Олег Рой - Сказка про Лёшика

– Это не привидение, это я, – виновато откликнулась бабушка и, краснея от стыда, принесла очки обоим родителям Стаси. – Вот они, возьмите, пожалуйста, – и те, и другие, и третьи. Честное слово, я и сама не знаю, как они у меня оказались. Может, и вправду их берёт привидение и зачем-то подкладывает мне…

– Это же сумасшедший дом какой-то! – не унимался выведенный из терпения папа. – То книги сами собой валятся с полок, словно листья с деревьев осенью, то кот объел всю траву в саду, а теперь ещё и очки стали пропадать!..

Эти слова сильно обидели лежавшего посреди комнаты на ковре Мурзика. Недовольно постукивая кончиком хвоста по полу, он сказал:

– Ну, допустим, не всю. И почему только я? Жек вон вообще цветы ел, и ничего…

Однако никто его не услышал. Окружающим было не до Мурзиковых обид, потому что в этот момент возмутилась уже и бабушка Нина.

– Ну а я-то в чём виновата? – воскликнула она. – Мне они зачем, ваши очки? Может, я превратилась в лунатика, брожу по ночам и, сама не зная зачем, краду очки?

– Главное, чтоб не в Лунтика, бабуля, – хихикнула Стасенька.

– Между прочим, я страдаю от этого больше всего, – сокрушалась бабушка, не обращая внимания на юмор внучки. – Вот даже сегодня утром. Пошла в булочную и на обратной дороге встретила бабу Клаву из пятого дома, вы её знаете. Она тоже за хлебом собралась. Ну так вот, поговорили о том о сём, и пошла я дальше. Прихожу домой, а у меня к платью её очки прилипли. Боже мой, я аж руками всплеснула. Позор-то какой! Ну что обо мне баба Клава подумает? Пришлось бежать в булочную, хорошо, баба Клава ещё не ушла. «Прости, – говорю ей, – очки твои унесла». А Клавка аж побледнела. «Я вот, – отвечает, – уже полчаса не могу прочесть без очков, сколько стоит буханка. Так и простояла бы до ночи…» Представляете, как некрасиво? Это же по моей вине… – вздохнула бабушка.

– Нет, пора мне уже навести в этом доме порядок! – хлопнул кулаком по столу папа Ларион. – А то скоро тут не только очки пропадать будут, но и вороны закукарекают.

Услышав это, Стасенька так и прыснула со смеху, а Лёшиков, который спрятался за диваном, тут же бросился исправлять ситуацию. Он отменил «липучесть» очков к бабушке Нине и приказал бабушкиным очкам волшебным образом давать хозяйке знак, где они находятся. Затем наш маленький волшебник, нисколько не падая духом, отправился к себе обдумышать всё происшедшее. Человечек понял, что, хотя ему удалось сделать Нелли добрее и решить проблему бабушкиных очков, опыта в магических делах всё равно ещё маловато. И тогда Лёшиков сделал вывод, что вот так, сразу, настоящими волшебниками не становятся, всему надо долго и упорно учиться. А то мало ли что ещё можно натворить по недопониманию! Волшебство – штука серьёзная!

– Природа… она… она такая красивая! Я всегда любил наблюдать за ней! Особенно, когда жил в дупле старого дуба. Представляешь, высокие деревья, крохотные растения, травинки – все они тянут листья, как ладони рук, к лучам солнца, – рассказывал Лёшик Стасеньке, когда они вместе с Банечкой, Мурзиком, Жеком и Карлушей по обыкновению собрались в библиотеке. – Ну, это весной, а вообще в каждом времени года есть своя прелесть. Листья такие разные. Весной они нежно-зелёные, летом приобретают сочный изумрудный цвет, а осенью в какие только невероятные цвета они не окрашиваются! В багрянец одеваются клёны и осины, золотисто-жёлтого цвета становятся листья дуба, берёзы, липы, тёмно-пурпурными оказываются гирлянды дикого винограда. В старом парке много разных деревьев, и осенью там начинается буйный хоровод красок и оттенков, пока листья с деревьев совсем не опадут.

