Народное творчество - Лучшие сказки мира

Прослышав об их богатстве, многие именитые купцы сватались к красавицам, но старшие сёстры всем отвечали отказом, заявляя, что если и пойдут за кого замуж, то разве что за герцога или, в крайности, за графа. Младшая же, Красавица – все её так называли, будем называть так и мы, – учтиво женихов благодарила и говорила, что слишком молода и хотела бы пожить ещё несколько лет вместе с отцом.

Но вот пришли однажды тяжёлые времена: купец в одночасье потерял всё своё богатство и не осталось у него ничего, кроме маленького домика вдали от города. Со слезами на глазах объявил купец своим детям, что придётся им перебраться в этот домишко и жить крестьянским трудом, иного выхода нет. Две старшие дочери отвечали отцу, что не желают они уезжать из города и есть у них на примете женихи, которые за счастье почтут взять их в жёны, пусть даже и без приданого. Но тут они ошибались: теперь, когда потеряли они всё богатство, прежние ухажёры и смотреть на них не хотели. За гордость и заносчивость никто их не любил, и все говорили: «Чего их жалеть, поделом им за спесь. Пусть почванятся теперь, присматривая за баранами да овечками».

А младшую дочь, наоборот, все жалели и говорили: «Бедная Красавица. За что ей такое бездолье. Ведь что за чудесная девушка, так она всегда добра была к беднякам, так с ними ласково обходилась!» И немало молодых людей готовы были на ней жениться, хотя не было у неё теперь ни гроша. Но она всем отвечала, что не может оставить своего отца в несчастье и поедет с ним, чтобы его утешить и помочь в трудах. Поначалу, конечно, опечалилась Красавица, что закончилась их спокойная и безбедная жизнь. Но что толку плакать, сказала она себе, слезами горю не поможешь. Надо постараться и без богатства быть счастливой.

И стали они жить в деревне. Отец с сыновьями с утра до вечера в поле работали. Красавица поднималась вместе с солнцем и спешила поскорее прибраться в доме и обед приготовить на всю семью. Трудно ей приходилось поначалу, ведь к тяжёлой работе она была непривычна. Но не прошло и двух месяцев, как стала она покрепче, а работа только прибавляла ей сил и здоровья. Покончив с делами, усаживалась Красавица за книгу, на клавесине играла или пела за рукоделием. Сёстры же её ужасно скучали. Поднимались они ближе к полудню, весь день гуляли да беседовали, вспоминая с тоской свои красивые наряды и бывших ухажёров.

– Погляди только на нашу младшенькую, – говорили они между собой. – Ей, похоже, и горя мало, живёт себе не тужит. Да и что с неё взять, глупая да неотёсанная.

Добрый купец, конечно, совсем иначе думал. Он видел, что Красавице гораздо больше, чем сёстрам, пристало блистать в обществе. Восхищался он добротой её и неизменным терпением, ведь сёстры мало того, что свалили на неё всю работу по дому, ещё и беспрестанно над ней насмехались.

Так прожил купец с детьми целый год в трудах и уединении, как вдруг приходит ему письмо. Пишут ему, что вернулся из дальних стран его корабль и товары привёз. От такой новости старшие сёстры прямо головы потеряли. Решили они, что теперь смогут наконец покинуть эту опостылевшую деревню. Как увидели сёстры, что отец в дорогу собирается, наказали ему привезти им красивых нарядов, накидок, шляпок, украшений разных и безделушек. А Красавица ни о чём отца просить не стала, подумав про себя, что и всех денег, которые отец за товары выручит, на подарки для сёстер не хватит.

– Ну а ты что же ничего не просишь? – говорит ей отец.

– Ничего мне особого не надо, – отвечает Красавица, – а если захотите меня порадовать, привезите мне розу, здесь у нас их нет.

Не то чтобы эта роза и впрямь была ей нужна, да не захотела Красавица, чтобы сёстры решили, будто она нарочно, в укор им, у отца ничего не просит.

Уехал купец, но когда добрался до места, то пришлось ему за свои товары судиться, так что после множества хлопот отправился старик в обратный путь таким же бедным, что и раньше.

И вот когда миль тридцать всего оставалось уже ему до дома, и купец заранее радовался, как увидит он вскоре своих детей, случилось ему проезжать густым лесом, и он сбился с пути. Снег шёл всё сильнее, ветер дул такой, что дважды сбрасывал его с коня. Наступила ночь, и купец уже думал, что придётся ему тут смерть свою встретить – либо от голода и холода помрёт, либо волки его съедят, а они так и воют вокруг. Вдруг заметил он впереди просеку, а сквозь неё вдалеке вроде бы огонёк какой-то светится. Направился он туда и через какое-то время увидел огромный дворец, во всех окнах огни горят. Поблагодарил купец Бога за спасение и поспешил к этому дворцу. Но к огромному его удивлению, во дворе не было ни души. Конь, который следовал за купцом, увидел открытую дверь в конюшню, пошёл туда и обнаружил полные ясли овса и сена. Бедный скакун, умиравший с голоду, с жадностью набросился на еду. Купец привязал его в конюшне, а сам направился к дому. Но и там нет никого; входит он в огромную залу: в камине пылает огонь, стол ломится от кушаний, но стоит на нём только один прибор, будто никого больше и не ждали. От снега и непогоды купец промок до костей, подошёл он к камину обсушиться, сказав про себя: пусть простят меня хозяин дома и слуги за такое самоуправство, ну да, впрочем, они и сами наверняка вот-вот придут. Подождал он ещё, вот уже и одиннадцать пробило, а никто так и не появился. Не в силах дальше терпеть голод, взял купец цыплёнка, разломил надвое и съел, а у самого на душе неспокойно. Отведал он вина, приободрился немного и пошёл посмотреть другие комнаты: все они были роскошными и великолепно обставленными. Наконец, оказался он в спальне, где готова была прекрасная постель. Было уже за полночь, купец так устал, что притворил дверь, лёг на кровать и заснул. На следующее утро проснулся он и вновь удивился: одежда его, вся поистрепавшаяся и запачкавшаяся в дороге, куда-то исчезла, а вместо неё лежит чистое платье.

– Не иначе, это дворец какой-то доброй феи, – сказал он сам себе, – и она меня пожалела.

Выглянул в окно и увидел, что от снега и следа не осталось, повсюду цветы взор радуют. Вернулся купец в зал, где вчера ужинал, а там уже маленький столик накрыт, и шоколад на нём дымится.

– Благодарю вас, добрая фея, – сказал он тогда вслух, – за ваше угощение.