Михаэль Энде - Приключения Джима Пуговицы

Он больше ничего не успел сказать, потому что дверь замка распахнулась, оттуда вылетел король. Он был еще в ночной рубашке и на бегу пытался натянуть на себя халат из красного бархата. Корону он впопыхах водрузил на голову кое-как.

— Где? — кричал он возбужденно, ничего не видя, потому что забыл свои очки.

— Минуточку, ваше величество! — удержал его господин Рукав. — Нельзя же в таком виде встречать людей!

Он помог королю как следует надеть халат, и они вместе побежали вниз к кораблю. От великой спешки король потерял одну клетчатую комнатную туфлю, так что вниз пришлепал полубосиком.

Ну, и тут начались рукопожатия, приветствия и объятия, и конца этому не было видно. Лукас представил друг другу короля Альфонса Без-Четверти-Двенадцатого и ландайского императора, а Джим представил всем Ли Зи, и когда все наконец представились и поздоровались, все вместе пошли в дом госпожи Каак завтракать. Было, конечно, тесновато в ее крохотной кухне, так что и повернуться негде. Но в такой счастливой компании это было только в удовольствие.

— Да где же вы так долго пропадали? — восклицала госпожа Каак, подливая всем кофе. — Я просто умираю от любопытства. Что с вами происходило? И кто такая госпожа Зубояд? Она симпатичная? Почему же она не приехала? Да расскажите же!

— Да, расскажите, расскажите! — кричали господин Рукав и король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый.

— Терпение! — ухмылялся Лукас. — Всему свое время, расскажем.

— Да, — сказал Джим. — Вот позавтракаем, и я покажу вам свой остров, который мы привезли.

С завтраком покончили быстро, потому что всем не терпелось все узнать. Когда вся компания шла к кораблю, госпожа Каак тихо спросила Лукаса:

— А вам не кажется, что Джим сильно подрос за это время?

— Вполне возможно, — ответил Лукас, попыхивая трубкой.

— Ведь он столько всего пережил!

Матросы между тем привязали остров стальными тросами к берегу Ласкании, не забыв перед тем бросить в воду несколько отростков кораллового дерева, как велела драконица.

Под предводительством Джима вся компания ступила на новую землю и немного погуляла по ней. Конечно, места было не очень много, но зато все оно было исключительно живописное.

— Да ведь это же решение проблемы! — догадался король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый. — И кто бы мог подумать! Ну, теперь я могу больше ни о чем не волноваться. Впервые за долгое время я наконец буду спать спокойно.

А когда Джим объявил, что остров называется Ново-Ласкания, радости короля не было границ. Раскрасневшись от гордости, он сказал:

— Значит, теперь я буду называться королем объединенного королевства Ласкании и Ново-Ласкании.

Когда все возвращались к дому госпожи Каак, король Альфонс отозвал в сторонку ландайского императора и предложил ему проложить телефонную линию между Пингом и Ласканией. Императору эта идея пришлась по вкусу. Он пошел к капитану правительственного корабля и дал ему задание вернуться в Ландай, взять побольше телефонного кабеля и на обратном пути в Ласканию проложить по дну моря линию.

Корабль тотчас пустился в плавание, а император пошел на кухню госпожи Каак, где все уже сидели вокруг Джима и Лукаса и увлеченно слушали их рассказ.

Госпожа Каак то и дело бледнела в опасных местах рассказа и бормотала то «Боже мой!», то «Господи, Господи!», — так она боялась за Джима, и ее не убеждало даже то, что он сидит напротив, целый и невредимый.

Через неделю корабль вернулся, матросы проложили подводный кабель, один его конец подсоединив к телефону императорского дворца, а другой конец — к телефону короля Альфонса Без-Четверти-Двенадцатого. Император проверил, как работает связь, поговорив с Пинг-Понгом и расспросив, как идут дела в Ландае.

Назначили день помолвки принцессы Ли Зи с Джимом Пуговицей, и все это время госпожа Каак вечерами шила, готовя детям какой-то сюрприз. Шитье было ее особенной страстью.

Император и Ли Зи жили у короля в замке между двумя вершинами. Конечно, было тесновато, зато Ласкания радовала глаз. Разве мог сравниться с ней замок из фарфора, в котором принцесса проводила летние каникулы!

И вот наступил день обручения. Прежде всего дети получили сюрприз, приготовленный госпожой Каак. Для Джима она сшила синий комбинезон машиниста, только маленький. И, конечно, кепку с козырьком. А для маленькой принцессы она сшила чудесное подвенечное платье с оборками и шлейфом.

Конечно, оба немедленно нарядились в обновы.

Потом Ли Зи подарила Джиму трубку, совсем как у Лукаса, только новую. А Джим подарил Ли Зи маленькую стиральную доску.

Принцесса несказанно обрадовалась, ведь до сих пор она ничего подобного не держала в руках — из-за ее высокого происхождения, хоть она и любила стирать, как все ландайские дети.

И наконец они поцеловались, и король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый именем объединенного королевства Ласкании и Ново-Ласкании объявил их женихом и невестой.

Подданные бросали шляпы вверх, и император вместе со всеми воодушевленно кричал:

— Тили-тили-тесто, жених и невеста! Ура! Ура!

Матросы на правительственном корабле стреляли из ракетниц, а Джим и Ли Зи, взявшись за руки, неистово прыгали по обоим островам объединенного королевства.

Все были веселы и довольны, и только Лукас, казалось, чего-то напряженно выжидал.

Когда опустился вечер, над Ласканией и Ново-Ласканией зажглись сотни огней. Взошла луна, и поскольку на море в этот день был полный штиль, все огни вместе с луной отразились в воде. Это было ни с чем не сравнимое зрелище.

Госпожа Каак по случаю праздника особенно постаралась и приготовила не только ванильное и земляничное мороженое, но еще и шоколадное. И всем пришлось признать, что это самое лучшее мороженое, какое только им приходилось когда-нибудь пробовать. Признал это даже капитан, а ведь он объехал уже весь мир и много повидал.

Потом Джим отправился на берег, чтобы полюбоваться игрой огней на воде. Он стоял, увлеченный этой сказочной картиной, и тут ему на плечо легла рука Лукаса. Джим обернулся, и Лукас поманил его пальцем.

— Идем-ка, Джим, — таинственно шепнул он.

— Что такое? — спросил Джим.

— Ты ведь хотел иметь паровоз, старина. Тем более, что спецодежда у тебя уже есть, — улыбнулся Лукас.

Сердце Джима заколотилось.

— Паровоз? — спросил он, замирая. — Настоящий паровоз?

Лукас приложил к губам палец и подмигнул Джиму.

Потом взял его за руку и повел к маленькой станции, где мирно посапывала Эмма.

— Слышишь? — спросил он.

Джим прислушался, но не различил ничего, кроме дыхания Эммы. Но тут — если ему только не почудилось это? — тут он услышал еще одно, совсем коротенькое и тихое «ш-ш-ш-ш». А вот раздался тоненький свисток.