Сергей Михалков - 200 стихов, сказок и басен С. Михалкова

Что это? Среди нескольких чемоданов и сумок, принадлежащих пассажирам, Трусохвостик увидел два парашюта.

Пассажиры очень удивились, когда Трусохвостик, прислонившись спиной к двери, ведущей в кабину экипажа, поднял лапку и попросил внимания.

– Что он хочет нам сказать? – промяукала Кошечка, наклонившись к своему соседу.

– А чего можно ждать от Зайца? – презрительно фыркнул черный Кот.

Но очень скоро ему пришлось раскаяться в своих словах.

Коротко обрисовав создавшееся положение, Трусохвостик закончил свою речь словами:

– Прошу без паники! Все остаются на своих местах! Двое из нас могут попытаться спасти свою жизнь, выпрыгнув из самолета…

– А это не рискованно? – не без иронии перебил его с места старый Козел.

– На борту самолета есть два парашюта, – серьезно сказал Трусохвостик.

– Лично мы прыгать не собираемся! – в один голос заявили Козел и Коза. – Пусть прыгают те, кто помоложе!

– Я! Я! Б-буду п-прыгать! – заикаясь от страха, завопил черный Кот, срываясь со своего места и бросаясь навстречу Трусохвостику. – Да-да-айте мне п-па-арашют! М-мне!

Куда девалась вся его наглая самоуверенность! Шерсть на его шкуре стояла дыбом. Сам он дрожал как осиновый лист.

– Сейчас же сядьте на место! И не заикайтесь! – приказал Трусохвостик.

Поджав хвост, Кот опустился в кресло. Теперь он уже не обращал никакого внимания на свою соседку. Он думал только о своей черной шкуре. А бедная рыженькая Кошечка тихо плакала. Но плакала она не от страха, а от стыда. Ей было стыдно за того, кто клялся ей всю дорогу в дружбе и верности, а сейчас, в час беды, оказался таким ничтожным и малодушным.

Трусохвостик по очереди обошел всех пассажиров. Но все, в том числе даже Хавронья, наотрез отказались прыгать.

– Будь что будет! – сказали они. – Может быть, Медведь еще проснется. Надо просто хорошенько попытаться его разбудить. Но прыгать… Нет, прыгать мы не будем! Это даже как-то некрасиво по отношению к остальным!

Только Кот во что бы то ни стало решил оставить самолет. Это произвело на всех такое плохое впечатление, что пассажиры в полном молчании отвернулись, когда он дрожащими лапами схватил парашют, нацепил его на себя и, что-то жалобно мяукнув, выбросился вниз головой в открытую дверь самолета.

Несмотря на усилия всех находящихся в самолете, экипаж так и не проснулся. Напрасно Хавронья хрюкала Медведю в самое ухо, рычал и тявкал Мопс, истошно блеял Козел.

Самолет все летел и летел. Стрелки приборов подрагивали на черных и белых циферблатах. В радионаушниках что-то продолжало потрескивать и пищать. Моторы спокойно гудели.

– Вот если бы… – начал Трусохвостик, когда все, окончательно выбившись из сил, собрались на маленькое совещание.

– Что если бы? – с надеждой в голосе перебила его мать Кенгуру, прижимая к себе безмятежно спящего Кенгуренка.

– Если бы кто-нибудь из нас умел обращаться с радио!

– Я умею! – раздался тихий голосок. Это сказала Кошечка. Она уже успокоилась и даже успела привести в порядок свою намокшую от слез мордочку.

– Какая приятная неожиданность! – воскликнул обрадованный Трусохвостик. – Теперь мы сможем связаться с землей!..

А на земле, там, где ждали самолет № 13–13, уже давно волновались. Напрасно опытный радист Дятел настраивал радиоприемник в надежде услышать голос своего приятеля Суслика. Тот молчал. И вдруг в наушниках Дятла послышалось какое-то мурлыканье и мяуканье. Дятел прислушался.

– Говорит самолет № 13–13.

– Это ты, Суслик? – запросил Дятел. – Что случилось?

– Экипаж самолета спит, – мяукнули в ответ.

– Кто у аппарата? – удивился Дятел.

– Пассажиры!

Никогда еще Дятлу не приходилось записывать такие радиограммы.

– Перестаньте шутить! – рассердился он наконец.

– Мы не шутим, – ответил ему тот же голос. – Мы не знаем, что нам делать. Посоветуйте, пожалуйста, как нам быть?

Начальник аэродрома – видавший виды Аист – собрал у себя в кабинете экстренное совещание.

– Чрезвычайное происшествие! Находящийся в воздухе самолет № 13–13 терпит бедствие…

Но Аист не успел закончить начатой фразы. В кабинет влетел запыхавшийся Дятел. Он положил на стол новую радиограмму. Взглянув на нее, Аист не поверил глазам:

«Решил сажать самолет. Подскажите, как это сделать. Трусохвостик».

Видавший виды Аист молча опустил крылья.

Прежде чем принять столь ответственное решение, Трусохвостик посоветовался с пассажирами.

– Я хочу посадить самолет! – заявил он твердо и решительно.

– И вам это удастся сделать? – спросила Коза.

– Я в этом не уверен, – честно признался Трусохвостик. – Но я попробую. На всякий случай давайте проголосуем мое предложение!

Все, кроме Мопса, подняли лапы.

– Вы против? – спросил Трусохвостик.

– Я воздержался, – проворчал Мопс. – Я знаю только, что мне сегодня вечером надо быть на собачьей выставке!.. – и опять углубился в чтение «Ветеринарной газеты».

Проголосовав единственное предложение, пассажиры крепко пристегнулись ремнями к креслам и замерли на своих местах.

Решив сажать самолет, Трусохвостик уселся в кресло пилота.

Перед ним и вокруг него было множество разных кнопок, ручек, выключателей, приборов, похожих на часы, и еще всякой всячины. Спящих Медведя и Суслика пассажиры давно уже вытащили из тесной кабины, и теперь они храпели в дальних креслах самолета. На них уже никто не обращал внимания. Все думали только о Трусохвостике и о его верной помощнице, которая помогала ему в такую трудную минуту.

Преданно поглядывая на самого отчаянного храбреца на свете, она ловко справлялась с обязанностями бортрадиста, переговариваясь с Аистом, который решил лично руководить столь необычной посадкой самолета.

– Вы меня понимаете? – спрашивал издалека Аист.

– Понимаем! – отвечала Кошечка и показывала Трусохвостику на ту кнопку или ручку, которую он должен был нажать или потянуть на себя.

Нельзя сказать, чтобы с самого начала все шло как по маслу. Трусохвостик нажимал случайно не на ту кнопку, и самолет почему-то начинал задирать кверху нос. Тогда Трусохвостик быстро хватался за какую-нибудь ручку, и самолет тотчас переходил в другое, не менее опасное положение.