Д. Мицкис - Бердолька Чарли и Гертруды Богранд

Здесь когда-то была гробница.

Воспоминание исчезло.

Оливер опускал руки в купель. Гертруда знала, что там. Она сделала несколько шагов, подойдя ближе. И услышала, как несколько капель крови упали в купель откуда-то сверху. И только сейчас Гертруда увидела. Чарли. Без сознания, он висел высоко под куполом – вниз головой – прямо над купелью.

– Чарли! – крикнула Гертруда. Хотела взмахнуть крыльями, но что-то произошло. Она упала на каменный пол. Прямо над ней стоял Оливер: он всматривался в неё ЕГО глазами. Безжизненными. Слепыми.

– Saligia, – прошипел Оливер. – Я хочу то, что вы оставили здесь.

Он поднял Гертруду за крылья, что-то прошипев. Затем подвёл прямо к купели.

Купель была глубиной больше метра. Её стены плавно спускались в шестиугольную ёмкость, заполненную водой. Глубоко внизу находилось то, что хотел заполучить мистер Агнус Гробб. То, ради чего ОН завладел Оливером. То, ради чего многие жертвовали собой. То, что давало жизнь, могущество, богатство и бессмертие.

Оливер прошипел, царапая по поверхность купели:

– Superbia, avaritia, luxuria, invidia, gula, ira, acedia.

Он прикоснулся к рукам Гертруды. Кровь капала в воду и, смешиваясь с кровью Чарли, окрашивала её в алый цвет. И вновь Оливер опустил руки в купель.

Ничего не происходило. Блестящий предмет оставался глубоко под водой.

Оливер взвыл не своим голосом. Горло неестественно выгнулось; его облик исказился. Оливер ревел, извиваясь от злости.

– Остановись! – закричала Гертруда. – Ты же губишь его!

Оливер замер, вновь посмотрев на неё ЕГО взглядом. Он долго рассматривал Гертруду перед тем, как заговорить:

– Я всегда был в нём. Здесь нет души. Ты знаешь, что нужно мне!

– Чарли, – произнесла Гертруда. Она не знала, как освободить брата… – Как он…

– Он всегда был рядом, – перебил её Оливер. – Ведь смог вспомнить . Готов был пожертвовать собой. И пожертвовал. Как и Гробб.

– Мистер Гробб?

– Через него я мог видеть вас. Каждый день. Я был рядом. Всегда. Я подталкивал тебя. Тогда, после наказаний в монастыре, ты хотела закончить всё. Хотела сама! И уже готова была пойти до конца… И ты была бы МОЕЙ!

– Мистер С. Он тогда появился. И…

– Он поклялся быть на вашей стороне, – прошипел Оливер, подбираясь к купели словно Samael. – До тех пор, пока всё не завершится.

Гертруда поняла, что попала в ловушку. Всё было подстроено. Она попыталась отползти назад. Успела лишь выкрикнуть – через секунду, подвешенная чем-то за ноги вниз головой, она оказалась возле Чарли. Из ран сочилась кровь.

Оливер вернулся к купели, продолжая погружать руки в алую воду. Блестящий предмет оставался недосягаем.

– Сейчас сюда прибудут гренадёры! – не сдавалась Гертруда. – Оливер!

– Никто! Никто не придёт! Сюда невозможно попасть! – ЕГО глаза смотрели на Гертруду. – Зал непроницаем!

И снова Оливер наклонился к купели.

Гертруде не оставалось ничего, кроме как ждать. И верить, что Эдварду и Кристоферу удастся перейти через мост. Нужно было тянуть время. И Гертруда продолжила:

– Мистер Гробб. Он ведь сюда попал. И я…

Оливера это начало злить. И он закричал ЕГО голосом:

– Ты здесь, потому что нужна МНЕ! И Гробб здесь, потому что Я так хочу! – Его лицо исказилось. И в нём проявился тот, кого Гертруда видела на Александрийском маяке, в Мрачном Тумане. Тот, кто приходил в воспоминаниях. – Гробб выполнил свой долг. А я выполню свой. Orcos Diatheke. А теперь очень прошу: проявите милосердие, мисс Бо́гранд!

