Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес

– Это для меня новость, – оживилась Алиса, радуясь, что начался настоящий разговор.

– Я вижу, ты мало что знаешь, – заявила Герцогиня уверенно, – в этом все дело.

Алисе не понравился тон, каким Герцогиня сделала свое замечание, и ей захотелось сменить тему. А пока она пыталась придумать, что бы такое сказать, Кухарка сняла с огня кастрюлю и принялась швырять чем попало в Герцогиню и ребенка. Сначала полетели кочерга, совок и каминные щипцы, а потом настала очередь посуды – тарелок, блюд, соусников. Герцогиня не обращала на это ни малейшего внимания, даже если что-нибудь попадало в нее; а ребенок и без того так вопил, что было трудно понять, плачет ли он от боли, когда в него попадают разные предметы, или орет безо всякой причины, не чувствуя боли.

– Что вы делаете? – воскликнула Алиса в ужасе. – Господи, это блюдо разобьет малютке носик!

Огромнейшее блюдо пролетело около лица ребенка и чуть не врезалось ему в нос.

– Если бы каждый занимался своим делом, – сердито проворчала Герцогиня, – то Земля завертелась бы гораздо быстрее, чем вертится теперь.

– Но что же в этом хорошего? – возразила Алиса, довольная случаем выказать свои познания. – Земля за двадцать четыре часа обращается вокруг своей оси. Только подумайте, сколько всего надо успеть сделать за это время! Открытие, которое сделали ученые…

– Топор! – закричала Герцогиня. – Отрубить ей голову!

Алиса с тревогой взглянула на Кухарку. Неужели она исполнит это приказание? Но Кухарка была занята супом и, по-видимому, не обратила никакого внимания на слова Герцогини. А потому Алиса решилась заговорить снова.

– За двадцать четыре часа, – повторила она, – кажется, так? Или за двенадцать?

– Хватит надоедать мне! – крикнула Герцогиня. – Я терпеть не могу цифр и вычислений!

И она принялась укачивать ребенка и напевать что-то вроде колыбельной песенки, сильно встряхивая его после каждой строчки:

Перейдя ко второму куплету песенки, Герцогиня стала высоко подбрасывать младенца, и он заревел так отчаянно, что Алиса едва могла разобрать слова:

– Можешь понянчить его, если хочешь, – крикнула, кончив петь, Герцогиня и швырнула ребенка Алисе. – Мне пора идти играть в крокет с Королевой.

И она выбежала из кухни. Кухарка бросила ей вдогонку сковородку, но промахнулась.

Алиса успела поймать ребенка. Но удержать его на руках было непросто. Странный это был ребенок – он все время растопыривал в стороны руки и ноги.

«Прямо морская звезда», – подумала Алиса.

Ребенок пыхтел, как паровозик, он то сгибался чуть ли не вдвое, то вдруг выгибался и едва не вываливался у Алисы из рук. Она никак не могла взять его поудобнее.

Наконец ей это удалось. Для того чтобы он сидел смирно и не мог упасть, Алисе пришлось завязать малютку в узел и крепко держать его за правое ухо и за левую ногу, чтобы он не развязался. Тогда только Алиса решила вынести ребенка на воздух.

«Если я оставлю малыша здесь, – подумала она, – они, того и гляди, прибьют его…»

– Оставить его – это преступление!

Последние слова Алиса произнесла громко, и ребенок хрюкнул ей в ответ; теперь он уже не чихал.

– Не хрюкай, – сказала ему Алиса. – Это неприлично.

Ребенок снова хрюкнул, и она с тревогой взглянула на него, пытаясь понять, что с ним такое. У него было какое-то странное лицо; нос его был похож на пятачок поросенка, а глазки были совсем крохотные. Алисе его вид совершенно не понравился.

«Может быть, он не хрюкал, а хныкал», – подумала Алиса и снова взглянула на него, чтобы узнать, мокрые ли у него глаза.

Нет, никаких слез на глазах не было.

– Если ты собираешься превратиться в поросенка, мой милый, – сказала Алиса, – то я не стану возиться с тобой. Понимаешь?

Ребенок снова захрюкал или захныкал – трудно было понять, что за звуки он издает, – и Алиса некоторое время продолжала идти молча.

«Что же мне делать с ним, когда я вернусь домой?» – думала она.

Вдруг ребенок снова захрюкал, да так громко, что Алиса с беспокойством вгляделась в него повнимательнее. И тут она увидела совершенно ясно, что никакой это не ребенок, а самый настоящий поросенок. С какой же стати ей таскать его!

Она опустила поросенка на землю, и он весело затрусил в лес.

– Он был такой несимпатичный, когда был ребенком, – сказала Алиса, – но из него вышел очень хорошенький поросеночек.

И она стала вспоминать своих знакомых детей, из которых тоже могли бы выйти хорошенькие поросята.

– Если бы я только знала, как превращать их… – вслух сказала она, как вдруг увидала Чеширского Кота, сидевшего на ветке. Кот улыбнулся, когда Алиса подошла к нему, и посмотрел на нее очень добродушно. Но Алиса понимала, что поскольку у него были длинные когти и много острых зубов, то с ним, конечно, следовало обращаться почтительно.

– Чеширская кисонька, – начала Алиса несколько нерешительно, так как не знала, понравится ли Коту такое обращение. Но тот продолжал улыбаться, и Алиса, успокоившись, продолжала: – Не знаете ли вы, как мне выйти отсюда?

– Это зависит от того, куда ты хочешь прийти, – ответил Кот.

– Мне все равно, куда бы ни… – начала Алиса.

– Значит, тебе все равно, в какую сторону идти, – перебил ее Кот.

– Куда бы ни выйти, лишь бы куда-нибудь прийти, – договорила Алиса.

– Ну уж куда-нибудь ты наверняка придешь, – сказал Кот, – если походишь подольше.

Возразить на это было нечего. Алиса поняла, что нужно было спрашивать как-то по-другому.

– А кто живет тут поблизости? – спросила она.

– В этой стороне, – ответил Кот, взмахнув правой лапкой, – живет Шляпник, а в этой, – он поднял левую лапу, – живет Мартовский Заяц. Можешь заглянуть к ним, если хочешь. Они оба сумасшедшие.

– Но я не хочу идти к сумасшедшим, – сказала Алиса.

– Тут уж ничего не поделаешь, – сказал Кот. – Мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший, да и ты сама тоже.

– Почему вы думаете, что я сумасшедшая? – спросила Алиса.

– Потому что иначе ты не пришла бы сюда.

По мнению Алисы, это было неубедительное доказательство, но она не стала возражать.