Константин Арбенин - Король жил в подвале и другие сказочные истории

И вот очень скоро, гораздо быстрее, чем сказывается эта сказка, Радио, сидя в своём кабинете, услышало стук – это явилось к нему новое Письмо. Постучав, оно вошло в кабинет на цыпочках и заговорило шёпотом.

Неизвестно, что уж там нашептало Письмо премногоуважаемому Радио, но только на следующий день сказочника вызвали в начальственный кабинет.

Радио стояло возле окна и напевало какой-то утренний физкультурный марш (оно вообще не умело молчать – или разговаривало, или напевало). Увидав вошедшего сказочника, Радио напевать перестало.

– Доброе утро, дорогой друг, – сказало оно женским, самым душевным своим голосом, тем, которым обычно открывало эфир. – Сегодня понедельник, двадцать второе марта… Поставьте ноги на ширине плеч, руки положите на пояс…

Сказочник почувствовал, что радио не может найти нужных слов для начала разговора, и решил разрядить обстановку.

– Здравствуйте, – сказал он. – Давайте сразу перейдем к водным процедурам.

У Радио с чувством юмора оказалось туго – оно привыкло шутить только по выходным, в специально отведённое время. Поэтому оно не приняло шутку и от этого сразу же прониклось к сказочнику антипатией.

– Ну вот что, – после недолгого шипения сказало Радио уже другим женским голосом, голосом последних новостей. – Есть серьёзный разговор… Температура в городе и области минус четыре градуса, возможны осадки и мокрый снег.

Сказочник кивнул головой, как бы благодаря за полезную информацию, и всем видом выказал готовность к серьёзному разговору.

– Да, – сказал он, – погода нынче – не май месяц. Но мокрый снег – это навряд ли.

– Мы тут подумали, – продолжало Радио, – и вот что решили: хватит нам сказок. Зима кончилась, на улице теплеет, а у нас эфирного времени не хватает на новости и рекламу. Так что до свиданья, спасибо за внимание.

Сказочник машинально кивнул и даже развернулся было по направлению к дверям, но опомнился и занял прежнее положение в пространстве.

– Простите, – твёрдо сказал он. – А как же ваши слушатели? Вы у них спросили? Ведь многие из них с удовольствием слушали мои сказки. А некоторые – как вы, должно быть, знаете – даже нашли среди них свои личные истории, утерянные вследствие глупости – болезни взросления.

– У нас не детская радиостанция, – Радио вдруг стало говорить резким мужским голосом, тем, которым оно вело проблемные социальные передачи.

– Но и сказки не детские, – попытался возразить сказочник.

– Все сказки – детские, потому что они нужны только детям. Нужны, чтобы быстрее заснуть. А взрослым, чтобы заснуть, нужны совсем другие вещи.

– Отнюдь! – запротестовал Сказочник. – Отнюдь и ещё раз отнюдь! Как раз дети-то могут заснуть и без сказки: они сами себе придумают сказку, представят – и уснут. А взрослые – совсем другое дело! Взрослые беспомощны, их надо поддерживать: воображения у них давно нет, памяти тоже, ни одной сказки ни придумать, ни вспомнить не могут! Многие взрослые люди именно поэтому и страдают бессонницей. Бессонница начинается тогда, когда никто не рассказал тебе вечером сказку!

– Не знаю, не знаю, – ответило Радио, – с бессонницей мы не знакомы. Мы живём строго по режиму и каждый вечер ровно в полночь мы отключаемся. Зато в шесть утра мы уже на ногах, бодры и веселы! И безо всяких там сказок… Короче говоря, сообщаем, что сегодня все предприятия работают в режиме два тире два.

Когда Радио волновалось или раздражалось, оно начинало говорить всякую непонятную ерунду; сказочник это уже уяснил себе. Чего он никак не мог уяснить, так это то, каким образом пять-семь минут сказок в неделю мешали уважаемому радиовещанию.

– Все беды, – сказало тем временем Радио, голосом оратора из учебно-просветительских передач, – оттого, что слишком много развелось сказочников вокруг.

– Да нет же! – сказочник устал возражать: он очень редко занимался этим в своей жизни, но в данной ситуации другого выхода не было. – Нет! Все беды как раз от обратного – оттого, что мало сказочников, кругом одни реалисты, причём в самом худшем значении этого слова!

Сказочник раскраснелся: он едва находил слова в защиту своих подопечных.

– Сказки хороши и в профилактических целях. Я знаю одного дедушку, который вместо таблеток принимает на ночь сказки. И перед едой прочитывает по одной – два раза в день. Мог бы принимать и три раза, да где ж ему взять столько еды! И это очень положительно отражается на его здоровье – он бодр, весел и находится в своем уме, хотя родился он ещё до Февральской революции. Чудеса стали частью его повседневной жизни, а ведь врачи до сих пор не здороваются с ним: говорят, что он подвёл их, не оправдал их мрачных прогнозов.

– Но ведь среди ваших сказок попадаются злые! – Радио зашамкало голосом дозвонившийся в прямой эфир старушки-недоброжелательницы. – Да, очень злые, очень! Очень-очень злые у вас сказочки-то…

– Вы ошибаетесь, – опять позволил себе возразить сказочник, – сказки по определению не могут быть злыми. Встречаются иногда озлобленные или разозлённые сказки – да, но в этом виноваты люди: это они довели их до такого состояния. Такие сказки больше других нуждаются в тёплом слове, в разговоре по душам. Если поговорить с такой сказкой на равных, то выясняется, что вовсе она не злая, а только притворяется, а сущность-то у неё добрая, сказочная. Даже страшные сказки лишены зла, в их основе всегда заложена доброта.

– А острые сказки? Острое на ночь вредно! – не уступало Радио.

– Не всем. Острое вредно только людям с нечистой совестью. Таким даже полезны две-три ночи бессонницы. А те, у кого с совестью всё в порядке, остроту воспринимают нормально, она только будит их мысль.

– Вот-вот! – ухватилось Радио. – Будит! В то время когда наша задача – её усыплять. Нет, определённо хватит нам сказок! Вы слишком увлеклись, отдохните, и ваши подопечные тоже пусть отдохнут. А то раздадите все свои сказки – и останетесь сами ни с чем.

Сказочника могла бы ранить последняя фраза – да, он сам так и не отыскал свою личную единственную сказку, – но он знал, что удел одиночества ему не грозит: потерянных сказок не становилось в его доме меньше, на каждую нашедшую хозяина приходилось две, а то и три новеньких, подобранных на улице. Сказочник был бы даже рад, если бы все его подопечные воссоединились со своими владельцами, остаться один он не боялся, он считал, что лучше жить одному, чем прикарманить чью-нибудь чужую сказку… Он собрался с мыслями и так ответил Радио:

– Я боюсь, что вы совершаете большую ошибку, – сказал он. – Сказки необходимы взрослым, иначе они забудут, что когда-то были детьми. А если взрослые забудут об этом, то они станут бояться детей – дети покажутся им непонятными и опасными существами. Они утратят общий язык и – вот ужас! – окажутся по разные стороны баррикад. Посмотрите вокруг – это уже происходит. И только сказка может помочь взрослому и ребёнку снова очутиться на равных. Взрослых просто необходимо кормить сказками, пусть даже насильно – в конце концов, ведь заставляют же они детей есть рыбий жир!