– Без надежды, – произнесла Гертруда. Её голова, казалось, могла вспыхнуть от боли.

Оливер вернулся к купели. Снова попытался достать из него блестящий предмет. И снова безуспешно.

Гертруда видела в отражении алой воды своё распухшее тело. И раны на лбу, будто оставленные шипами.

По залу разнёсся крик. Оливер упал на пол. Какое-то время он не дышал. Гертруда даже подумала, что его не стало. Но затем тело Оливера содрогнулось. Оно извивалось.

Вдруг произошло то, чего Гертруда больше всего боялась. И она закрыла глаза. Не хотела видеть это. Послышался хруст. Затем – шипение. И вновь всё прекратилось.

– Чарли! – выкрикнула Гертруда. – Чарли!

Она не могла этому противостоять.

А Чарли был уже возле купели. Гертруда видела, как он опускает руки в алую воду. Как тянется к блестящему предмету. Как прикасается к нему. И не было теперь никакой сложности в том, чтобы его достать.

Иуда.

Гертруда вспомнила. Много-много лет назад. Его поцелуй. А затем – ту ночь, когда к ней и Чарли пришли вымаливать прощение. Тот момент, когда они простили предателей. Готовые терпеть боль.

И ожидание. Когда Отец просил их остаться, но они всё же решили вернуться сюда .

А теперь Чарли держал его – одно из орудий Страстей. О нём писали в романах о Персифале; в книгах, которые давала читать бабушка Матильда. Неиссякаемый сосуд из древних кельтских легенд. Золотая чаша. Gradalis. Та самая чаша, которую Чарли и Гертруда оставили перед приговором. Украшенная жемчужинами, гранатами, сапфирами, изумрудами, аметистами и рубинами. Чаша, из которой испили во время таинства. Чаша, которую обещали хранить до их возвращения. Оставленная перед Смертью.

Ужасная боль жалила глубокие раны на руках и ногах; из них сочилась кровь. Будто тысячи ножей вонзались в тело Гертруды. И капли крови теперь стекали в золотую чашу.

– Ты сильная, – сказал Чарли, рассматривая царапины на лбу у сестры ЕГО глазами. – Терновый венец.

– Зачем? – прошептала Гертруда. – Зачем ты всё это делаешь?

– Мне нужна Жизнь!!! – крикнул Чарли. – Нос est in votis! Вот чего я хочу. Твоя кровь вновь даст мне всё, чего я был лишён. И я вернусь! Я завершу то, что начал. Мир – это подчинение! А тот, кому ты пытаешься служить… Кого защищаешь… – Чарли всматривался в глаза сестры. – Знаешь, почему вы всё ещё живы? Потому что с вашей смертью эта кровь будет мертва.

Чаша медленно наполнялась. Эдварда и Кристофера не было. Но Гертруда верила: друзья успеют. Они отправят «молнии». Позовут на помощь.

И вновь воспоминание. Какое-то далёкое. В нём была та самая белоснежная птица. Её пение вновь завораживало. Она поднималась высоко к звёздному небу, купаясь в молочной радуге. Но затем резко сорвалась вниз. Казалось, вот-вот разобьётся. Но рядом появилась ещё одна птица. И вместе они закружились в безумном танце.

Они всегда были рядом. Всегда оберегали её и Чарли.

Воспоминание исчезало. Гертруда пыталась ухватиться за него. Хотела вернуться в те дни. Хотела остаться там навсегда.

Чарли держал Gradalis. В его теле ОН упивался победой.

А ведь это из-за НЕГО она чуть не разбилась, упав со скалы во время Вертопраха. Часть НЕГО и до сегодняшнего дня была в Чарли.

Гертруда чувствовала, как теряет силы. Понимала, что может никогда не увидеть родных. Она не знала, как всё остановить, как исправить. Алые слёзы капали вниз.