Шарлотта Хепти - Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах

— Я должен обыскать кухню, — заявил мистер Восемь.

— Вас что-то беспокоит? — нежным голосом поинтересовалась бабушка Кулпеппер.

— Боюсь, что да. В этом жилище мы ведем поиски Подозрительных и Небывалых Явлений Недобропорядочного Характера.

Мистер Восемь одну за другой открывал дверцы буфета, неумолимо приближаясь к раковине. Долорес украдкой оглянулась, ища Отто.

Бабушка Кулпеппер с теплой материнской улыбкой подошла к его укрытию.

— Ах да, этот шкафчик заперт, — сказала она — Долорес, сходи, пожалуйста, за ключом.

— За ключом? — механически повторила Долорес. В дверце не было даже замочной скважины!

— Да, милая, принеси ключ, пожалуйста, он лежит в ящике стола.

Шиннабак по-пластунски пополз к мистеру Восемь.

— Ключ, ключ, ключ, — бормотала Долорес, открывая ящик за ящиком. Отто видел, как дрожат ее руки.

Шиннабак уставился на мистера Восемь, а бабушка Кулпеппер — на Шиннабака.

Мистер Восемь склонился к шкафчику и взялся за ручку дверцы. Отто, съежившись в углу, в ужасе следил за городовым. Но тут мистера Восемь будто подменили. По его неприятному лицу скользнула радостная улыбка. Он выпрямился.

— Ладно, не будем трогать этот шкафчик, — сказал он. — Какие милые крошки.

— Правда, они очаровательные? — подбодрила его бабушка Кулпеппер.

— Знаете, я тоже когда-то был маленьким мальчиком, — доверительно сообщил мистер Восемь.

— Неужели? Как трогательно.

— И какая у вас симпатичная киска.

— Мы тоже так считаем Долорес, поставь чайник. — Бабушка Кулпеппер подхватила Шиннабака и усадила его в корзину с бельем. В этот момент в комнату вошел мистер Шесть.

— Почти ничего не нашел…

— Здесь ничего нет, — бодро перебил его мистер Восемь. — Сейчас мы выпьем чаю.

— А разве нам можно пить чай на дежурстве? — с сомнением спросил мистер Шесть.

— Ну ладно, тогда пойдем в парк! — воскликнул мистер Восемь, хватая озадаченного мистера Шесть под руку. — Мир так прекрасен!

— Но ведь нам приказано арестовать…

— Покатаемся на качелях! — пропел мистер Восемь и выскочил из квартиры, таща за собой упирающегося мистера Шесть.

Не успела за городовыми закрыться дверь, как близнецы тотчас же проснулись. Бабушка Кулпеппер накладывала Шиннабаку сардин в миску, а Отто и Долорес, потеряв дар речи, изумленно взирали на нее.

— Мама, что с тобой? — прошептала Долорес.

— Я немного устала, дорогая, и мне надо написать письмо. Мне бы хотелось немного побыть одной.

Они забрали близнецов в гостиную, и Отто, наконец, сумел рассказать обо всём, что случилось в библиотеке.

— Ты хочешь сказать, он и вправду вроде короля? — спросила Долорес — И он знал Эльфину раньше, много лет назад?

— Он должен сделать для своего народа всё, что в его силах, это вопрос чести.

— Для Альберта? Вопрос чести? Он делает мобили и работает в библиотеке…

Примерно через полчаса из кухни послышались странные звуки.

— Мама? — окликнула Долорес, отворяя дверь.

В кухне стоял единорог. Красновато-рыжий, цвета ржавчины.

— Бабушка куда-то исчезла, — сказала Долорес детям. — И здесь единорог.

— Баба! Баба! — запела Гепси, тыча в единорога пальчиком.

— Бабушка была здесь, — растерянно проговорила Долорес. — А теперь вместо нее единорог.

На столе лежало письмо, подписанное бабушкой Кулпеппер.

«Моя дорогая Долорес!

Боюсь, это станет для тебя неожиданностью. Мы с папой не хотели, чтобы ты знала это о нас, но дело повернулось таким образом, что пора тебе узнать правду.

А правда, девочка моя, заключается в том, что, хотя мои родители держали небольшую лавку недалеко от Гвидонова Пляжа, мама моего отца происходила из Тигродома, и я ведьмица».

Долорес читала вслух, так, чтобы Отто слышал.

— Ты знаешь, что такое ведьмица? — спросила она.

— Это такие Кармидийцы, мама, они творят волшебство, используя кошек. — Отто бросил взгляд на толстого Шиннабака, который, улучив момент, вылизывал масленку.

«Я много лет не пускала в ход свою энергию. Мне хотелось вести Обычную жизнь с твоим отцом и обеспечить тебе Добропорядочное детство.

Когда пришли городовые, мне пришлось наложить заклятие на близнецов, чтобы они не летали. Шиннабак мне помог. Ты же понимаешь, что иначе они забрали бы малышек с собой.

Но беда в том, что, когда ведьмицы пускают в ход свою силу в первый раз после долгого перерыва (и особенно в моем возрасте), это сильно утомляет.

Утомляет так сильно, что нам для поправки здоровья необходимо некоторое время побыть единорогами. Видимо, мы с ними находимся в близком родстве. Я сама этого никогда толком не понимала. Но в облике единорога я расходую меньше космической энергии.

Дорогая моя девочка! Я так долго была Обыкновенной и Добропорядочной гражданкой, что, по правде говоря, очень устала от всего этого, и У МЕНЯ ЧАСТО БОЛИТ ГОЛОВА. Теперь, когда мне представился случай пустить в ход свои способности, я чувствую себя гораздо лучше.

Честно говоря, напрасно я не научила тебя кой-каким полезным штукам. Папа не возражал бы, лишь бы об этом не узнали в Городской Ратуше и в Гольф-клубе..

Ой, кажется, у меня на лбу начинает расти рог. Надеюсь, он закручен в изящную спираль…»

Тут ручка скользнула по странице, и больше никаких записей не было. Неудобно, должно быть, держать перо копытом…

В квартире номер 15 Гершелского дома по Ответной улице наступило молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием единорога.

— Она одна из них, — еле слышно прошептала потрясенная Долорес — Я дочь волшебки, я…

— Баба! — заверещала Гепси, подплыла к единорогу и уселась ему на спину.

— Да, рог у нее в самом деле закручен в спираль, — сквозь слезы проговорила Долорес.

— Может, принести ей зеркало? — предложил Отто.

— Сначала я выпью кофе, — сказала Долорес.

Единорогу тоже дали кофе. И кочан салата.

Потом раздался стук в дверь.

На пороге стояла миссис Шкваллингс, надутая, злая и весьма довольная собой, а рядом с ней — странного вида особа в большущей шляпе с восковыми вишенками на тулье.

— К вам гостья, миссис Тиш, — сказала миссис Шкваллингс своим самым ядовитым голосом. — И вашему сыну пришло письмо. Я решила САМА принести его вам.

Визит Полиции Обыденности укрепил ее в подозрении, что семья из квартиры номер 15 не совсем Обыкновенна. Так что теперь она была преисполнена презрения, а заодно кипела от обиды за то, что ей не дали вознаграждения.

— Входите, пожалуйста, — пригласила Долорес даму в шляпе.

— НЕТ уж, простите, — заявила миссис Шкваллингс. — Полиция Обыденности не разрешила впускать к вам никаких гостей. И я только в виде любезности позволила ей подняться сюда.