Юрий Лигун - Илья Муромец и Сила небесная

– Я тебе утром скажу, чтобы тебе не пришлось врать, если родители спросят, почему ты собралась ко мне в такую рань.

Голос Ильи был твёрд, и Вера поняла, что дальнейшие расспросы неуместны.

– Хорошо, – согласилась она. – Утром так утром…

– Только не подведи: это очень важно. А теперь иди, а то скоро Сальников нагрянет.

Вера вскочила и бросилась к двери. Её сердце билось так, что стук отдавался в ушах. Наконец-то она сможет что-то сделать для Ильи! Ей давно хотелось этого, но он никогда ни о чём не просил.

Открыв двери, девочка одно мгновение колебалась, но потом решительно захлопнула их и, подбежав к кровати, почти прокричала:

– Илья! Я тебя никогда, никогда, никогда не подведу! Потому что я тебя люблю!

Стремительно нагнувшись она чмокнула Ножкина в щёку и снова метнулась к дверям.

Когда Илья наконец открыл глаза, в палате никого не было, только в коридоре раздавался затихающий стук маленьких каблучков.

Воскресенье началось для Ножкина рано – в пять утра, потому что до прихода Веры он должен был самостоятельно одеться. Это было непростой задачей. Свесившись с кровати, он дотянулся до коляски и подтащил её поближе: так, чтобы она упёрлась в железную перекладину больничной койки. Ухватившись за ручки кресла, он подтянулся на руках и лёг грудью на спинку, а потом извернулся и оседлал своего верного коня. Правда, получилось это не сразу, а с третьей попытки.

Дальше было проще. Ножкин подъехал к вешалке, где висела одежда, и быстро надел рубаху. С джинсами пришлось повозиться, но и в них он сумел вползти. Зато по сравнению с ними носки и сандалеты показались детской забавой.

Без пяти шесть двери открылись, и в палату вошла Вера. Ей удалось пройти незамеченной, потому что на посту не было дежурной сестры. Может быть, из-за того, что воскресенье считалось в клинике самым спокойным днём, и, воспользовавшись этим, сестра спала на диване в ординаторской, не боясь, что её застукает начальство. А может быть, и по другой причине. Не важно! Главное, что, всё выходило так, будто Вере кто-то помогал…

– Привет! Ух ты, сам оделся? А мы что, идём куда-то?

– Да. Мне надо срочно сбежать отсюда и вернуться не позже половины двенадцатого. Мама сказала, что придёт к обеду… А меня нет! Представляешь, что с ней будет! Я не хотел тебя впутывать, но сам вряд ли справлюсь… Поможешь?

– Спрашиваешь! Да я всю ночь не спала, чтобы не проспать! А куда мы идём?

– В храм.

– В какой храм?

– Ильи Муромца. Это в госпитале… Ну, где военные лечатся… Мне надо там быть… Обязательно!

– Но почему сегодня? Может, лучше после операции?

– А ты знаешь, что будет после?

– Нет… – стараясь казаться спокойной, проговорила Вера и вдруг решительно добавила: – Ладно, поехали!

Из клиники удалось выбраться без проблем. Медсестра на посту так и не появилась, и сторожка у центральных ворот была пуста, хотя на столике лежали очки и раскрытая газета…

Выкатив коляску на улицу, Вера направилась к троллейбусной остановке, потому что идти до госпиталя было далековато. Несмотря на ранний час, на остановке стояли люди: несколько весёлых парней с удочками и тихий, словно высохший гриб, старичок в допотопном коричневом берете.

«Это хорошо, – подумала Вера. – Помогут Илью внести». Однако она просчиталась. Когда подъехал троллейбус, гриб неожиданно проворно юркнул в салон, а за ним, как рыбы на приманку, рванули рыбаки. Двери закрылись, и троллейбус укатил вдаль, полязгивая своими железками.

Закусив губу, Вера смотрела ему вслед. Ей было очень обидно, но Илья сказал:

– А ты представь, если бы они меня туда затащили, а назад не вытащили. И катались бы мы с тобой до вечера.

Увидев, что глаза у Ильи весёлые, Вера тоже улыбнулась.

– Ну, и пусть! – решительно сказала она. – Зачем нам троллейбус? Я читала, что раньше люди в храм пешком ходили. А расстояние было не три остановки, а три дня… Короче, поехали!.. Осторожно, двери закрываются! Следующая остановка – госпиталь. Держись: прокачу с ветерком!

Сказав это, Вера припустила бегом, благо улица была пуста и ей никто не мешал. А Илья сидел в коляске, и его переполняла радость. Он вдруг вспомнил слова деда, что в храм надо идти не ногами, а сердцем.

Похоже, сегодня всё так и выходило…

Через полчаса они подкатили к высокому забору госпиталя. Тут всё было, как положено: ворота на замке, рядом белая каменная будка-проходная, перед ней толстая привратница в военной форме. Загородив собою двери, она так яростно грызла семечки, что, казалось, от этого занятия её не отвлечёт даже атомная бомбардировка. Однако, увидев детей, привратница неожиданно улыбнулась:

– С воскресеньем, ребятки! Вы, наверное, в храм? Рано приехали: служба через час…

– Через час? – удивился Илья.

– Ну да, в полвосьмого. Но батюшка уже в храме.

– Значит, правильно приехали! – уверенно сказала Вера.

– А оно так всегда: что ни делается – всё к лучшему, – поддержала Веру охранница. – Я вот вчера каблук сломала, потому что во дворе трубы меняют.

– Так что ж тут хорошего, – удивилась Вера, – каблук сломать?

– А могла ж ногу! – невозмутимо объяснила привратница. – Погодите: я ворота отворю, а то через вертушку вам не пройти.

Через мгновение одна из железных створок со скрипом приоткрылась, и Вера с Ильёй оказались в большущем дворе. Справа за деревьями высились ещё спящие больничные корпуса с разбитыми перед ними клумбами, слева тянулся забор, а посредине лежала широкая полоса асфальта.

– Идите прямо, – подсказала привратница, засыпая в рот новую порцию семечек. – А там увидите.

Метров через двести они поравнялись со скромной одноэтажной постройкой, на которую они бы и внимания не обратили, если бы не серебристый купол на крыше и вбитый в землю высокий деревянный крест. Крыльца перед входом не было, поэтому Вера легко закатила коляску в небольшой коридорчик с церковной лавкой.

В лавке рядами стояли иконы и книги, в специальных ящичках лежали восковые свечи, источающие лёгкий медовый аромат, тут же висели крестики, образки и колокольчики в форме ангелочков. У ребят просто глаза разбежались, поэтому они не сразу приметили маленькую круглолицую женщину, которая тихо сидела за прилавком и что-то писала. Из-под беленького платочка выбивались седые кудряшки, как у старушки-бабушки, хотя она явно не была ни той, ни другой.

Увидев платочек, Вера легонько толкнула Илью в бок и прошептала:

– Если бы ты вчера сказал, что мы в храм пойдём, я бы косынку взяла. А так не пустят…

– Пустят! – подняла глаза женщина и протянула Вере шёлковый платок.

– Ой, спасибо! – обрадовалась девочка, повязывая голову. – А нам… а вы…