Эдуард Успенский - Самые новые истории о Простоквашино

– Сто рублей.

– А трёх богатырей на конях?

– Тысячу.

Тут Матроскин дядю Фёдора в сторону отвёл и говорит:

– Может, на бабочке остановимся?

Но дядя Фёдор упёрся на орле:

– Я орла хочу.

И кот тоже упёрся:

– Да за такие деньги, дядя Фёдор, я тебе сам орла на спине нарисую. И денег не возьму.

Матроскин был очень хозяйственный кот. По хозяйству он всё умел делать, а в искусстве – в музыке, в рисовании – ничего не понимал. Ему казалось, стоит ему взять кисточку, он сразу «Девочку с персиками» создаст. Стоит взять скрипку, как он песню крокодила Гены заиграет с ходу. А дай ему пишущую машинку, он сразу «Красную Шапочку» сочинит.

Короче, он убедил дядю Фёдора деньги не тратить. Решили, что Матроскин сам рисунок сделает.

Идут они дальше по берегу реки, всякие ларьки с сувенирами рассматривают.

Дядя Фёдор увидел хорошую шкатулку деревянную, с крышкой на петельках, с рисунком по бокам и с орденом на крышке.

– Хорошая шкатулка. Вот бы папе подарить.

Он тётю в ларьке спрашивает:

– Сколько такая шкатулка стоит?

Продавщица отвечает:

– Двести рублей. И за пакет два рубля.

Матроскин забеспокоился:

– Ты что, собираешься эту шкатулку покупать?

– Ну, да.

Матроскин дядю Фёдора оттащил:

– И не вздумай, дядя Фёдор. Я тебе за эти деньги две таких шкатулки сделаю. И пакет за два рубля не понадобится.

Тогда они дальше проследовали. В следующем ларьке всякие плетёные вещи продавались: сумки женские, кошельки и лапти цветные.

Дяде Фёдору лапти сильно понравились:

– Сколько они стоят?

– Четыреста рублей. И пакет два рубля.

Дядя Фёдор говорит Матроскину:

– Матроскин, Матроскин, давай купим.

Матроскин отвечает:

– Ты что, дядя Фёдор, с ума сошёл? Да я тебе к твоему дню рождения ещё красивее лапти сплету. Вот увидишь.

И дядя Фёдор стал ждать.

И вот приблизился день рождения дяди Фёдора.

За три дня до этого Матроскин и Шарик стали для дяди Фёдора подарки готовить. Лапти, шкатулку и тату.

Лапти у них с грехом пополам получились. Потому что им почтальон Печкин помог. Он был известный мастер по лаптям и плетению. Его лапти даже на выставки народного промысла брали. Плохо, что материала у него подходящего не было – лыка. Лыко надо с липы драть, а это трудно и неправильно, потому что липы жалеть надо.

Поэтому Печкин взял пластмассовые полоски, которыми ящики с мебелью обкручивают, и начал с ними работать.

Лапти получились красивые, разноцветные, с бантиками на носках.

Со шкатулкой труднее получилось – не было ни дощечек красивых, ни инструмента тонкого. Хорошо, что профессор Сёмин выручил. Он Матроскину коробку из-под сигар подарил.

– Всё, – говорит Матроскин, – со шкатулкой покончено.

– Нет, не покончено, – отвечает Шарик. – На той шкатулке был орден привинчен.

– А где ж нам орден взять?

Тут Шарик вспомнил, что папа дяди Фёдора когда-то давно ему подарил ошейник с медалями. На том ошейнике ещё значки были красивые и жетоны с эмалью.

Немедленно они выбрали самый красивый жетон, просверлили дырочку в крышке сигарной коробки и завинтили закрепляющую гайку.

Осталось с тату разобраться.

– Что мы, Шарик, на дяде Фёдоре нарисуем? Может, «Грачи прилетели»? Он же птиц любит.

– Ты, Матроскин, совсем обезумел. Какие грачи, давай попробуем сначала простого сокола нарисовать.

Залезли они на чердак, взяли Брема – любимую книжку дяди Фёдора – и стали всех хищных птиц рассматривать. Увидели красивую голову орла (1/5 натуральной величины) и стали пытаться её нарисовать. И карандашами рисовали, и акварельными красками, и даже масляными – ничего не выходит.

Мимо профессор Сёмин проходил. Матроскин и Шарик его позвали. Он к ним на чердак залез.

– Над чем трудимся?

– Над дядей Фёдором, Эрик Трофимович. Хотим ему красивое тату сделать. Вот этого орла хотим на плече нарисовать. А у нас не получается, всё вкривь и вкось идёт.

– Нет ничего проще, – говорит Сёмин. – Вы по клеточкам рисуйте.

– Как так по клеточкам? – спрашивает Матроскин.

– А так. Как раньше вождей на плакаты рисовали. Расчертят маленькую фотографию на клеточки. Потом клетки на большом полотне нарисуют. И все линии, которые есть в маленьких клеточках, на большие клетки переносят.

– Что же это мы должны дядю Фёдора всего разлиновать, а потом по клеточкам орла переносить?

– Правильно.

– Нет, – говорит Шарик, – дядя Фёдор не тетрадка. С ним такой номер не пройдёт.

– Ну, хорошо, – говорит профессор Сёмин, – я вам контур орла нарисую. Вы его на плечо или на спину дяди Фёдора приложите и пульверизатором пройдитесь.

– Откуда у нас пульверизатор? – говорит кот. – У нас и пилы бензиновой «Партнёр» нет. Даже дрели путёвой электрической не найдёшь.

– Пульверизатора нет, можете кисточкой на контур краску брызгать или зубной щёткой. Отличный орёл получится.

На том и остановились.

Профессор Сёмин им красивый контур орла нарисовал и из бумаги вырезал. В бумаге дырка орла осталась. Вот эту дырку надо было приложить к дяде Фёдору, и на неё полагалось краску кидать. Только надо было ещё потом глаз пририсовать.

Матроскин решил вырезанного из дырки орла на другое плечо дяди Фёдора положить и чёрной краской обрызгать, чтобы было два орла. На одном плече белый орёл на чёрном фоне, на втором – чёрный орёл на белом.

Им осталось только чёрную краску акварельную приготовить и ждать, когда дядя Фёдор проснётся.

Когда дядя Фёдор проснулся, ему торжественно лапти преподнесли. Дядя Фёдор надел их, а ходить в них нельзя, лапти не гнутся.

– А мы тебе их не для хождения плели, – говорит кот, – а для удовольствия. Чтобы ты их на стенку повесил и ими любовался.

– Вот ты, Матроскин, повесь их у себя на стенку и любуйся ими, а я себе лучше в ларьке удобные лапти куплю, для ходьбы, за четыреста рублей.

– А сейчас, дядя Фёдор, мы на тебе будем орла рисовать.

– На мне? Давайте сначала на газете попробуем.

Положили Матроскин с Шариком дырчатого орла и орла вырезанного на газету и стали чёрную краску распылять зубными щётками.

– Класс, – говорит Матроскин, – если на них ещё короны подрисовать, сразу герб России получатся.

– Если на них короны нарисовать, это два поссорившихся петуха с гребешками получится.