Салман Рушди - Лука и огонь жизни

— Летим туда! — внезапно воскликнула Слоноутица, а Слоноселезень подтвердил:

— Правильно, именно в ту сторону, примерно мили три отсюда.

Лука втиснулся между ними. Теперь оба хобота были вытянуты прямо вперед, указывая направление. Ковер-самолет опустился еще ниже и, набирая скорость, направился в указанную сторону. Под ним стремительно проносились кусты, деревья и реки. Внезапно Слоноутица воскликнула: «Стоп!» Они прибыли на место.

Сгущались сумерки, и в темноте Лука не мог рассмотреть, чем эта речка отличается от всех остальных, но от всей души надеялся, что Птицы Памяти не ошиблись.

— Спускаемся, — распорядился Слоноселезень. — Нам надо для верности потрогать воду.

Ковер-самолет планировал все ниже и ниже и теперь летел уже над самой поверхностью воды. Слоноутица сунула кончик хобота в реку и торжествующе подняла голову, возвестив:

— Она самая!

Обе Слоноптицы сиганули с ковра-самолета прямо в воды заново обнаруженной Реки Времени.

— Это наш дом! — дружно вскричали они. — Никаких сомнений! То самое место!

На радостях они принялись поливать друг друга водой из Реки, но вскоре образумились. С Рекой Времени следует обращаться осторожно. Это вам не игрушки.

— Точно, — подтвердил Слоноселезень, — на все сто процентов!

Он отвесил легкий поклон. Пес Медведь, всегда гордившийся своим обонянием, был поражен и даже слегка пристыжен тем, что не он отыскал верный путь. Медведь Пес тоже был поражен и смущен, он даже не нашел в себе великодушия, чтобы поздравить Птиц Памяти, а скорчил угрюмую и весьма кислую физиономию. Никтопапа погрузился в размышления и не сказал ни слова.

— Благодарим вас, дамы, юноши, животные с заурядным обонянием и непонятные сверхъестественные существа, весьма, надо сказать, устрашающей природы, — сострил, раскланиваясь во все стороны, Слоноселезень. — Огромное вам всем спасибо. Не надо оваций!

В иных уголках Волшебного Мира ночь оказывается гораздо живее и хлопотливее дня. В Стране Невиданных Существ, Перистане, именно по ночам огры и джинны обычно норовят похитить спящих пери. В Хвабе, городе снов, по ночам грезы становятся реальностью: на темных улицах разворачиваются любовные приключения, вспыхивают ссоры, заявляют о себе чудовища, ужасы и веселье, а порой сны проникают друг в друга и перепутываются, так что уже не разберешь, где чей сон и что кому снится. Судя по рассказам Сорайи, в ее стране именно между закатом и восходом все становятся особенно дерзкими, озорными, непослушными и непредсказуемыми. Выдры больше обычного объедаются и опиваются, крадут машины у своих друзей, оскорбляют собственных бабушек и швыряются камнями в бронзовый памятник предка Сорайи, первого правителя Выдрии, чья конная статуя стоит перед воротами дворца. «Народ мы хулиганистый, это правда, — вздыхала Сорайя, — но в душе мы очень добры».

Однако в верховьях Реки Времени, среди множества ручьев и потоков, ночь оказалась странно тихой. Не носились при свете луны летучие мыши, не выглядывали из-за кустов серебристые эльфы, не скалились чудовищные горгоны, норовя обратить неосторожного путника в камень. Ни тебе стрекота сверчков, ни переклички неведомых голосов на дальнем берегу, ни шелеста и шорохов, выдающих возню шныряющих вокруг ночных животных. Сорайя заметила, что Луке не по себе от такой глухой тишины, и решила занять его каким-нибудь обыденным делом. «Помоги-ка мне свернуть ковер, — велела она и добавила, как истинная Выдра: — Если ты, конечно, достаточно хорошо воспитан и руки у тебя растут из нужного места».

Они спустили на воду «Арго» и перешли на борт. Не было нужды заставлять Птиц Памяти тянуть судно по Реке — с этим вполне мог справиться ковер-самолет. Но даже волшебные ковры нуждаются в отдыхе, хотя бы кратком, поэтому Сорайя растянула Решам на палубе. Следуя ее указаниям, Лука держал два конца легкой шелковой подстилки и, к своему удивлению, обнаружил, что ковер принялся сворачиваться, сворачиваться, сворачиваться, пока не стал размером с носовой платок. И все волшебные предметы свернулись вместе с ним. «Ну вот, — сказала Сорайя, укладывая свернутый ковер в карман. — Спасибо тебе. Лука. — Однако тут же добавила, вспомнив про манеры истинной Выдры: — Правда, толку от тебя, можно сказать, маловато».

Животные уже уснули. Никтопапа, хоть он и не спал вообще никогда, выглядел так, будто устал, как настоящий человек, — присел на корточки на носу «Арго», обхватив ноги руками и склонив голову в знакомой панаме на колени. Лука решил, что отцу, должно быть, полегчало, потому что Никтопапа сделался чуточку прозрачнее, чем был последнее время. Может, он и устал поэтому, подумал Лука. Чем лучше себя чувствует отец, тем больше слабеет Никтопапа.

Впрочем, не стоило возлагать на это особых надежд. Лука слышал, что больные иногда испытывают нечто вроде обманчивого улучшения перед тем, как окончательно… перед концом. Он сам устал до изнеможения, но не позволял себе заснуть. «Нам надо идти дальше, — убеждал он Сорайю. — Почему все ведут себя так, будто у нас уйма времени?»

На небе высыпали звезды и снова закружились в танце, как в ночь, когда Рашид заснул Беспробудным Сном, и Лука не знал, добрый ли это знак, опасаясь, что, скорее, плохой. «Пожалуйста, — умолял он Сорайю, — идем дальше».

Но Сорайя просто подошла к нему, без всяких насмешек молча обняла за плечи, и он заснул в ее объятиях почти мгновенно.

Проснулся он еще до восхода солнца, но оказался отнюдь не самой ранней пташкой. Правда, Птицы Памяти и звери все еще спали, но Никтопапа бродил взад-вперед с озабоченным видом. (Что бы это значило, недоумевал Лука, к добру это или к худу?) Сорайя вглядывалась вдаль, и не знай Лука о ее полном бесстрашии, мог бы подумать, что она чего-то побаивается. Он подошел к ней и стал рядом. К удивлению мальчика, она крепко схватила его за руку.

— В чем дело? — спросил он, но она только затрясла головой и вначале не сказала ни слова. Потом все же заговорила:

— Зря я привезла тебя сюда. Тебе здесь не место.

— Да ладно, — нетерпеливо пробормотал Лука. — В любом случае мы уже здесь. Надо идти дальше и искать точку спасения.

— А потом? — спросила Сорайя.

— Потом, — Лука слегка запнулся, — ну, потом мы будем действовать по обстоятельствам.

— Я ведь говорила тебе, что ковер-самолет не может пройти сквозь Великие Кольца Огня, — сказала Сорайя. — А Средоточие Магии и все, что ты ищешь, находится за ними. Все бесполезно. Нам повезло еще, что мы сюда-то проникли. Я должна увезти тебя обратно.

— Насчет этих Колец Огня… — начал Лука.

— Даже не спрашивай, — ответила она. — Они огромные, и пройти сквозь них невозможно — вот и все, что я могу сказать. Великий Магистр позаботился об этом.