Д. Мицкис - Бердолька Чарли и Гертруды Богранд

Эдвард и Гертруда прошли вдоль здания, пока не обнаружили распахнутую дверь. Внутри показалась комната со старыми книгами. Разорванные, они лежали на полу. Прилипшие страницы запрещённого сборника «Malleus Maleficarum» [36], который предупреждал об «опасности свободомыслия».

Пройдя вдоль стены, они нашли винтовую лестницу. Каждая ступенька отдавалась скрипом. И Гертруда могла поклясться: кто-то следовал за ними по пятам. Она чувствовала: в неё впивались уже тысячи глаз. И непрекращающийся шёпот.

Они поднимались всё выше и выше, когда оказались в небольшом помещении с огромным потухшим прожектором. В помещение клубами врывался туман. А вместе с ним – шёпот и детский плач.

Эдвард снял свой рюкзак и достал из него что-то, похожее на драгоценный камень:

– Нужно это куда-то поместить, чтобы зажечь маяк.

Гертруда услышала шорох где-то неподалёку. Пока Эдвард искал, как зажечь прожектор, она всматривалась в темноту.

Её раны на руках кровоточили. Алые капли падали на старый деревянный пол. Теперь Гертруда не могла пошевелиться. Раскалывалась голова. Казалось, теперь она видит . Видит этот страшный взгляд. И вдруг – воспоминание .

ОН вернулся за ней. Самый Большой Страх. ОН мог бы покончить с ней здесь же.

Но произошло неожиданное. Послышался радостный крик Эдварда – прожектор маяка медленно загорался.

Ослепительный свет будто прожёг туман. Вокруг раздавался писк. И через мгновение всё изменилось. Где-то далеко гремели радостные крики болельщиков, фейерверки, грозные голоса судей и арбитров. Показались облака, мокрый снег, берег, скалы и приглашающая на Матч Единства праздничная реклама.

И хотя в комнате с ярким прожектором Эдвард и Гертруда теперь были одни, Гертруда знала: ОН вернулся. А это значит – теперь ОН будет её ждать.

Гертруда оказалась дома глубокой ночью, когда Матч Единства уже завершился.

По небу летали красные и синие шары. Вспышками загорались салюты и фейерверки. Радуга переливалась лунным светом. Звучали счастливые крики зрителей Матча Единства. Они возвращались по домам и делились впечатлениями о незабываемом зрелище.

Бабушка Матильда ждала на кухне. Она сразу обняла внучку, чуть не плача:

– Господи! Я так переживала! Ох! И голодная, наверное!? Нет? Ну, хотя бы пирог! Родная! Ну, как же так!

Её встревоженный вид подтвердил опасения: Чарли потерялся, но, к счастью, его нашли гренадёры неподалёку от Александрийского маяка. Он уже несколько часов спал в своей комнате. Пока никому не рассказал, что произошло.

Бабушка Матильда показала письмо:

– Получила «молнию» от дедушки Филиппа во время твоей повестки. Всё хорошо. Очень переживает, что не смог написать нам раньше. Ох. Ложись скорее спать. На тебе лица нет.

Уставшая Гертруда поднялась в свою комнату (она была рада, что не пришлось ничего рассказывать бабушке Матильде). На подушке её кровати лежало две «молнии». В первой Кристофер написал: он и остальные участники Сообщества «Плющ» заблудились – Рупертина Никльби разбила компас. И если бы не Эдвард и Гертруда, они навсегда бы остались в Мрачном Тумане.

Вторая молния была от Верного Незнакомца:

Незавершённое дело. Надеюсь, ты уже вспомнила, ЧТО оставила в Непроницаемом Зале?

В тот вечер воспоминания приходили одно за другим. Теперь всё становилось понятным. Мистер С., Пингва Перей, Иугия, мистер и миссис Пипкин, Агнус Гробб… и ОН.

Гертруда всё бы отдала – лишь бы об этом пока не вспомнил Чарли.

«История повторяется дважды».

Гертруде так и не удалось разговорить Чарли. Он клялся, что не помнил, как оказался один в Мрачном Тумане. Гертруда готова была ему поверить. Но после этого случая Чарли всё больше молчал. А вскоре и вовсе перестал разговаривать. Запирался в своей комнате. Не желал никого видеть. Как бы сказала миссис Пингва Перей, «в него будто бес вселился» . С этим мнением не мог не согласиться и Кристофер. В одной из своих «молний» он напомнил, чтобы Гертруда была повнимательнее:

Время Consolamentum истекает. Постарайся вспомнить как можно больше. И если некоторые из последних воспоминаний тебя напугают – не стесняйся ими поделиться. Поверь: мы с Эдвардом будем рады помочь тебе во всём разобраться.

Несколько раз Гертруда просыпалась ночью от криков брата: теперь ему часто снились кошмары. И в этих криках (хотя Гертруда не могла сказать наверняка) звучало имя Агнуса Гробба.

Гертруда пыталась найти ответы. Она часто пролистывала блокнот Мистера С., вчитывалась в его неразборчивые слова…

Разгадку обнаружила совершенно случайно. В субботу кот по имени Кот забрался в дом номер шесть на 66-й улице и в комнате Гертруды с какой-то стати уселся прямо на маленькое зеркало. При этом – довольный – вилял хвостом, ударяя им по лежащему рядом блокноту Мистера С.

Кот по имени Кот не намекал. Он будто подсказывал . И Гертруда решила проверить: она взяла зеркало, поднесла к первой странице старого блокнота. И только через стекло сумела разобрать корявый почерк Мистера С.

Когда кот убежал завтракать, Гертруда прочитала:

11 марта.Четыре цилиндра и две шляпы поменьше. Дорогой дневник, ты бы видел меня! Я был сам не свой от счастья! Мадам Лу не узнала меня! Зонт напевал о дожде. Чувствую себя мальчишкой. Хоть бы не помолодеть раньше времени. Хоть бы, хоть бы. Хо-о-оть бы! Бы хоть.

Остальные записи были в подобном «духе». Мистер С. хвастался новыми перчатками, приёмом у Премьер-министра, оперой, премьерой «Чудесной комедии».

Много вырванных страниц. Много глупостей. Лишь одна запись – последняя в дневнике – Гертруде показалась интересной:

24 декабря.Кажется, всё закончится сегодня с её появлением на свет. Мы очень ждём возвращения этих детей. Наверное, они меня узна́ют.

Завтра отправляюсь в Гластонбери. Надеюсь, что ненадолго. Мисс Хапуга и её маленький друг с крыши должны встретить. Поживу возле Монастыря Святой Марии. Пипкины пока не уведомлены: у них почему-то нет воспоминаний. Все шляпы беру с собой.

Так не хочется уезжать. Ви Ванна обещает писать каждый день. Она тоже не верит в преданность Гробба. Я долго не понимал: зачем это всё ему. Он ведь не сможет попасть в Непроницаемый Зал…

Следующие несколько слов были зачёркнуты. Их невозможно было разобрать. Гертруда прочитала в самом низу страницы:

…Но что-то мне подсказывает: Агнус может использовать для этого детей. Хотя маловероятно, конечно. В. Н. готов отдать жизнь за них. И сохранит эту тайну, пока они не обретут воспоминания. До встречи, дорогой дневник. Честь имею!