– Как здорово! – восхищалась Стася.

– А муравьи – это ужасные трудяги. Вечно снуют под ногами и спешат по своим делам. Подумать только, такое крохотное создание, как муравей, может тащить к себе в муравейник огромную, в несколько раз больше его самого, веточку.

– Да-да-да. Именно так, – пропищала Банечка. – Лёшик иногда берёт меня на прогулку, и я часто вместе с ним любуюсь красками природы, а еще Лёшиков переводит мне всё, о чем разговаривают деревья, травы и цветы.

– Кар-кар, даже я иногда с ними летаю! – выкрикнула Карлуша.

– А я никогда не смогу полюбоваться… – вздохнула Стася. – Никогда! Какое ужасное слово!

У Лёшика сжалось сердце.

Он уже пробовал потихоньку заколдовать Стасю, чтобы она стова стала видеть, как заколдовывал он Мурзика, Карлушу и Жека. Но напрасно! Ничего не получилось, и Лёшиков понял, что ему мешают другие, более сильные чары.

– Не говори так! – сказал Лёшик девочке. – Ты будешь видеть! Запомни, когда-нибудь ты поднимешься со мной на чердак, и мы вместе полюбуемся на кроны деревьев парка. Ты увидишь, как птицы вьют свои гнёзда, какие красивые в небе облака и как разукрасила осень листья и траву.

– Не знаю, – прошептала девочка. – Я и так вижу красоту природы, но по-своему, с помощью музыки. Ведь разные времена года можно представить с помощью музыкальных звуков. Музыка изображает и жужжание шмеля, и голоса птиц, и летнюю грозу, и шум ветра, и даже яркие краски осени, о которых ты говоришь, Лёшиков. Музыка даёт мне очень много. Слушая музыку на концертах или играя на пианино, я представляю всё, о чём ты мне сейчас рассказывал.

Девочка говорила о музыке, о свете и радости, которые она несёт ей, так восторженно, что даже Мурзик проснулся и стал внимательно её слушать.

– Представляете, – рассказывала забывшая о своём горе Стася, – композиторы могут изобразить всё: крадущуюся кошку, прыгающую собаку, летящую сову… В музыке есть гармония и красота, и мне, незрячей, только музыка даёт возможность увидеть мир.

– А меня прыгающего тоже может изобразить? – спросил Мурзик.

– Такое сложно представить! – каркнула Карлуша. – Слишком тяжёлое брюхо. Похудей сначала!

Мурзик обиженно отвернулся, Банечка захихикала, но Лёшику было не до веселья. Ему стало так жаль девочку, что хотелось хоть как-то её приободрить.

– Не думай о плохом, Стасенька, – взмолился он. – Я хоть и начинающий волшебник, но верю, что мне удастся помочь тебе, и ты обязательно будешь видеть! Мой внутренний голос говорит мне об этом.

– Спасибо тебе, Лёшик, – проговорила Стася, – ты настоящий друг, умеешь поддержать и найти нужные слова, чтобы утешить. Но ты ведь слышал, что сказал врач. А он – известное светило медицины и никогда не стал бы лишать нас надежды напрасно.

Лёшиков промолчал, потому что слова сейчас были неуместны. Но ему всё сильнее хотелось помочь девочке. Он касался своего амулета и мысленно обращался к нему: «Ну, сделай же что-нибудь! Помоги ей, если ты действительно волшебный. Или подскажи мне, что надо сделать, чтоб Анастасия снова смогла радоваться краскам жизни. Я хочу, чтоб она видела, какими нарядными бывают цветы, как голубеет над нами небо, какая зелёная в саду трава…» Человечек уже совсем было приуныл, но тут Карлуша сменила тему, воскликнув: