Владимир Муравьев - Приключения Кольки Кочерыжкина (Рисунки Л. Владимирского)

Вскоре он обогнал гусениц, потом жуков и очутился впереди всех.

— Эй, Типограф, ты откуда? — окликнул его Главный Короед.

— От Дятла спасаюсь.

— Как — от Дятла? Ведь там Колька с опрыскивателем.

— И лесники, — добавил Ольховый Листоед.

— Никаких лесников там нет. Один Колька, у него нет ничего, кроме фуражки.

Главный Короед побежал медленнее.

— А ты не врешь?

— Нет, нет, не вру.

— Ты сам видел?

— Конечно. И Колька мне сказал, что нас только двое. То есть он и я. Я убежал, а он остался.

— Постой, постой! — Главный Короед остановился и грозно поднял усы. Он и ты. Значит, ты поднял такой тарарам и напугал нас? Отвечай, негодяй!

Типограф задрожал:

— Я н-не п-пугал… Я… То есть он… То есть не я и не он… То есть он один…

— Ничего не понимаю, — проворчал Главный Короед. — Он и ты или не ты?..

Короедское войско, видя, что его предводитель остановился, мало-помалу начало приходить в себя, и все, что только что бежало, летело, прыгало и катилось, приостановило свое стремительное движение и окружило Главного Короеда и Типографа.

— Ты или не ты? — продолжал Главный Короед грозный допрос.

— Я, то есть не я… — лепетал вконец запутавшийся Типограф. Он совсем растерялся.

— Я слышала, как он сам говорил, что он не жук, а только похож на жука, — сказала маленькая гусеница. Она была очень медлительная и, когда Типограф разговаривал с Колькой, еще не успела убежать далеко от опушки.

— М-да, я давно это подозревал, — грозно проговорил Главный Короед. Он не жук. Настоящие жуки не умеют читать, а он умеет даже писать.

— П-п-п-простите… П-п-п-пощадите… Яс-с-сейчас все объясню… Я жук. Честное слово, я жук!.. Я притворился, что я не-не жук! Я тоже неграмотный!

Неожиданно за Типографа вступился Ольховый Листоед.

— Уважаемый Главный Короед, — проговорил он, выступая вперед, — бедный Типограф слишком волнуется.

Позвольте мне сказать за него. Типограф говорит, что он притворился. Но во время военных действий притворство носит другое название — военная хитрость. В последнем сражении я тоже прибегнул к военной хитрости. Вы видели, как я ловко притворился мертвым?

— Ишь ты! — удивился Главный Короед. — А я не думал, что наш Типограф такой хитрый. А ведь правда, он мне сообщил важную новость. Оказывается, Колька один на всю опушку, один на весь лес, и у него нет опрыскивателя.

— Да, да, — подтвердил Типограф, — совершенно один, и у него нет опрыскивателя.

— Странно, почему мы этого не заметили, — задумчиво сказал Главный Короед. — А вот Типограф заметил. Молодец, Типограф. А теперь в обратный путь. Мы все-таки накормим наших Шелкопрядов.

Прошло довольно много времени с тех пор, как Типограф скрылся за кустом.

— Эй, Типограф, ты где? — позвал Колька.

Типограф не отзывался.

Тогда Колька наклонился и заглянул под куст. Там никого не было.

— Убежал! — удивленно воскликнул Колька. — Оставил меня одного, а еще говорил, что полезный.

— Жукам никогда нельзя верить, — заметила Осина, — кроме того, я сомневаюсь, чтобы он был полезным.

— Подождите! — вдруг воскликнула Пихта. — Как вы говорите — Типограф?

— Да, Типограф, — подтвердил Колька.

— Тогда я его знаю. Вреднейший жучонка. Спросите о нем у любой елки, его все знают. Сколько елочек он изгрыз!

— Эх, и провел же он меня! — с досадой сказал Колька. — Небось жуки нарочно подослали его ко мне шпионить.

В это время издали донесся глухой шум. Это возвращалась короедская армия.

Вот показался Главный Короед, вот Ольховый Листоед, а рядом с ним Жук-часовщик и Типограф. Они остановились немного поодаль. Главный Короед громко крикнул:

— Мы знаем, что ты здесь один и что у тебя ничего нет, кроме фуражки. Сдавайся! Иначе мы тебя искусаем, изгрызем, источим, как сухой пень. Даю тебе три минуты на размышление.

Главный Короед присел на задние лапы и приказал:

— Тикай, Часовщик! А ты, Ольховый Листоед, считай.

Жук-часовщик принялся тикать, а Ольховый Листоед считать.

— Одна минута… Одна минута с половиной… — Время от времени он спрашивал Кольку: — Ты думаешь?

— Даже и не думаю, — отвечал Колька.

— Зря. Я тебе все-таки советую подумать. Две минуты… Две минуты с половиной… Три минуты… Сдаешься?

— Нет, — твердо ответил Колька.

— Тогда пеняй на себя, — сказал Главный Короед, и все четыре жука скрылись за кустами, где находилось короедское войско.

— Есть! Есть! Есть! — на разные голоса вопили гусеницы Непарного Шелкопряда. Они почуяли запах дубовой листвы, увидели дубовую рощицу, сверкающую молодой зеленью с красными искорками совсем молоденьких листочков, и уже не хотели слушать никаких уговоров.

— Вперед! Вперед! — закричал Главный Короед и пополз на Кольку, выставив, как пики, свои усы.

— Вперед! Вперед! — подхватил Ольховый Листоед. — Чего же вы не летите?

Тяжелые майские жуки поднялись в воздух. За ними двинулись дровосеки и древоточцы.

Бабочки-монашенки взмахнули крыльями и, толкаясь, полетели реденьким серым облачком.

Гусеницы принялись деловито отмеривать шаги: раз — передние ноги вынесли вперед голову, два — хвост подтянут к голове.

Мелкие короеды, сомкнув черные блестящие спины, шли сплошной черной колонной.

Хотя все отряды двинулись одновременно, прежде всех подлетели к Кальке майские жуки.

Первый жук стукнул Кальку прямо в лоб и свалился на землю. Кожа на Колысином лбу сразу покраснела. Ему было больно. Но когда идет бой, разве обращают на это внимание? Колька даже не потер лоб. Он сорвал с головы фуражку и принялся ею сшибать жуков.

Жуки налетали и справа, и слева, и спереди, и сзади. Колька только успевал поворачиваться. Его заслуженная фуражка, не раз заменявшая футбольный мяч, так и мелькала в воздухе. Теперь она стала грозным оружием. Атака была отбита.

Бабочки, увидев валяющихся повсюду в траве майских жуков, в испуге разлетелись в разные стороны.

А когда подоспели дровосеки, древоточцы и мелкие короеды, Колька взялся за палку.

— Вперед! — кричал Ольховый Листоед.

— Вперед! — пискнул Типограф.

Колька замахнулся палкой, и короедское войско откатилось назад.

— Надо всем вместе! — кричал Главный Короед. — Всем вместе!

Но было поздно. Расстроенная армия была не способна на новый штурм.

— Хоть бы ты провалился сквозь землю! — со злобой глядя на Кольку, воскликнул Главный Короед.

— А что, если он действительно провалится? — хитро усмехнувшись, спросил Ольховый Листоед.

— Не говори глупостей! — оборвал его Главный Короед.