Сат-Ок - Белый мустанг

И вдруг под вечер наступила тишина, такая зловещая тишина, что было слышно, как пролетает стрекоза.

Тосинонак замерла от страха. Она поняла, что за этой тишиной последует что-то ужасное.

Внезапно темноту разорвала молния, деревья замерли в её жутком блеске, река как будто скорчилась, трепеща от страха, а молнии летели одна за другой. Гром потряс землю и скалы: это заговорил Вейя Мунито. Это его плечи сверкали в темноте, когда он открывал дождевые заслоны в чёрных тучах. Это его голос повелел потокам воды обрушиться на землю.

Платье Тосинонак сморщилось от дождя. В первые мгновения ей казалось, что это чёрный медведь бьёт по ней лапой, чтобы выбросить на берег серебряного лосося. Но когда она почувствовала прилив сил, какую-то необыкновенную мощь, ей показалось, что теперь, полноводная и могучая, она могла бы преодолеть высокие холмы и соединиться с любимым. Она ждала только последних капель дождя и звала на помощь ветер.

Вскоре дождь прошёл, тучи поплыли на запад, вернулся ветер и начал танцевать свой военный танец — засвистел, загудел, поломал ветки на деревьях — и обратился к Тосинонак:

— Ты теперь большая и сильная. Отправляйся в путь! Я помогу тебе. Торопись, чтобы отец не заметил, что ты хочешь убежать от него.

— Я знаю, — вздохнула она, — что, когда отец узнает о моём желании, он оставит меня навсегда среди скал.

Ветер взвился в поднебесье и с высоты ураганом обрушился на Тосинонак.

Воды собрались и мощным валом полетели вперёд, как стрелы, выпущенные из лука, а ветер подгонял их резким свистом.

Отец Тосинонак после того, как прошла буря, отдыхал под тенью скал. Он видел убегающие волны. А когда он заметил над рекой согнувшийся от напряжения ветер и тучи улетающих птиц, он понял всё.

— Да, — вздохнул он тяжело, — дочь моя влюбилась и убежала от меня, даже не попрощавшись со мной. Неблагодарная! — прошептал он со злостью. — Пусть меня завалят скалы и высохнет до капли вся моя вода, если я позволю ей убежать!

Он бешено забурлил, волны с яростью бились о гранитные скалы и разлетались в пыль. Саминак был вне себя от злости. Он выбрасывал из глубин могучие фонтаны, которые поднимались выше деревьев на скалах. От подводных извержений дрожали горы.

Огромные каменные глыбы, оторванные от скал, и большие деревья валились в озеро. Обломки скал падали в реку, образуя завалы, громадные пни загораживали дорогу. Но Тосинонак перескакивала через них или мощным ударом волны разбивала их вдребезги и плыла, плыла вперёд, пока через несколько дней, измученная, помутневшая и истерзанная борьбой и стремительным бегом, она не выплеснулась в объятия своего любимого. Мисониту нежно прижал её к себе. Так со­единились они навеки.

С тех пор в ночной тишине слышно, как они шепчутся между собой или поют радостную песню любви.

Порой их приятель, Ветер, затанцует над их спокойными водами, а потом улетит и долго, долго хохочет над вечно бурливым озером Саминак.

В племени арапахов был молодой воин. Звали его Белая Антилопа. Стрелы из его лука всегда попадали в цель. Таких охотников было мало у подножия горы Умирающего Бизона, где жили арапахи.

В том же племени жил старый воин Чёрный Коршун, у которого была красивая дочь по имени Белая Снежинка.

Она была так красива, что многие молодые воины отдали бы свои самые лучшие шкуры и самых быстроногих мустангов отцу девушки, если бы только он захотел отдать им её в жёны.

Но старый воин очень любил свою единственную дочь и разрешил ей самой выбрать себе мужа. Белая Снежинка была очень самоуверенной и сказала с улыбкой:

— Моим мужем станет лишь тот, кто совершит такой подвиг, который не смог бы совершить никто из других воинов.

В селении арапахов не стало покоя. Молодые охотники стремились совершить невиданные подвиги. Одни на диких мустангах ускакали в широкие прерии. Другие уселись в берёзовые каноэ и быстро исчезли за поворотом реки. Третьи пошли в глубину чащи.

А Белая Снежинка тем временем радовалась в своём шатре.

— Я счастлива, я очень счастлива, — говорила она. — Ни из-за какой другой девушки столько воинов не гонялось бы по прериям, лесам и озёрам.

Весело танцуя, она выбежала из своего шатра и... остановилась удивлённая. Она увидела Белую Антилопу — того молодого воина, который жарче всех уверял её в своей любви и чьи слова были ей милее слов других юношей.

Только он один остался в селении. Безразличный ко всему, он сидел перед своим шатром и курил трубку.

Девушка подошла к нему.

— Белая Антилопа уже не любит меня? — спросила она. — Или его сердце отвернулось от меня и забыло слова любви?

Юный воин поднял голову и посмотрел в глаза девушки.

— Белая Антилопа любит Белую Снежинку, и его сердце с силой рвётся из груди, чтобы поселиться рядом с её сердцем. Его уста только один раз промолвили слова любви и никогда не будут говорить иначе, — ответил он.

— Тогда почему же ты остался в селении, когда все остальные юноши уехали, чтобы выполнить моё желание?

— Ты ведь хорошо знаешь, Белая Снежинка, что никто из них не сделает ничего такого, чего я бы не смог сделать лучше. Помни об этом и в своей самоуверенности не зайди слишком далеко.

В ответ Белая Снежинка только засмеялась и побежала на край селения ожидать возвращения воинов.

Под вечер, когда солнце опустилось к горизонту, они начали возвращаться.

Самыми первыми появились те, кто были в прерии. Они привели великолепных диких мустангов, пойманных ими за долгий день.

Потом возвратились охотники из леса, принесли огромные шкуры чёрных медведей.

Последними приплыли воины на каноэ, полных рыбы, красивых бобровых и выдровых шкур.

Они складывали все свои дары перед девушкой и тихо говорили:

— Теперь выбирай, Белая Снежинка, кто из нас тебе нравится больше всех.

— Вы замечательные охотники, но никто из вас не станет моим мужем, потому что я знаю такого воина, который за один день добыл бы для меня всё это.

— Кто же это? — спросили воины.

— Белая Антилопа, — сказала девушка.

Охотники опустили головы. Они знали, что слова Белой Снежинки — истинная правда.

— Но я не стану его женой, — продолжала она. — Я стану женой того, кто совершит подвиг, которого не смог бы совершить ни один человек на земле.

Белая Антилопа, стоявший до сих пор в стороне, медленно подошёл к говорившим.

Все посмотрели на него с любопытством, а он тихо и спокойно сказал:

— Когда настанет лунная ночь, я стрелой собью с неба звезду.

Девушка изумлённо посмотрела на него.