Николай Никулин - Сказки народов Азии

Часто в сказках о животных слабый и маленький зверь побеждает большого и сильного. Такие сказки утверждают социальную справедливость: ведь под животными подразумеваются люди. Слабый, маленький зверек и есть социально обездоленный человек, он-то и одерживает верх над могучим зверем, например тигром. Когда в сказках народов Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии появляется тигр, то у слушателей сказочника нет сомнений: речь идет о важном господине, грозном, свирепом, безжалостном. Тигр ведь не только символизировал силу и могущество. Тигру поклонялись как божеству, его изображениями украшали знамена. Каменные тигры оберегали ворота храмов. Но в сказках тигру явно не повезло, здесь сказалась неприязнь к нему крестьянина, который хорошо знал, что тигр любит, при случае, задрать теленка, утащить свинью. И сказочный тигр при всей своей силе и свирепости почти неизменно выглядит глупцом и остается в дураках. Его запросто обводит вокруг пальца слабый зверек. Часто это кролик или заяц, которого многие сказки народов Азии наделяют сметкой, умом, ловкостью, даже бесстрашием. «Заяц славился среди зверей своим умом и сметкой. За его мудрость прозвали звери зайца Судьей», — рассказывается в сказке кхмеров «Приключения зайца». Не правда ли, как этот сказочный, конечно, заяц разительно не похож на пугливого косого из русских народных сказок? Здесь мы видим две контрастные национальные трактовки образа одного и того же животного.

У индонезийцев хитроумным зверьком почитается карликовая лань — канчиль, а в глупом положении обычно оказывается свирепый и тупой крокодил, которого, впрочем, не жалуют и многие другие народы тропических стран. Сильные мира сего, принявшие образ зверей, в таких сказках высмеиваются. Причем звучание этих сказок особенно забавно, потому что, хотя и имеются в виду люди, но все же речь-то идет о зверях с их свойствами и повадками.

В китайской сказке «О том, как по животным счет годам вести стали» из двенадцати животных самой хитроумной оказалась маленькая мышь: она изловчилась доказать, что вол или овца ростом меньше ее. Поэтому и поныне, говорится в сказке, с года мыши начинается счет годам двенадцатилетнего цикла в странах Дальнего Востока и во Вьетнаме. Каждый год цикла носит название животного, среди которых есть и фантастическое — дракон.

Кстати, в сказках народов Азии наряду с животными, которые существуют на самом деле, действуют и выдуманные: птица феникс, кейннары (полуптицы-полулюди в сказках Таиланда).

Во многих сказках нашей книги вы почувствуете насмешливое отношение к обезьянам: они, видно, напоминали сказочникам суетливых и незадачливых людей. Недаром в Древней Индии о таких говорили, что они «переменчивы, как мысли обезьян». Малопривлекательными обезьяны предстают в японской сказке «Обезьянка с обрезанным хвостом» или во вьетнамской «Черепаха и обезьяна».

Обратите внимание на сказки о животных-оборотнях, которые могут принимать разные обличья. Появились эти сказки сравнительно поздно. Интересно, что в сказках японцев предметы, особенно старые, долго бывшие в употреблении, могут обернуться барсуками, что, к немалому удивлению действующих лиц, и происходит в сказке «Волшебный котелок». Сказка, конечно, превращается при этом в забавную шутку.

Надо сказать, что барсук у японцев — всеобщий любимец. «У нас-то, в Японии, даже малые дети знают, что барсуки мастера выделывать всякие трюки и умеют превращаться в кого угодно», — говорится в сказке «Барсук и волшебный веер». Изображения шаловливых барсуков необычайно популярны на Японских островах, и, пожалуй, только здесь барсуки пользуются такой доброй славой.

Сказки о животных особенно интересны детворе, поэтому в Корее их так и называют: «тонхва», то есть «детские рассказы».

Впрочем, я знаю, что вы, ребята, очень внимательно слушаете и читаете также и волшебные сказки, то есть такие сказки, в которых обязательно действуют сверхъестественные силы, волшебные предметы, чудесные помощники. Чудесными помощниками сказочного героя нередко бывают кошка, собака, журавушка, другие животные и птицы. Волшебные силы (например, «старый дед с белой бородой») приходят на помощь бедной падчерице из японской сказки «Земляника под снегом».

Иной раз в волшебной сказке дарителем, то есть персонажем, одаривающим героя благами, оказывается дерево. Так, в японской сказке «Как сосна за добро отплатила» дерево разговаривает и буквально осыпает славного дровосека золотым дождем за его добросердечие.

Сосна, зеленеющая летом и зимой, почитается японцами особо — как символ могучих жизненных сил.

Фантастика волшебной сказки зачастую ведет свою родословную от некоторых представлений о мире человека первобытного общества. Здесь и одухотворение природы: звери, птицы, рыбы, деревья, травы в сказках умеют говорить, проявляют ум, смекалку, благородство, хитрость и изворотливость. Здесь и древние обычаи и поверья, запреты — отсюда категорические советы героям сказки не делать того-то и того-то, иначе стрясется беда. И конечно, в несколько измененном виде здесь следы веры в магию, волшебство, в том числе в магическую силу слова, заклинания. Поэтому зачастую герою сказки, для того чтобы совершить чудо, достаточно сказать нужное слово.

Волшебные сказки населены мифическими существами — злыми и добрыми духами. Они или вредят герою, или, наоборот, приходят ему на помощь. Эти фантастические существа — шайтаны, дивы и джинны у народов Ближнего и Среднего Востока, якки у народов Южной и Юго-Восточной Азии, тэнгу у японцев — в представлении тех или иных народов выглядели различно, да и характер у каждого из них своеобразный. Так, в кхмерской сказке «Сироты» якк описывается следующим образом: «Здоровенный верзила, зубы большие и белые, словно начищенная лопата, глаза злющие, как у совы, лицо бугристое, как у жабы, туловище словно у крокодила, голос хриплый и громкий, густые усы и борода…»

Якк, таким образом, выглядит очень устрашающим, а японские тэнгу совсем не страшны, скорее, забавны. «Были у них удивительные носы: их можно было сделать маленькими-премаленькими, величиной с пуговку, а можно вытянуть в длину и перекинуть через горы», — говорится в сказке «Длинноносые страшилища».

Все эти придуманные человеком существа непринужденно появляются в сказках, становятся частью сказочного вымысла. Впрочем, как и божества вроде Бимбогами — японского бога Бедности (сказка «Письма от Бимбогами»), китайского Князя гор (сказка «Птица чжаогу»), индийского бога Брахмы, во двор которого запросто наведывается ворона (сказка «Охотник и ворона»).

Весь интерес в волшебной сказке сосредоточен на судьбе положительного героя или героини. Им мы сочувствуем, следим за их приключениями. Они воплощают в себе народный идеал красоты, нравственной силы, доброты, справедливости. Таков, например, юноша Санг Тхоонг из лаосской сказки «Золотая улитка», добывающий волшебные туфли и волшебное копье и спасающий родную землю от иноземного нашествия.