Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес

Как только появилась Алиса, все трое споривших бросились к ней, требуя рассудить, кто из них прав. Но так как они заговорили все сразу, перебивая друг друга, она с трудом поняла, из-за чего они спорили.

Палач, оказывается, утверждал, что нельзя отрубить голову, у которой нет туловища, следовательно, казнь не может состояться.

Король доказывал, что всё, имеющее голову, может быть обезглавлено и что Палач говорит чушь. Королева же кричала, что если Кот не будет немедленно казнен, то казнены будут все присутствующие.

(Именно эти слова Королевы и повергли всех в волнение.)

– Мне кажется, следовало бы сначала переговорить с Герцогиней, – сказала Алиса. – Ведь это ее Кот.

– Герцогиня в тюрьме! Ведите ее сюда! – крикнула Королева Палачу, и он помчался со всех ног исполнять ее приказание.

Как только Палач убежал, голова Кота начала мало-помалу бледнеть, а когда он вернулся с Герцогиней, голова уже исчезла. Король и Палач метались во все стороны, разыскивая Кота, а все остальные вернулись к игре.

– Ты не можешь себе представить, как я рада, что снова увидела тебя, моя милочка! – воскликнула Герцогиня, схватив Алису за руку и увлекая ее в сторону.

Алиса порадовалась, что Герцогиня пребывает в хорошем расположении духа.

«Должно быть, раньше она была такая злая от перца, – подумала Алиса. – Если я когда-нибудь стану герцогиней, то вообще запрещу держать перец в доме. Суп прекрасно можно варить и без него. А то из-за этого перца люди, наверное, и бывают такие злые, – думала Алиса, довольная своим открытием. – От уксуса люди становятся едкими и кислыми, от ромашки – горькими до огорчения, а от… от сахара и других сладостей дети становятся милыми и добрыми… Если бы все понимали это, то не жалели бы сладостей для своих детей».

Рассуждая так, Алиса совсем забыла про Герцогиню и вздрогнула, услышав ее голос над своим ухом.

– Ты, я вижу, о чем-то задумалась, моя милочка? – спросила Герцогиня. – Вот поэтому наш разговор и затух. И какой из этого можно сделать вывод? Я пока не знаю, но, подумав, я тебе скажу.

– А может быть, никакой, – предположила Алиса.

– Ты ошибаешься, милая! Нет ничего на свете, из чего нельзя было бы сделать вывод. Надо только знать, как взяться за дело.

С этими словами Герцогиня теснее прижалась к Алисе.

Алисе это совсем не понравилось, во-первых, потому, что Герцогиня была ей вообще несимпатична, а во-вторых, потому, что она была как раз такого роста, что ее подбородок прямо-таки врезался в Алисино плечо. А подбородок у Герцогини был очень острый. Однако, не желая быть грубой, Алиса молчала и терпела такое явное неудобство.

– Теперь игра пошла, кажется, лучше, – сказала она, чтобы поддержать разговор.

– Да, да, – согласилась Герцогиня. – Из этого можно сделать следующий вывод: миром движет любовь. Именно она заставляет Землю вертеться!

– А я помню, как кто-то сказал, – многозначительно произнесла Алиса, – что если бы каждый занимался своим делом, никто не вмешивался в чужие дела, то Земля вертелась бы куда быстрее.

– Ну да! Но это, в сущности, одно и то же, – сказала Герцогиня, все больнее впиваясь в плечо Алисы своим острым подбородком. – Из этого мы делаем такой вывод: не слово ценится, а дело. Хорошенько запомни!

«Как же она любит поучать!» – подумала Алиса.

– Ты, милая, должно быть, удивляешься, почему это я не обнимаю тебя, – неожиданно сменила тему Герцогиня. – Дело в том, что я побаиваюсь твоего фламинго. Ведь он, пожалуй, и ущипнуть может, если рассердится. Или попробовать?

– Конечно, может, – подтвердила Алиса, которой совсем не хотелось, чтобы Герцогиня обнимала ее.

– Да, что поделаешь, – согласилась Герцогиня. – И фламинго, и горчица щиплются. Вот такие это опасные птички!

– Но горчица совсем не птица, – сказала Алиса.

– Верно, как всегда! – воскликнула Герцогиня. – Какая же ты умная!

– Горчица, по-моему, минерал? – спросила Алиса.

– Конечно, – подтвердила Герцогиня, готовая, по-видимому, соглашаться со всем, что бы ни сказала Алиса.

– Ах, нет, я вспомнила! – воскликнула Алиса. – Горчица – это растение, хотя по виду и не скажешь.

– Совершенно верно, – сказала Герцогиня. – Если хочешь, я подарю тебе понятное и все непонятное, сказанное мной сегодня.

«Ничего себе подарок, – подумала Алиса, – хорошо, что никто не делает таких подарков ко дню рождения». Но она не решилась высказать свои мысли вслух.

– Опять задумалась? – спросила Герцогиня, снова уткнув в Алису свой острый подбородок.

– Я имею полное право думать, – довольно резко сказала Алиса, которой страшно надоело такое обращение.

– Такое же право, как поросенок летать, – сказала Герцогиня, – а вывод из этого следует такой…

Но вдруг, к величайшему удивлению Алисы, рука Герцогини, сжимавшая пальцы Алисы, задрожала.

Алиса подняла глаза и увидела Королеву, стоявшую в нескольких шагах от них; руки ее были скрещены на груди, брови грозно нахмурены.

– Какая сегодня прекрасная погода, Ваше Величество! – проговорила Герцогиня дрожащим голосом.

– Предупреждаю, – крикнула Королева, – или сию же минуту уноси отсюда свои ноги, или не сносить тебе своей головы! Выбирай!

Герцогиня выбрала – и в одно мгновение исчезла.

– Пошли играть, – сказала Королева Алисе, которая так испугалась, что не могла произнести ни слова и послушно последовала за Королевой.

Гости тем временем, воспользовавшись уходом Королевы, бросили игру и сели отдохнуть в тени. Но, увидев, что она возвращается, они поспешно вернулись на поле и возобновили игру. А Королева мимоходом заметила, что за самовольный отдых они могут поплатиться жизнью.

Во время игры Королева то и дело ссорилась с другими игроками и кричала: «Долой ему голову!» или «Долой ей голову!». Солдаты, изображавшие ворота, должны были брать под стражу осужденных, и потому число ворот стало быстро уменьшаться. Через полчаса их уже вообще не осталось, а все присутствующие, за исключением Короля, Королевы и Алисы, лежали на земле, приговоренные к смертной казни.

Наконец Королева, утомившись от собственных криков, решила передохнуть и спросила Алису:

– Ты видела когда-нибудь существо, похожее на черепаху, но не совсем черепаху?