Владимир Голубев - Лесовик и Метелица

– Ничего смешного в моих словах нет! – невозмутимо бурчал Вася. – Все так и было, как я говорю!

– Пусть ты старше меня, зато у меня новая метла и большая морковка! – отвечал юный Бася, стараясь при этом достать метлой до соседа. Но Рыжий слепил их на достаточном расстоянии друг от друга, и снеговики обменивались только словесными колкостями.

– Что такое мороженая морковка и драная метла по сравнению с целым днем, который я счастливо прожил без тебя! – продолжал настаивать на своем превосходстве Вася. – Я был уже взрослый и самостоятельный снеговик, когда Александр стал тебя лепить! Ведь я видел твое рождение, юнец!

– Ладно, я перестану хвалиться метлой и морковкой, – устав спорить, добродушно говорил Бася. – Только ты перестань задаваться! Тем более, метла у меня действительно неудачная: ни собаку отогнать, ни ворону попугать!

– Я ничуть не задаюсь. Я только констатирую факты.

– Что, что ты кон… сс… тьфу, что делаешь?

– Я кон-ста-ти-рую факты!

– Откуда ты берешь такие слова, Вася? Наверно, в снег, из которого тебе слепил голову Рыжий, что-то хитрое добавили?

– Не забывай, что я живу около окон самого мэра. Частенько до меня долетают такие словечки, что даже я не знаю, как их понимать. Вот сегодня во время обеда он так ругался с какими-то неведомыми избирателями, что его супруга раз восемь краснела и бледнела, прося мужа не выражаться в присутствии детей. Что это за создания такие – избиратели? Хорошо бы нам с ними не встречаться. Если они насолили самому мэру, то от нас, если случайно забредут во двор, они оставят только мокрое место…

Вася был вынужден прервать свой рассказ о страшных избирателях, так как заскрипела дверь четвертого подъезда и на улицу вырвался ирландский сеттер по кличке Чак: ну, кошки, держитесь!

Так они и жили – то ругались, то дружили.

Пока на земле хозяйничала матушка-зима, опасаться друзьям было нечего, ведь на улице стояли лютые морозы, а вьюги пели свои древние заунывные песни. Будущее казалось снеговикам холодным и оттого счастливым.

За февралем-ветродуем незаметно пришел март-бокогрей, и матушке-зиме пришлось собираться в обратный путь – далеко-далеко на север, туда, где вечный холод и лед. Солнышко стало припекать снеговиков, и от этого – о ужас! – подтаивал снег, из которого их слепил в морозном декабре Саня Рыжий. С каждым днем солнце, облизываясь, все настойчивее и настойчивее поглядывало в сторону снежных друзей, словно мечтая растопить бедняжек.

Снеговикам необходимо было что-то предпринять, дабы не сгинуть вместе с талой водой в конце весны. Глазки-угольки день ото дня становились все печальней и печальней. По щекам весенней капелью катились талые слезы… Даже сосульки не остались равнодушными к беде снеговиков и тоже плакали вот так – кап-кап, кап-кап…

Недолго споря, друзья решили отправиться в далекий и тяжелый путь вслед за матушкой зимой, прямо на север! Да-да, именно туда, откуда на белых крыльях прилетают самые снежные вьюги и приходят трескучие морозы, туда, где раскинулись белые владения Дедушки Мороза и Снегурочки! Другого выхода у них не было: либо погибай в родном дворе от солнца или лопаты дворника, либо уноси ноги куда подальше!

В полночный час, когда во дворе уснули любопытные автомобили, снеговики покинули родной двор. Друзья выбрались из города и миновали по рыхлому льду реку, ориентируясь по Полярной звезде, которую указала им красавица-пихта, невесть как попавшая во двор. Сразу за рекой начинался самый настоящий сосновый лес, где можно было идти даже солнечным днем, ведь кругом было достаточно снега, а жгучие солнечные лучи застревали в кронах сосен.

Неблизкий путь выбрали друзья: день сменялся темной ночью, а следом за ней вновь спешил солнечный денек. Ночи почему-то уменьшались, а дни, наоборот, становились длиннее и длиннее.

Вася и Бася все шли и шли на неведомый север, отмеряя версту за верстой, обходя весенние ручьи, проталины и солнечные поляны. Кругом уже вовсю звенела капель, лес оживал после долгой спячки, заканчивался март.

Солнце наступало на пятки удирающим снеговикам, оторваться от погони становилось все труднее и труднее – это понимали даже снежные головы отчаянных путешественников. Наверно, не было на земле других существ, так желавших продолжения холодной зимы и так не любивших весну. Снеговикам оставалось только одно – погибнуть, превратившись в пару лужиц с грязной талой водицей, и вместо достойной их зимней песни услышать на прощание легкомысленное «динь-динь» синичек. Это было просто невыносимо для порядочного снеговика.

– Все! – сказал усталый Вася. – Я больше идти не могу, я уже таю. Давай прощаться, брат, я долго не продержусь на этой ужасной жаре. У меня отваливается морковка и по спине бежит вода!

– Да, Вася, скоро мы погибнем, – ответил, держась за березку, Бася. Многодневный переход ослабил снеговиков, они были чуть живы, и даже тень от деревьев не могла спасти их от весеннего тепла.

Они остановились на опушке леса. Невдалеке у разбитой проселочной дороги стоял бревенчатый дом лесника. Вся обитавшая на дворе живность – лошадь, коза, куры и две лайки – грелись под ласковым солнышком. Важные грачи в новых черных смокингах сидели на высоких березах, отдыхая после утомительного перелета и свысока посматривая на снеговиков и собак.

Терять друзьям было нечего. Скрипя из последних сил, Вася и Бася, преодолев коварные ручьи и проталины, пробились к дому. При виде странных гостей пестрые куры разбежались в разные стороны, и даже важный петух оробел – предпочел на всякий случай не высовываться из-под саней. Лесник с испугу рванул в сени за карабином, но, сняв оружие и присмотревшись повнимательнее, только рассмеялся и стрелять не стал.

Испугавшись своей дерзости, снеговики все же поведали человеку очень грустную историю о том, как тяжко быть снеговиком, а Вася закончил рассказ как истинный мудрец:

– Если люди нас слепили, пусть они за нас отвечают и помогают нам. Мы ведь их не просили переводить хороший снег на снеговиков, а нам, поверьте, пропадать совсем не хочется!

– Верю, верю, – закивал головой человек.

Оказалось, что лесник оказался в ответе за целое человечество. Вот это груз так груз. Хотя все человечество было представлено в лице Сашки Рыжего, да еще с отмороженным носом. Человек сдвинул на затылок фуражку и почесал лоб. Но многозначительные жесты не помогали придумать что-нибудь толковое. Единственное, что пришло в голову:

– Ну ладно, теперича идите в тенек, на сквознячок, там будет попрохладней, а завтра утром чего-нибудь скумекаем.

Снеговикам ничего не оставалось, как согласиться и отправиться за хозяином во временное убежище. Они спрятались за сарай, где было все еще холодно. Жизнь снова показалась веселой и морозной.