Борис Априлов - Приключения лисёнка

Три дня ореховый куст сердился на камень и не обмолвился с ним ни одним словом, но потом сказал:

— Ты прав!.. Не должен я быть жадным. Мои плоды доставили детям большую радость.

И камень и орешник снова стали жить в дружбе…

— Понравилась вам сказка? — спросил Лиско.

— Да,— сказал Клюнчо,— хотя не такая смешная, как другие твои сказки.

— Ну, всё смешным не может быть, — ответил Лиско, — Смешные сказки придумывать трудней.

— А теперь что будем делать? — спросил Чернопёрко.

— Хочется мне полетать,— внезапно проговорил Клюнчо.

— Что? — удивился его брат.

— Хочу полетать.

— Как же так? Ведь ты же слышал, как отец говорил, что он завтра обоих нас будет учить летать.

— Слышал. Но я хочу их удивить,— сказал Клюнчо.— я чувствую силу в своих крыльях… Кажется мне, что летать не так уж трудно.

Гордо расправив свои молодые крылья, Клюнчо вспрыгнул на край гнезда.

— Смотрите, что я буду делать.— Он смело оторвался от гнезда и полетел вниз, как в бездну. Сердце у него замерло. Чернопёрко и Лиско запищали. А Клюнчо падал все ниже и становился все меньше. Маленький орлёнок еще недавно был гордым и смелым, а сейчас, падая, очень испугался и не знал, что ему делать. Но внезапно крылья его расправились и он повис между небом и землёй.

— А! — радостно запищал он. — Как это приятно!

Размахивая крыльями, Клюнчо почувствовал, что движется. Подняв он сам стал подниматься вверх.

— Эй! — крикнул он в гнездо.— Видели?

— Вернись! — взволнованно закричал Черноперко.— Ты делаешь глупости! Но Клюнчо стал кружить над гнездом, дразня своего трусливого брата:

— А ну, ты так сможешь?.. Не сможешь?! Трус!.. Сейчас полечу встречать папу и маму!

Воодушевленный своим первым успехом, орленок взвился и полетел к Молодому лесу.

оенный совет шёл впереди всех. Он уже минул Папоротниковый лес и теперь переходил через бор, который тянулся по обрывистому склону горы. Голуби летели низко, почти касаясь верхушек деревьев, и беспрестанно оглядывали небо.

— Остановимся и подождём,— предложил голубь Добрушко.

Стая опустилась на ветки большой сосны.

Прошло немного времени, и появился военный совет во главе с Мецаном.

— Никакого орла нигде не видели, доложил ему Добрушко.

— А если бы и увидели, что смогли бы ему сделать? — грустно спросил Кафявко.— У нас даже плана нет…

— Сейчас начнём заседание,— предложил Мецан. — Пока будем заседать, подойдут и другие животные.

Военный совет собрался под сосной. Члены совета были задумчивы и озабочены. Первым заговорил Лисан:

— Мне ясно, что есть какой-то выход из положения, что в гнездо Каменара проникнуть можно. Но как проникнуть? Этого я ещё не знаю.

— И я так думаю,— поддержал его заяц Сивко.

Он сидел на ковре из опавшей хвои и играл с божьей коровкой. Та ползала по его передней лапе, а Сивко ждал, когда она улетит. Подняв лапу, он прошептал: «Божья коровка, куда полетишь?» А божья коровка помахивала крылышками и никуда не улетала.

— Учтите, — начал волк Кафявко,— что вон там кончается лес. И оттуда до той горы, на какой гнездо Каменара, пойдут кусты и трава.

— И скала,— дополнил Сивко.

— Точно — кусты, трава и скала. Там негде укрыться, нельзя быть незамеченным.

— Всё это так, и потому надо придумать что-то особенное,— сказал Мецан.

Все замолчали. Сивко продолжал наблюдать за божьей коровкой и про себя говорил: «Божья коровка, куда полетишь?», но в то же время он думал и об орле Каменаре и о своих делах. А божья коровка то распускала крылья, то снова складывала. От сосны вдруг оторвалась шишка и ударила ежа Таралежку прямо по морде.

— Нападение! — вскрикнул он и сразу же свернулся, выставив свою колючую броню.

Члены военного совета хохотали от всего сердца. Мецан смеялся до слез, а волк Кафявко катался от смеха, и, когда встал, вся его шерсть была утыкана сосновыми иголками. Даже Лисан, у которого была особая причина быть грустным, улыбнулся и сказал:

— Ах, этот Таралежко!

Повеселевшие члены совета снова собрались в круг.

— Хорошее дело — смех! — заметил Мецан.— Вы чувствуете, как мы освежились? Правду говорят, что жизнь без смеха немыслима. А как мало мы сделали для того, чтобы в Тихом лесу чаще слышался смех.

— Чувствую, что если ещё немного посмеюсь, то внесу ценное предложение,— сказал Кафявко.

— Ну-ка, Таралежко, рассмеши, и дело пойдёт.

Но Таралежко стоял в стороне, нахмуренный и обиженный.

— Так всегда бывает,— сказал Мецан,— когда все смеются, то обязательно кто-то один сердится.

— Эй, божья коровка, ты еще ползаешь по мне? — спросил Сивко.

Божья коровка вдруг расправила крылья и улетела.

— Друзья! — закричал Сивко. — Поведение этой божьей коровки меня удивляет.

— Почему? — поинтересовался Таралежко.

— Ну, как сказать?.. Подозрительной она мне показалась: все время вертелась среди нас и внезапно куда-то улетела.

Мецан стал серьёзным.

— Мы о наших планах говорили?

— Конечно,— сказал Лисан.— Говорили о гнезде… как проникнуть в него.

Военный совет молчал.

— Глупость допустили,— вздохнул Мецан.

— Мы же на чужой территории, а как-то об этом не подумали.

— А о чём надо было думать? — спросил волк Кафявко.

— Что среди нас может быть чужой.

— Ты хочешь сказать, что эта маленькая божья коровка… э-э… по всей вероятности, шпионка?

— Да,— строго ответил Мецан.— В этом я почти уверен.

ивотные подходили к Больщому бору, располагались возле него и отдыхали. Они были спокойны. Что им делать дальше, об этом думал военный совет. Они его избрали, выразили ему доверие и знали, что он никогда не будет злоупотреблять этим доверием. На Мецана и его помощников всегда можно было положиться.

И потому-то сейчас военный совет был в тревоге. Каждый член совета думал о том, какую оплошность допустили они, почему не сообразили, что военное положение требует большой бдительности.

— Может, сообщим всем о божьей коровке? — тихо спросил Кафявко.

— Думаю, что рано, — ответил Мецан.

— Ну что может сделать какая-то божья коровка? — отозвался заяц Сивко.

— Всё,— решительно сказал Лисан.— Она поняла, что мы пытаемся проникнуть в гнездо Каменара.