Хью Лофтинг - Цирк доктора Дулиттла

— Я никогда не видел ничего подобного! — приговаривал он. — Вы заработаете кучу денег, если будете показывать его в цирке. На днях в Гримблдон приехал цирк. Давайте завтра утром отправимся туда и поговорим с хозяином.

— Так и быть, — согласился доктор. — Но пожалуйста, никому ни слова о тяни-толкае, пока он не выступит в цирке перед публикой. Иначе зеваки нас замучают.

Мэтьюз Магг слыл чудаком. Он что ни день брался за новое дело, и, наверное, поэтому деньги у него не задерживались. Как только очередное занятие надоедало ему, он бросал его и снова торговал вразнос мясом для кошек и собак и ссужал за пару грошей своего терьера окрестным мельникам и крестьянам, в чьих амбарах не было житья от крыс.

Неугомонный Мэтьюз уже попытался пристроиться на работу в цирк, но ему отказали. Теперь, когда он узнал, что доктор Дулиттл хочет выступать на арене с необыкновенным зверем, он снова загорелся и уже видел себя и своего друга доктора хозяевами самого большого в мире цирка.

Ранним утром следующего дня Мэтьюз снова постучал в дверь доктора. Заботливая Крякки сунула им в карман сверток с булочками и сардинами, и друзья двинулись в путь.

Идти было далеко. Доктор и Мэтьюз молча шагали по дороге и вдруг услышали за спиной цокот копыт — их догоняла повозка. На повозке восседал крестьянин с женой.

— Не стоит и просить их подвезти нас, — проворчал Мэтьюз Магг. — Это Исидор Стайлз, богач и скряга. Я хорошо знаю его, не раз ловил с моим псом крыс в его амбарах. Его жена — вон то старое огородное пугало — ни за какие коврижки не согласится сидеть рядом с крысоловом.

Но все произошло совсем не так, как думал «кошачий кормилец». Запряженная в повозку лошадь много слышала о докторе и сразу же узнала его — маленького, толстенького звериного доктора. Как хозяин ни понукал ее, она остановилась возле путников и заржала.

— Здравствуйте, доктор. Куда путь держите?

— В Гримблдон, на ярмарку, — ответил доктор.

— Нам с вами по пути, — сказала лошадь. — Садитесь, я вас подвезу. Места всем хватит.

— Спасибо, но, похоже, мы твоему хозяину не приглянулись. Так что не зли его и беги в Гримблдон. Мы уж как-нибудь и пешком дойдем.

Лошадь нехотя подчинилась и потащила повозку дальше по дороге. Она бежала и говорила сама себе: «Как стыдно! Доктор, наш любимый доктор идет пешком, а грубиян и невежа едет себе и в ус не дует. Стыдно! Да если лошади в нашей деревне узнают, что я не помогла доктору, они знаться со мной не захотят!»

И лошадь закусила удила, встала на дыбы, взбрыкнула и помчалась назад к доктору. Хозяин повис на вожжах, его жена завизжала т страха, но лошадь не обращала на них внимания.

— Садитесь, доктор, садитесь, — сказала она, останавливаясь рядом с путниками. — А если хозяева не захотят потесниться, я сброшу их в придорожную канаву.

И она снова стала брыкаться. Доктор испугался, что лошадь действительно покалечит хозяев, и схватил ее под уздцы. Лошадь тотчас же успокоилась и присмирела.

— Ума не приложу, что с ней случилось, — охал крестьянин. — Как взбесилась! И как это вам удалось совладать с ней? Даже не знаю, довезет она нас до Гримблдона или нет.

— Довезет, — обнадежил его доктор, — непременно довезет, если я сяду на козлы.

— Уж и не знаю, как вас отбагодарить, — затараторила жена крестьянина. — Я так испугалась, так испугалась, когда она понесла!

Доктор сел рядом с хозяином и принял из его рук вожжи. Мэтьюз Магг с довольной улыбкой пристроился рядом с бледной хозяйкой.

— Прекрасная погода, госпожа Стайлз, — заметил он, приподымая видавшую виды шляпу. — Крысы в амбаре не беспокоят?

К полудню они приехали в Гримблдон. В городе было шумно, празднично одетые горожане тянулись на ярмарку. Чего там только не было! Свирепого вида быки с крутыми рогами, вымытые розовые свиньи, лошади с вплетенными в гриву лентами. Доктор и Мэтьюз Магг протиснулись сквозь толпу, поблуждали среди длинных рядов с корзинами, мешками и просто охапками всякой снеди и наконец-то выбрались к балагану, где давал представление бродячий цирк.

У входа стоял небольшой деревянный помост. Рядом в маленькой будке располагалась касса. Хозяин цирка, розовощекий здоровяк с большими черными усами, представлял публике циркачей. Они поднимались на помост, кувыркались, жонглировали и чего только не делали, а хозяин кричал:

— Только у нас! Только у нас вы увидите лучших акробатов, лучших укротителей, лучших заклинателей змей!

Артисты сменяли друг друга на помосте. По словам хозяина, все они были лучшие в мире, и даже пожиратель огня и тот мог за выступление съесть пламени больше, чем его было на великом лондонском пожаре. Дела явно шли на лад, потому что публика бойко раскупала билеты.

— Я должен поговорить с хозяином, — шепнул доктор на ухо Мэтьюзу Маггу. — Как его зовут?

— Александр Блоссом. Его цирк — один из лучших, — также шепотом ответил Мэтьюз. — Я уже побывал у него на представлении и хлопал в ладоши так, что они болят до сих пор.

Доктор протолкался к помосту, но как он ни пытался знаками привлечь к себе внимание хозяина цирка, тот не замечал его и продолжал нахваливать своих артистов. И тогда доктор тоже вскарабкался на помост, подошел к Блоссому и дернул его за рукав.

Хозяин цирка онемел, когда увидел вместо жонглера или фокусника маленького толстенького человечка. Но, как и большинство циркачей, он не привык лазить за словом в карман, и пока доктор раздумывал, с чего бы начать, Александр Блоссом закричал в толпу:

— А вот и лучший в мире Шалтай-Болтай! Он будет кувыркаться по арене, да так, что вы животы надорвете от смеха! Покупайте билеты! Шалтай-Болтай только у нас!

Публика хохотала, а доктор краснел и уже не знал, как выйти из неловкого положения. Он снова открыл рот, Чтобы объяснить хозяину, кто он такой и чего хочет, но тут из толпы долетел громкий возглас:

— Джон!

Доктор повернул голову и нашел глазами звавшего его. Посреди толпы стояла женщина и размахивала зеленым зонтиком. Доктора как ветром сдуло с помоста.

— Кто это? — спросил его Мэтьюз Магг.

— Боже! — бормотал еще больше смутившийся доктор. — Что же мне делать? Ведь это моя сестра Сара!

— Здравствуй, Сара, — сказал Джон Дулиттл, когда наконец протиснулся к сестре. — Ты прекрасно выглядишь.

— Что все это значит, Джон? — набросилась на него сестра. — Будь добр, объясни мне, что все это значит! Ты действительно кувыркаешься на арене? Неужели ты, доктор медицины, превратился в бездомного фигляра по кличке Шалтай-Болтай? Тебе было мало, что ты потерял всех пациентов из-за мышей, жаб и прочей гадости? Как тебе не стыдно! Что ты здесь делаешь?