Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье (сборник)

Некоторое время он пребывал в глубокой задумчивости, а потом переключился на любимую тему:

– Как ты, видимо, успела заметить, я большой мастер на выдумки. Всё думаю, думаю, изобретаю… Когда ты в последний раз меня поднимала, у меня был задумчивый вид, помнишь?

– Да, я обратила внимание, – сказала Алиса.

– Потому что в ту минуту я как раз изобретал новый способ перебираться через забор. Хочешь, поделюсь?

– Это очень интересно, – вздохнула Алиса.

– Сначала расскажу, как я до этого дошёл, – начал Рыцарь. – Понимаешь, я подумал: основная трудность с ногами. Голова-то до верха забора достаёт, а вот ноги… Так вот: сначала я кладу голову на верх забора – и значит, она на должной высоте, потом становлюсь на голову, и наверх поднимаются ноги – значит, и они на должной высоте. Понимаешь? И тогда я уже по ту сторону забора.

– Пожалуй, на той стороне вы очутитесь, если всё это проделаете. Но ведь это будет же довольно больно!

– Я ещё не пробовал, – серьёзно сказал Рыцарь, – так что наверняка сказать не могу. Хотя, боюсь, действительно будет немножко больно.

Эта мысль так, очевидно, огорчила его, что Алиса поспешила переменить предмет разговора:

– Какой у вас странный шлем. Это тоже ваше изобретение?

Рыцарь бросил гордый взгляд на упомянутый предмет, который болтался под седлом.

– Да, но это не самое лучшее моё изобретение: есть ещё сахарная голова. Когда я падаю в нём с лошади, он упирается острым концом в землю, тем самым смягчая удар. Но тут, конечно, есть другая опасность: упасть в него – как однажды со мной и случилось. И самое неприятное: прежде чем я успел из него вылезти, подъехал другой Белый Рыцарь и водрузил его себе на голову, подумав, что это его собственный шлем.

Рыцарь говорил так серьёзно, что Алиса не осмелилась засмеяться, только заметила:

– Так вы, наверно, сделали ему больно, когда вы очутились на голове?

– Конечно, мне пришлось его лягнуть, чтобы снял наконец шлем. Почти целый день меня вытаскивали из шлема, а вылез я с молниеносной быстротой.

– Какая же это молниеносная быстрота, если вы вылезали почти целый день? – возразила Алиса.

Рыцарь покачал головой.

– Это ещё что! Я могу действовать с любой быстротой, будь уверена.

Он в возбуждении поднял руки – и в тот же миг скатился с седла и упал головой в канаву с водой.

Алиса подбежала к краю канавы и, увидев торчавшие из воды подошвы, успокоилась. Её немного удивило его падение, потому что последние полчаса он сидел довольно уверенно.

Но вот из канавы послышался его голос, не изменивший даже тона:

– С любой быстротой. Но с его стороны было довольно неосторожно надевать себе на голову чужой шлем – да ещё с хозяином внутри.

– Как вы можете спокойно разговаривать, стоя на голове? – поразилась Алиса.

Ухватив его за ногу, она поднатужилась и вытащила его из канавы, и он продолжил разглагольствовать.

– А какая разница? – удивился он вопросу Алисы. – Не всё ли равно, в каком положении моё тело? Мозг ведь продолжает работать одинаково. И даже чем ниже у меня голова, тем больше я изобретаю.

Довольно продолжительное время он молчал, потом заговорил снова:

– Самое гениальное моё изобретение – это новый пудинг: его рецепт я придумал, пока ел жаркое.

– Чтобы его успели приготовить в качестве следующего блюда? – поинтересовалась Алиса, чтобы не казаться невежливой. – Да, это действительно быстрота.

– По правде, – застенчиво чуть ли не прошептал Рыцарь, – этот пудинг вряд ли когда-нибудь был приготовлен, хотя он был бы чудесный, уверен.

– Поделитесь рецептом, – попросила Алиса, надеясь подбодрить Рыцаря: бедняга совсем, казалось, упал духом.

– Его основа – промокательная бумага.

– Мне кажется, это не очень вкусно…

– Сама по себе она невкусная, – вдруг оживился Рыцарь. – Но ты и понятия не имеешь, какая получается вкуснотища, если смешать её как следует в определённых пропорциях с другими веществами – с порохом, например, сургучом… А теперь я должен с тобой попрощаться.

Они вышли как раз на опушку леса.

Алиса с недоумением смотрела на него, не успев ещё переключиться с мыслей о весьма необычном пудинге.

– Ты грустная, – обеспокоился Рыцарь. – Хочешь, спою тебе балладу, чтобы утешить?

– Длинную? – Алиса уже наслушалась за день стихов, и не все, мягко говоря, ласкали слух.

– Да, но очень красивую. Она вызывает у слушателей или слёзы, или…

– Или что? – спросила Алиса, потому что Рыцарь вдруг остановился.

– Или не вызывает слёз. Её название «Рыбьи глаза».

– Так она называется? Неужели? – постаралась проявить интерес Алиса.

– Нет, ты не понимаешь! – воскликнул Рыцарь с досадой. – Это её название так называется. А сама она называется «Старый старичина».

– Ах, так это её название!

– Да ничего подобного! – воскликнул Рыцарь. – Я же говорю тебе: она только называется так. А на самом деле она зовётся «Так и этак».

– Ну хорошо, – согласилась Алиса, совершенно сбитая с толку. – Что за баллада?

– Вот сейчас и узнаешь. Я к этому и иду. Настоящее её заглавие: «Сижу на заборе». А музыку я придумал сам.

С этими словами он остановил лошадь и опустил поводья ей на шею. Медленно отбивая такт одной рукой, он запел. При этом его глупое, но такое милое лицо осветилось лёгкой улыбкой. Ему очень нравилась придуманная им музыка. Алиса уселась под деревом и, заслонив рукой глаза от проникавшего сквозь ветви солнца, принялась слушать. Меланхолическая музыка скоро навеяла на неё дремоту. «Но музыку сочинил вовсе не он. Это мотив старой песенки», – подумалось ей. И хотя слушала Алиса очень внимательно, слёзы на её глазах не показались.