Ирина Жиленко - Дважды два равняется одуванчику

— Почём эта гадость?

— Недорого, уважаемый, — ответил 2×2=4 с почтительным поклоном. — Четыре рубля — и птица ваша.

— Ещё чего! Всё равно через три дня околеет. У меня все птицы мрут как мухи.

— Хорошо, хорошо, берите за два! — Скучный человек даже подпрыгнул, не в силах сдержать радости.

— Два рубля с клеткой… — буркнул злой старик.

— По рукам! — просиял 2×2=4. Он схватил свои два рубля и пошёл к воротам, на ходу отклеивая рыжую бороду.

Сколько радости было у детей, у Поэта и у Артиста! «Злой дед» снова стал очень симпатичным человеком. Он так заразительно смеялся, что всем вокруг тоже хотелось смеяться. Даже совсем незнакомые люди, заслышав смех Артиста, начинали беспричинно хохотать.

А Поэт поделил деньги между детьми и послал их скупать птиц. Ох, что тут началось… Шум, смех, гомон, удивлённые выкрики! Распахивались дверцы клеток, птицы взлетали в небо и кружили над рынком с оглушительным щебетом.

А громче всех заливалась маленькая синяя птичка…

Вечером Славка ждала маму с папой, сидя на дворовой скамейке. Она думала о Тильди и чуть не плакала. Сегодня они снова обошли множество дворов, магазинов и улиц. И снова напрасно…

Во дворе появилась Светлана, сестра Толика. Она несла стеклянный графин с молоком. Светлана поставила графин возле Славки и сказала:

— Занеси, пожалуйста, к себе домой, а то моих никого нет, а я забыла ключи. Увидишь маму — скажи, что я у подруги.

Славка рассеянно кивнула.

Подошла Жозефина и, посмотрев на графин, покрутила хвостом.

— Что, киса, молочка хочешь? — спросила Славка и отлила кошке немного молока в мисочку.

Жозефина отхлебнула молока и недоуменно мяукнула:

— Интересно, почему это молоко пахнет малиновым сиропом?

— Ну какой малиновый сироп? — махнула рукой Славка. — Нет нашего Тильди, Жозефина, нигде, нигде его нет…

Жозефине тоже стало грустно. Она пошла домой, забралась на любимую подушку и жалобно замурлыкала.

А к Славке одна за другой подошли кошки и, выстроившись полукругом, дружно облизывались.

— Кисы, это же не моё молоко, я не могу…

Но кошки продолжали облизываться, и Славка не выдержала. Она вылила в миску всё молоко, подумала: «Ох и попадёт же мне!» — и пошла к колонке помыть графин. Потом посмотрела на свет — чистый ли? — и вдруг…

Но мы немного опередили события. Давайте вернёмся ко вчерашнему дню и расскажем всё по порядку.

Была суббота. Заведующая бюро находок — крохотной комнатки, заваленной самыми неожиданными и разнообразными вещами, — поставила графинчик, который сдал ей гражданин в очках, между большим корытом и синим чайником. Чайник был её собственный. Из него Полина Макаровна — так звали заведующую — пила чай.

Чайник уже закипал, когда вдруг зазвонил телефон.

— Поленька, это я, Васенька… — Полине Макаровне звонил её муж Василий Никифорович.

— Что случилось, Васенька? — спросила Полина Макаровна.

— Тут, Поленька, судачков давали. Ну, я и взял десяток. Я правильно сделал, Поленька?

— Ну конечно, Васенька. Какой ты у меня заботливый!

— Так ты уж, пожалуйста, Поленька, купи по дороге домой подсолнечного масла.

— Но у меня нет с собой бутылки, Васенька.

— Может, где-нибудь раздобудешь, Поленька?

— Конечно, Васенька, постараюсь! — ответила Полина Макаровна и посмотрела на графинчик между корытом и чайником.

— Ну ладно, целую тебя, Поленька.

— И я тебя, Васенька.

В обеденный перерыв Полина Макаровна положила графинчик в большую хозяйственную сумку, заперла бюро находок и отправилась за подсолнечным маслом.

Вскоре они с Василием Никифоровичем дружно жарили на обед судачка. Теплый весенний ветер колыхал белые занавески, вкусно пахло жареной рыбой, и у обоих супругов было прекрасное настроение.

Графинчик опустел, и Полина Макаровна вынесла его помыть во двор. Помыла, всполоснула водой с песком — и чистый графинчик заблестел на солнце. Потом Полина Макаровна поставила его на большой камень возле колонки и уже собиралась идти обедать, но в это время по двору пробегала соседка.

— Ой, уже дают, но очередь, очередь какая!..

— Где, где дают?..

— На углу, на углу, — на бегу бросила соседка.

И Полина Макаровна, даже не спросив, что именно дают на углу, побежала вслед за соседкой, начисто позабыв и о графинчике на камне, и о жареной рыбе на столе.

Василий Никифорович удивлённо поглядел на часы: обеденный перерыв уже подходил к концу, а Поленьки всё ещё не было.

А графинчик? С ним случилось вот что.

Грицек, Валька и Фимка, ученики четвёртого класса, как раз решили отметить первый день каникул большими спортивными состязаниями. Сначала они с воплями и свистом носились вокруг своего квартала, доводя до головной боли всех жильцов, а собак, бежавших за ними вдогонку, — до полного изнеможения. Потом «спортсмены» прыгали через мусорный бак, пока не перевернули его и им не пришлось временно залечь на крыше, чтобы избежать расправы дворника. Спортивные игры с мячом тоже окончились печально. Дядя Иван, хозяин разбитого окна, за ухо поволок рыжего Фимку к его матери.

Оставшись одни, Грицек и Валька переглянулись, вздохнули и вдруг… увидели кота.

Мгновенно насобирав полные карманы камешков, они начали артобстрел хвостатого объекта. Кот быстро сбежал, а пострелять ещё очень хотелось. И тут мальчишки заметили на камне возле колонки стеклянный графинчик.

Это было как раз то, чего им не хватало! Они насадили графинчик на заострённую штакетину забора и… В общем, опасность была нешуточной, ведь графинчик был выдут из тончайшего стекла и от первого же камешка мог разлететься вдребезги.

Но, к счастью, ему суждено было спастись. Спасением для графинчика стал Василий Никифорович, который в этот момент понуро вышел во двор. Поленьки он так и не дождался, а без жены обедать было как-то неохота. Валькин камешек угодил ему прямо в лоб, что окончательно испортило и без того уже испорченное настроение этого достойного человека.

Схватившись за голову, Василий Никифорович с криком бросился догонять мальчишек. Но не зря они всё утро упражнялись в беге на длинные дистанции — Василий Никифорович безнадёжно отстал. Кляня своих обидчиков, он вернулся на поле боя, чтобы поднять с земли шляпу, и тут-то заметил на заборе графинчик.

«Это Поленька, видно, забыла», — подумал Василий Никифорович. Он занёс графинчик в дом и отправился на работу. На лбу у него постепенно набухала большая фиолетовая шишка.