Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес

– Нет, никогда даже не слышала о таком, – ответила Алиса.

– Из нее делают суп почти как настоящий черепаховый, – продолжала Королева. – Пойдем, я тебя познакомлю. Она расскажет тебе свою историю.

Следуя за Королевой, Алиса успела услышать, как Король тихо сказал арестованным, осторожно озираясь по сторонам:

– Вы все помилованы.

«Слава богу!» – с облегчением подумала Алиса.

Ей было очень жаль этих несчастных, приговоренных Королевой к смерти.

По дороге Королева и Алиса набрели на Грифона, крепко спавшего на солнышке. (Если вы не знаете, кто такой грифон, посмотрите на картинку.)

– Вставай, лентяй, – крикнула Королева, – и отведи эту юную особу к Черевродепахе. Пусть она расскажет девочке свою историю. А у меня дела – надо проследить за казнями.

И она ушла, оставив Алису с Грифоном.

Сначала он показался Алисе очень страшным, но, хорошенько подумав, она решила, что, пожалуй, будет безопаснее остаться с ним, чем вернуться к свирепой Королеве.

Грифон сел и протер глаза. Потом он посмотрел вслед Королеве и усмехнулся.

– Потеха! – сказал он не то сам себе, не то Алисе.

– Про что это ты говоришь? – спросила Алиса.

– Про Королеву, – ответил Грифон. – Чуднбя она! Сколько народу приговаривает к казни, но никогда никого не казнит. Ну, идем!

– Все мне кругом говорят: иди туда, иди сюда, прямо раскомандовались! – ворчала Алиса, медленно шагая за Грифоном.

Они шли недолго и вскоре увидели Черевродепаху. Грустная и одинокая сидела она на выступе утеса. А когда они подошли ближе, Алиса услышала, что эта вроде-Черепаха вздыхает так тяжело, как будто у нее разрывается на части сердце. Алисе стало очень жаль ее.

– Какое у нее горе? – спросила она у Грифона.

– Никакого горя у нее нет, одно только воображение! – ответил тот. – Все это она выдумывает.

Когда они приблизились к Черевродепахе, она подняла на них большие, полные слез глаза, но не произнесла ни слова.

– Вот эта юная особа, – сказал Грифон, – хочет послушать твою историю.

– Хорошо, я поведаю ее, – ответила Черевродепаха глухим, низким голосом. – Садитесь оба и не говорите ни слова, пока я не закончу свою печальную повесть.

Они сели, и наступило продолжительное молчание.

«Не понимаю, как может она закончить свою историю, – думала Алиса, – если никак ее не начнет!»

Но она продолжала терпеливо ждать.

– Когда-то, – начала наконец Черевродепаха, глубоко вздохнув, – я была настоящей черепахой.

После этих слов снова наступило продолжительное молчание, прерываемое время от времени вздохами и всхлипами Черевродепахи.

Алисе не раз хотелось сказать: «Благодарю вас за ваш интересный рассказ» – и уйти, но она продолжала сидеть, в надежде услышать наконец продолжение истории.

– Когда мы были маленькие, – начала после долгого молчания Черевродепаха, – мы ходили в школу в море. Учитель наш был очень старый. Мы называли его Сухопутной Черепахой.

– Почему, ведь он преподавал в морской школе? – спросила Алиса.

– Мы называли его так потому, что он передвигался по суше очень медленно, – недовольно пояснила Черевродепаха. – Какая ты бестолковая!

– Как ты можешь задавать такие вопросы! – пристыдил Алису Грифон, а потом они оба долго сидели молча и укоризненно смотрели на бедную Алису, которая готова была провалиться сквозь землю.

– Продолжай, старушка! – сказал наконец Грифон. – Не целый же день смотреть нам на тебя!

– Итак, мы ходили в школу, в море, – снова начала Черевродепаха, – хоть ты, я вижу, и не веришь этому.

Тут она искоса взглянула на Алису.

– Я не говорила, что не верю, – возразила Алиса.

– Нет, говорила, – сказала Черевродепаха.

– Придержи свой язычок! – прибавил Грифон, прежде чем Алиса успела вымолвить слово.

– Мы получили прекрасное образование, – продолжала вроде-Черепаха, – и ходили в школу каждый день…

– Я тоже ходила в школу каждый день, – сказала Алиса, – не понимаю, чем тут гордиться.

– А были у вас необязательные предметы? – с беспокойством спросила Черевродепаха.

– Да, были, – ответила Алиса. – Французский язык и музыка.

– А стирка?

– Нет, стирки не было, – ответила Алиса.

– Ну, значит, твоя школа была хуже, – сказала, облегченно вздохнув, Черевродепаха. – А мы учили французский язык, музыку и стирку.

– А сколько часов в день вы учились? – спросила Алиса.

– В первый день – десять, во второй – девять и так далее.

– Как странно! – сказала Алиса. – Значит, на одиннадцатый день у вас был праздник?

– Конечно, – подтвердила Черевродепаха.

– А что же было в двенадцатый?

– Хватит говорить об уроках, – сказал Грифон. – Расскажи ей лучше про игры.

Черевродепаха глубоко вздохнула, смахнула слезу перепончатой лапой, взглянула на Алису, разинула рот, но не могла произнести ни слова – ее душили рыдания.

– Ей, кажется, кость попала в горло, – сказал Грифон и стал трясти Черевродепаху и колотить ее по спине.

Наконец она успокоилась и начала рассказывать, хотя слезы по-прежнему текли у нее из глаз.

– Ты, должно быть, редко бывала на дне морском? – спросила она у Алисы.

– Никогда не была, – честно ответила Алиса.

– А может, ты и с Омарами не знакома?

– Нет, почему же! Я однажды ела омара… – начала было Алиса, но вовремя спохватилась и проговорила: – Очень жаль, но нет.

– Значит, ты не имеешь понятия о том, что это за прелесть – Кадриль Омаров!

– Действительно, не имею, – сказала Алиса. – Как же ее танцуют?

– Сначала, – сказал Грифон, – все становятся в ряд на морском берегу…

– Становятся в два ряда, – уточнила Черевродепаха, – Тюлени, Лососи, Черепахи, ну и все остальные, затем, когда очистят берег от медуз, морских звезд и им подобных…

– На что уходит довольно много времени, – добавил Грифон.

– Затем встают парами, – взволнованно продолжила Черевродепаха.

– Омары за кавалеров! – крикнул Грифон.

– Разумеется, – сказала Черевродепаха. – Два шага вперед с кавалерами, подходят к своим визави…

– Меняются кавалерами и возвращаются назад, – добавил Грифон.

– Потом бросают… – с жаром подхватила Черевродепаха.

– …Омаров! – воскликнул Грифон, высоко подпрыгнув.

– Как можно дальше в море!

– Плывут за ними! – пронзительно прокричал Грифон.

– Делают кувырок в воде! – еще громче крикнула Черевродепаха, подпрыгнув и перевернувшись в воздухе.