Юдит Берг - Приключения озорного мышонка

Капитан прочувствованно поблагодарил доктора, после чего было решено сперва разведать обстановку. Походить по базару, потолкаться, разузнать, продается ли где чудодейственная кора и если продается, то почем. Ну, а затем надо будет подыскать покупателя побогаче.

– У меня тоже есть идея! – слетело с языка у Балико.

Все с удивлением уставились на юнгу.

– Я подумал… – смущенно начал Балико, – хорошо бы напустить на ихнего короля какую-нибудь хворь. И чтобы излечить ее могла только кора чудодейственного дерева и ничто другое. А тогда мы бы велели передать Хапуге этому, пускай, мол, раскошеливается: отвалит нам тысячу сто золотых, да еще и прощения попросит.

Мыши в оторопи уставились на Балико, затем капитан расхохотался:

– Ай да Балико, ай да молодец! Это же надо до такой гениальной мысли додуматься! Жаль, что она неосуществима, хотя сам я, положа руку на сердце, именно так бы и поступил с этими мошенниками.

В результате матросы договорились наутро первым делом отправиться на базар и повыгоднее пристроить свой драгоценный товар.

С первым лучом солнца все были на ногах. От возбуждения еле дождались гонга к завтраку, поскольку об эту же пору открывался базар. Капитан строго-настрого наказал своим подчиненным потолкаться, поглазеть вволю, но о целебной коре пока что помалкивать.

– Если прознаете что-нибудь стоящее и сочтете нужным со мной поделиться, давайте в полдень встретимся на борту, – наставлял он свою команду. – И будьте осторожны, не вздумайте проболтаться кому-нибудь о наших намерениях. У этого базара дурная слава, здесь нельзя доверять каждому встречному-поперечному. Прознают, что за товар у нас на продажу, и не ровен час ограбят, или же Хапуга подошлет своих подручных.

Матросы мотали на ус капитанские напутствия и, разбившись на группки по двое-трое, расходились в стороны. Роланд и Балико пристроились к Милану Пузану и неспешно отправились по главной улице базара. По обе стороны нескончаемыми рядами тянулись магазинчики и лавчонки. М-да, тут было на что поглазеть, чем поживиться – на любой вкус. С одних лотков заманивали своим соблазнительным видом заморские сладости, с других вызывали слюнки горы диковинных ароматных плодов. От ярких украшений, сверкающих драгоценных камней и жемчугов, искусно вытканных ковров, изделий из змеиной кожи, вееров из павлиньих перьев разбегались глаза. Чуть поодаль торговцы зазывали покупателей, предлагая затейливо украшенное оружие, стилеты, ножи и кинжалы, кольчуги и даже шестизарядные ружья. Роланда невозможно было оттащить от крохотной лавчонки, откуда доносились оглушительное карканье, щелканье, пение, посвистывание, щебет, воркование птиц всех пород, какие только водятся на свете.

Наконец троица свернула в узкий проулок. Теснота и толчея здесь были еще пуще, чем в главном ряду. Отовсюду неслись умопомрачительные запахи вкуснейших яств. Милан застрял у продавца музыкальных инструментов, опробовал тамтамы, тамбурины, свистки и дудки самых немыслимых форм и звучания, но больше всего ему понравились цитра, изготовленная из черепашьего панциря, и миниатюрная гитара с серебристыми струнами.

– С детства мечтаю научиться играть на гитаре, – признался он мышатам.

– Тогда купи, – стал уговаривать его Роланд. – Лучшей гитары нигде не сыскать.

– Я и сам знаю, – расстроился Милан, – но покупать-то ведь не на что. Жалованье нам не светит. А я и сынишке пообещал справить погремушку для румбы, – он со вздохом положил инструмент на прилавок, и они ушли ни с чем.

– Ну, а ты, Балико, на что глаз положил? – спросил Милан.

Набрав полную грудь воздуха, Балико покосился на Роланда. Тот кивнул, и Балико приступил к главному:

– Знаешь, Милан, как-то тут Роланд обмолвился, будто бы однажды тебе удалось заглянуть в шкатулку волшебных видений. Помог бы ты нам отыскать местечко, где такая шкатулка имеется.

– Это бог весть как давно было, теперь уж и не припомнить.

– А ты напрягись, Милан. Мне она позарез нужна, шкатулочка эта.

– За Руми тревожишься? – догадался Милан.

Балико кивнул.

– Ладно, попытаюсь вспомнить. Брели мы у западных ворот базара, в каком-то проулочке. И попалась нам лавчонка старьевщика. Только старьевщик он не простой, а всякими волшебными штуковинами торгует. И сам, похоже, в колдовских делах смыслит. Кстати, он не из соней, а беличьего роду-племени.

– Сумеешь отыскать лавчонку? – загорелся Балико.

– Пошли, ребята, чего топтаться на месте. Конечно, я в точности не помню, но ежели по тому кварталу прошвырнуться, глядишь, и забрезжит в памяти. А деньги-то у вас есть? – вдруг спохватился Милан.

Юнги дружно тряхнули головой.

– Без денег туда и соваться нечего. Даром старик даже притронуться к своим сокровищам не дает. А купить у вас потрохов не хватит. Шкатулочка, она хоть и махонькая, а кучу золота стоит.

– Да ты сперва отведи нас туда!

– Ну, что ж, ноги в руки – и шагом марш!

Пелеградский базар не зря на весь свет славился. Битый час приятели проталкивались в толпе на главной улице, покуда не добрались до западного квартала. У одного из перекрестков Милан Пузан остановился. Постоял, подумал и свернул влево. Кривая, извилистая улочка образовывала целую сеть проулков, закоулков, тупиков. У лавки торговца пряностями Милан поворотил вправо. Глянул на фирменную вывеску и с довольным видом кивнул:

– Эту медную ступку я помню. Значит, мы на верном пути. Лавка старьевщика должна быть где-то здесь, – бормотал он себе под нос.

В витрине соседней лавки были выставлены всякие диковинные приспособления: машинка, сама умеющая молоть кофе, компас, свистком указывающий нужное направление, миниатюрный насос для аквариума, который закачивал воздух и при этом расцвечивал воду цветными пузырьками.

– Почитай что пришли! – обрадовался Милан Пузан. – Следующая должна быть наша.

В два прыжка приятели очутились у порога соседней лавки и… замерли как вкопанные: лавка закрыта, жалюзи опущены, на двери целых четыре замка. И никаких табличек, объявлений, записок – ждите, мол, сей момент вернусь… Балико обрушился на дверь с кулаками.

– Какой смысл ломиться, ты же видишь, здесь никого нет, – пытался его утихомирить Милан.

– Может, он только сегодня куда-то отлучился, а завтра будет на месте, – присоединился к уговорам и Роланд.

– Руфина Нафталина, что ли, разыскиваете? – послышался позади старческий голос.

В дверях лавчонки напротив стоял сгорбленный, облезлый старикашка из породы мышей-полевок и с любопытством разглядывал пришельцев.

– Давненько к нему никто не захаживал, – покачал он головой и вновь бросил на Балико вопрошающий взгляд.