнику остановиться и не ехать дальше, пока не станет рассветать, решив при этом остаться ночевать здесь, на поле, в своей повозке.

Подъехав к стоящему в стороне сенному стогу, работник распряг лошадь и, вынув из повозки мешок и захваченный им в дорогу запас провизии, забрал с собою все эти предметы и полез себе преспокойно на сенной стог. Забравшись туда, запасливый работник влез в взятый с собою мешок и, расположившись таким образом, как только можно было поудобнее, принялся за свой ужин.

Тем временем хозяин, расположившийся было на ночлег, почувствовал сильнейший голод, и, услыхав, что работник его на стоге что-то ел, спросил его: — «работник, чем ты утоляешь свой голод?» А работник, смекнув, в чем дело, отвечал ему: — «Сеном, сударь». — «Так поделись и со мною», — сказал хозяин. Работник тотчас же выскочил из своего мешка, и выдернув из стога клочок сена, подал последнее своему недогадливому хозяину. Взяв поданное сено, и отделив из него несколько травинок, хозяин положил их в рот и стал нехотя жевать это необычайное для человеческого вкуса блюдо. Но едва от только начал пережевывать сухое сено, как в ту же минуту почувствовал к этому странному блюду полное отвращение и с величайшим омерзением выплюнул его вон, дивясь в то же время, как это мог есть его работник такую отвратительную гадость, да к тому же еще твердую настолько, что все зубы переломаешь.

Итак, не став продолжать предложенного его работником ужина, наш хозяин остался на всю ночь голодным, и потому, желая как-нибудь поскорее скоротать предстоявшую впереди только что начавшуюся ночь, хозяин решил лучше опять лечь спать и таким образом незаметно дождаться следующего утра.

Но видно судьба преследовала нашего хозяина в эту злополучную для него ночь. Едва только улегся он спать на дно своей повозки, как вдруг неожиданно задул сильнейший северный ветер, и наш хозяин так здорово продрог от стужи, что не зная, чем и как спастись от нее, так как сам он был одет по-летнему, а с собою на случай холода ничего не захватил. И вот опять обратился хозяин к своему работнику, мысленно надеясь, узнав, как тот спасается от холода, перенять от него пример и самому поступить так же. На вопрос хозяина: «на чем ты лежишь?» работник отвечал ему: «на мешке». — «А что у тебя в головах?» — продолжал допытываться хозяин. — «Мешок же». — «А в ногах?» — «Тоже мешок, сударь» — «А чем ты одеваешься?» — «Мешком же и одеваюсь я, сударь». — «Тьфу ты! что за черт! да сколько же у тебя мешков? Дай мне хотя один». — «Да у меня, сударь, у самого всего только один мешок имеется, который все нужды мои исправляет».